невеличку трепетать от разнообразных чувств.

После их чувственного секса, Дамир решил принять ванну, а Лиля, отказавшись, помогала ему расслабиться, намыливая спину и голову.

— Все соберутся к восьми, ты пока не спускайся, слишком много хлопот. Все бегают, туда-сюда, вдруг заденут. Побудь в комнате, а к восьми я приду за тобой.

— Может, я не пойду? — слабо запротестовала она, и он тут же открыл глаза, схватив за руку и, поцеловав.

— Что за дела, Лиля? Что значит, не пойду?

— Ну, просто там будут…

— Это что? Кто посмел⁈— вдруг рявкнул он, и она опустила глаза, смотря на то место, где он поглаживал ее.

На том месте расцвели небольшие синячки от пальцев его матери.

— Ой, это я наверно стукнулась где-то, — улыбнулась она, не поднимая глаз, и Дамир, прихватив ее за подбородок, заставил посмотреть в глаза.

— Я спрашиваю, кто тронул тебя?

— Никто.

— Лиля, — зашипел он, рывком вылезая из ванны и, чувствуя, как она испуганно дернулась.

— Дамир? Дамир⁈

Он не слушал ее, гонимый яростью и злостью на того, кто посмел обидеть его нежную девочку. Уже в дверях она прижалась к нему, всхлипывая.

— Это охранник. Только это совсем не то, что ты подумал, — тут же начала она. — Я упала. Точнее почти упала. Он успел подхватить меня в последний момент.

— Почему сразу не сказала? — прорычал он, возвращаясь в комнату, и она пожала плечами.

— Испугалась, что ты разозлишься.

— Они свежие.

— Это было утром.

— И кто из охранников тебе помог?

— Я не помню. Разве это важно? — прошептала Лиля, утыкаясь ему в плечо, и он нежно коснулся ее руки, поглаживая это место.

— Если он еще раз поможет тебе таким способом, я ему руки вырву, — процедил он, и она крепче обняла его, надеясь, что он никогда не узнает правду.

36

Динара так волновалась перед ужином, что едва не проткнула себе ухо, сунув сережку и, не попав в отверстие сразу. Оглядев себя еще раз, она пришла к выводу, что выглядит потрясающе.

Шоколадные волосы струились по плечам, отливая блеском, темно-карие глаза казались черными, благодаря темному карандашу, а пухлые губы умело подчеркнутые коралловым карандашом, сверкали от жидкой помады.

И будто этого мало, она надевает молочного цвета платье в пол, чтобы подчеркнуть свою красоту, если кто-то сомневается в этом. Надеясь, хоть как-то привлечь его внимание, она улыбается, потому что верит, если он действительно по девочкам, не устоит.

А ей больше и не надо. Хотя нет, надо. Ей надо все.

Ей просто необходимо его обожание и поклонение. Хотя о чем это она? Поклонение у него разве что, самому себе.

Но она еще вчера решила, что так легко он свой бизнес не получит. Он пройдет все круги ада, чтобы понять, что только благодаря ей, он в этом деле. А она потерпит его ненависть. Как и всегда.

Спустившись вниз, она увидела восхищенные взгляды родителей и даже Мерт присвистнул.

— Это еще что такое? — тут же дал подзатыльник отец, и Динара улыбнулась, осторожно обнимая его.

— Папуль, он же просто дурачится.

— Да? Ну ладно, — тут же остывает он, пряча довольную улыбку и накрывая ее ладошку своей. — Идите, мы вас догоним, — просит он, и мама с братом тут же уходят, будто знают, что им необходимо поговорить наедине.

— Пап, ты…

— Малышка, что я снова слышу? Ты не простила меня?

— Да. Прости папуль, это нечаянно вырвалось. Простила, конечно, простила. Мы же поговорили с тобой.

— Я очень боюсь, что ты не будешь счастлива с ним. Если вдруг тебе станет плохо, ты всегда можешь приехать к нам, но…

— Кемаль теперь будет нести за меня ответственность, я знаю, — недовольно бурчит она. — Будто я глупая.

— Конечно, нет. Просто мы боимся потерять вас, поэтому оберегаем, беря все вопросы на себя, чтобы вам было легко и…

— И мы ждали вас у плиты, с ребенком на руках. Я слышать про это не хочу. Ты меня знаешь. Ну, где я и где плита? Я даже не знаю, как готовить. И каждый раз, когда мама пыталась научить меня, мы едва не отправлялись на тот свет. Хотя как вариант, если он будет меня доводить, я воспользуюсь мамиными советами.

— Аллах, с тобой дочка! Ну что ты говоришь, радость моя? Ты у меня такая молодец. И кстати от внуков я бы не отказался, например, через год.

— Папуль, ты шутишь, да? Ну, какие дети? Кемаль сам как ребенок, а я готовить не умею. Мы же умрем с голода⁉

Отец улыбнулся, целуя ее в лоб и шепча молитву.

— Я люблю тебя папуль, — тихо говорит она, закрыв глаза, и он кивает не в силах сказать того же, потому что горло сжимает спазм.

— А я тебя больше.

— Ну, ты чего? Я же еще не уезжаю. К тому же до свадьбы пара месяцев.

— Недель.

— Недель?

— Да, решили, что не стоит откладывать. Максимум пара недель.

— Папа, но это так быстро?

— Разве ты не сказала, что любишь его?

— Я да. А он…

— Поверь, он тоже хочет этого не меньше.

— Знаю я, почему он этого хочет, — прошипела разозленная Динара и хорошего настроения как не бывало. — Пойдем, мама с Мертом ждут.

Отец кивнул и подтолкнул ее к выходу, а Динара поняла, что любовь с каждым разом покрывается налетом ненависти к нему. Уже подъезжая к дому, она пару раз выдохнула, радуясь только тому, что здесь будет Лиля.

— Мам, я забыла тебе сказать, что Лиля стала женой Дамира.

— Лиля?

— Ну, помнишь девочку, мы с ней учились в университете? Она часто бывала у нас в гостях. Тихая такая.

— Ах, ну конечно. Имя у нее очень красивое, да она и сам как лилия. Тоненькая всегда была, худенькая.

— Она и сейчас такая, — вставил Мерт, и родители улыбнулись.

— Кажется, ты опоздал с выбором невесты. Забрали, — засмеялся отец.

— Это не я втюрился в нее, а Эмин. Мне она как сестра. Так что ваши шуточки мимо.

— Ты мне еще поговори, — тут же нахмурился отец и тот сник. — Все готовы?

Стоило им подойти к двери, как Кемаль вышел их встретить, а следом и Марат Фаритович.

Встретившись взглядом с Кемалем Динара вдруг покраснела, замечая, каким взглядом он осматривает ее и тут же проходит мимо, делая вид, что ей все равно.

В холле их уже встретила Фарида Зариповна и спускающиеся Дамир и Лиля. Лилю Динара была рада видеть больше всех, поэтому тут же бросилась ее обнимать, чувствуя, как животик подрос.

Пока они обнимались,