Те, кому не нравилась сенсационная «немецкая эстетика» Rammstein, тоже этим занимались. Всё же такая точка зрения вообще не имела для нас никакого значения. Причем лично для меня это полная ерунда, потому что то, с чем ассоциируется Rammstein, возникло в 1920-е: «футуризм» или политически мотивированное искусство Берта Брехта и Курта Вайля, культуры, которая так или иначе была запрещена нацистами спустя несколько лет. У Rammstein при Адольфе Гитлере не было бы и шанса. Я по-прежнему думаю, что Spiegel тайком завидовал тому, что Rammstein благодаря своей новой форме рок-музыки привлекли так много внимания и продали такое количество дисков. Это не вписалось в его концепцию, где на всё немецкое сначала поглядывают с недоверием.

ВОПРОС: Было ли просто работать с группой в течение всего времени, когда ты писал о Rammstein в Metal Hammer?

МЮЛЛЕР: Нет, но я могу это понять, потому что этот аспект – часть концепции группы Rammstein. Rammstein были и остаются избирательными в плане журналистов. Общение со СМИ также способствует формированию легенды группы. Что же на самом деле: за Rammstein стоит абсолютная структура демократии широких масс. Поэтому ты как представитель СМИ не можешь выбирать, у кого ты хочешь взять интервью, так как голоса всех шестерых участников группы равноправны.

Кроме того, мы в Metal Hammer должны были принимать, что менеджеры Rammstein не хотят, чтобы некоторые наши авторы брали интервью. Они благодарили нас за понимание, между тем вновь и вновь предоставляя новые материалы для историй. Существовал – и существует – симбиоз, взаимный обмен.

ВОПРОС: Как ты расцениваешь музыкальное развитие группы, за которой наблюдаешь с 1994 года?

МЮЛЛЕР: Rammstein получили широкую известность и без того, чтобы полностью соответствовать массовому вкусу. Я до сих пор считаю кульминацией их творчества пластинку Mutter, их «стадионный рок-альбом», если хотите. Там есть всё, что делает рок-группу действительно выдающейся: огромное количество энергии, крутые мелодии, свирепый рок.

Альбом Reise, Reise записан в схожей манере, однако показался мне чуть более просчитанным и коммерческим. На сегодняшний день Rammstein не являются действительно хорошими музыкантами, впрочем, как и Бон Джови, и они обращаются к миллионной публике. Просто потому что они продают имидж и эстетику на высочайшем уровне. Причем я полагаю, что у Rammstein также есть проблема с их статусом. Они знают, что они не привлекают внимания в плане музыки. Однако до сих пор достаточно хороши, чтобы впечатлить большую толпу поклонников.

ВОПРОС: Что, по твоему мнению, представляют собой их поклонники?

МЮЛЛЕР: Это весьма разношёрстная публика. Могу сказать только, что на концерте Rammstein в Мюнхене мне было немного не по себе, потому что в атмосфере чувствовалась скрытая агрессия. Старое предубеждение гражданской прессы, что на концертах Rammstein отрывается куча хулиганов и скинхедов, тоже нельзя отрицать. Насколько мне известно, Rammstein никогда чётко не высказывались о своих фанатах. Но, если честно, зачем им вообще это делать?

ВОПРОС: Тебе когда-нибудь приходилось общаться с участниками Rammstein лично вне интервью?

МЮЛЛЕР: Едва ли! Я никогда не брал интервью у Тиля Линдеманна, поэтому о нём я вообще ничего не могу сказать. Что касается других участников, то у меня без исключений сложилось такое впечатление, что они – если вы находитесь наедине друг с другом – очень открытые и общительные.

ВОПРОС: Твоё сугубо личное заключение о группе Rammstein?

МЮЛЛЕР: Очень увлекательная группа, которую я действительно ценю! У меня никогда не было проблем с их так называемой политизацией или тем более с «нацистской эстетикой», потому что до тех пор, пока группа не идёт в идеологическом или чисто политическом направлении – а Rammstein определённо никогда этого не делали, – нужно уметь различать политически мотивированное и провоцирующее шоу. В остальном мне очень жаль, что так мало слушателей смогли распознать, сколько юмора несёт эта группа. Надо признать, очень жёсткий юмор. Но юмор, над которым определённо стоит смеяться.

После продолжительного тура в 2001 и 2002 годах, в рамках которого Rammstein представляли поклонникам, в первую очередь, песни тогда ещё актуального альбома Mutter, группа полностью отказалась от любой концертной деятельности. На весь 2003 год они взяли перерыв от суматохи живых выступлений, который действительно заслужили.

1 октября 2004 года барабанщик Кристоф Шнайдер дал комментарий по этому поводу музыкальному каналу MTV: «Мы непрерывно работали, а после выхода альбома мы всегда едем в тур, который в этот раз длился целый год, поэтому нам нужно немного передохнуть». При этом музыканты, каждый сам по себе, несмотря на то что группа отошла от общественной жизни, не сидели сложа руки во время тайм-аута Rammstein.

Вокалист Тилль Линдеманн реализовал себя в качестве писателя и поэта и уже в 2002 году во время концертного тура Rammstein выпустил сборник стихов под названием Messer. Он также отправился в тур с чтениями, который, однако, пришлось прервать из-за болезни. Несмотря на это книга стала бестселлером. Год спустя Тилль сыграл второстепенную роль Виктора в детском фильме Стивена Мануэля «Пингвин Амундсен», что дало ему возможность раскрыть себя с комичной стороны.

Кристоф Шнайдер и Пауль Ландерс занимались музыкой. В апреле 2003 года они засели в студии, чтобы записать Sauerkraut-Remix для макси-сингла Мэрилина Мэнсона mOBSCENE. Гитарист Рихард Круспе также пришёл в студию в 2003 году, чтобы воплотить в жизнь пару собственных идей, которые он должен был реализовать в 2006 году в рамках сольного проекта Emigrate.

Казалось, что отдельные участники группы всё чаще рассматривали себя в качестве индивидуальностей, которые не хотели выступать исключительно как группа, а преследовали собственные амбиции. Тонкий намёк на эту тенденцию показался уже в альбоме Mutter. В буклетах первых двух альбомов признаком сплочённости группы всегда было указание «Музыка и слова – Rammstein». Теперь указывались отдельные имена, что уже можно увидеть в Mutter: Кристоф Doom Шнайдер, Доктор Флаке Лоренц, Рихард Ц. Круспе-Бернштейн, Тилль Линдеманн, Пауль Ландерс, Оливер Ридель.

Сольные проекты, долгая пауза – всё это подогревало слухи, где главным был вопрос: распадутся ли Rammstein?

После утомительного тура в поддержку Mutter у группы действительно были проблемы, как сообщил басист Оливер Ридель австрийскому онлайн-журналу Evolver в сентябре 2004 года: «В группе были некоторые разногласия, нам была нужна небольшая пауза, она продолжалась примерно год». Он продолжал: «В принципе, не было уверенности в том, как долго мы просуществуем после третьего альбома, так как у каждого были свои амбиции, и всё же эта пластинка вновь сплотила нас. Было ясно, что мы хотим дальше играть вместе, и заниматься этим мы хотим ещё очень долго».

Так оно и было. Участники Rammstein уладили свои разногласия путём переговоров в момент кризиса и снова собрались вместе, чтобы написать материал для нового альбома – вопреки всем пессимистическим предсказаниям. Тилль Линдеманн параллельно занимался своим литературным проектом и продолжал работать на киностудии, а ремикс Шнайдера и Пауля был уже на стадии завершения. Даже Рихард Круспе пришёл на студию вместе со всеми, хотя в начальный период подготовки он по-прежнему был занят новым альбомом для своего сольного проекта.