– Увидев, какой силой обладает Великий Волшебник, люди будут рассказывать об этом своим детям и внукам! – поддержала Цветок Лотоса.

– Еще бы, – пробормотал Ринсвинд. Члены ячейки замолчали, хотя понять это можно было, только посмотрев на их рты. В звуковую дыру, оставленную их молчанием, немедленно хлынул рыночный шум.

Ринсвинд закатал рукава.

Как там начиналось это заклинание, которое используется для расчистки местности?…

Он исполнил неопределенно-махательный жест.

– Я бы советовал всем отойти подальше, – обращаясь к Красной Армии и при этом неприятно улыбаясь, произнес Две Огненные Травы.

– Кванти каникула аллегро-аллегро? – нерешительно произнес Ринсвинд. – Э-э…

Он в отчаянии уставился на стену. Как обычно бывает с людьми в минуты смертельного ужаса, все его чувства обострились до предела. И тут своим обострившимся зрением Ринсвинд увидел странный котелок. Котелок был завален поленьями, и от него шел подозрительно тлеющий шнур.

– Э-э, – выдавил он, – тут, похоже…

– Что, какие-то проблемы? – противным голосом осведомился Две Огненные Травы.

Ринсвинд гордо вскинул подбородок.

– … – произнес он.

Раздался звук, такой звук издает железо, приземляющееся на тарелку, и все вокруг заволокло белым дымом.

Потом белое превратилось в красное с прожилками черноты, и по ушам Ринсвинда словно хлопнули две гигантские ладони.

Месяцеобразный, алого цвета осколок серпом прошелся по его шляпе, срезав самый кончик, и умчался в сторону ближайшей хижины, которую тут же охватило пламя.

Сильно запахло палеными бровями.

Когда пыль несколько осела, Ринсвинд увидел довольно большую дыру в стене. Кирпичная кладка по краям дыры, раскалившаяся докрасна, постепенно начала остывать, издавая при этом звонкое «глинк-глинк».

Ринсвинд перевел взгляд на свои покрытые сажей руки.

– Вот это да, – сказал он. После чего добавил:

– Все в порядке!

– Ну, что вы на это скажете? – торжествующе вопросил он, оглядываясь, но его голос сразу затих, когда стало ясно, что все зрители попадали на землю лицами вниз.

Единственным свидетелем торжества Ринсвинда была утка, сидящая неподалеку в клетке. Частично защищенная прутьями от летящей сажи, утка из белой превратилась в равномерно полосатую.

Он всю жизнь мечтал творить волшебство именно так. И в воображении у него всегда получалось идеально. Вот только в жизни ни одно заклинание почему-то не срабатывало…

В проеме показались несколько стражников. Один – судя по звероподобности шлема, офицер – воззрился сначала на обугленную дыру, а потом на Ринсвинда.

– Это ты сделал? – осведомился он.

– Держись подальше! – прокричал Ринсвинд, опьяневший от сознания собственного могущества. – Я Великий Волшебник, вот кто я такой! Видишь палец? Не вынуждай меня его попользовать!

Офицер кивнул своим людям:

– Взять его. Ринсвинд попятился.

– Предупреждаю тебя! Всякий, кто меня коснется, до конца жизни будет жрать мух и прыгать с кочки на кочку!

Стражники уставились на него с решимостью людей, готовых рискнуть. Неопределенные магические угрозы страшили их куда меньше, чем вполне определенная перспектива подвергнуться пыткам за неповиновение приказу.

– Назад! Я сейчас ка-ак!… Ну ладно, вы меня сами вынудили…

Он взмахнул рукой. Несколько раз щелкнул пальцами.

– Э-э…

Стражники, на всякий случай ощупав себя и убедившись, что в их облике ничего не изменилось, схватили Ринсвинда.

– Некоторые заклинания действуют не сразу, – предостерег он, почувствовав, как на запястьях сомкнулись цепкие пальцы.

– А может, я познакомлю вас с одним известным высказыванием? – в отчаянии вопросил он. Его ноги оторвались от земли. – Уверяю, это очень интересно…

Ринсвинда, растерянно перебирающего ногами в воздухе, доставили к офицеру.

– На колени, мятежник! – приказал офицер.

– Я бы не против, но…

– Я видел, что ты сделал с капитаном Четыре Белые Лисицы!

– С кем? С какими лисицами?

– Отведите… его… к императору. Ринсвинда потащили прочь. Последнее, что он заметил, это как из проема в стене появились новые стражники и решительным шагом направились к Красной Армии. Мечи их ярко сверкали на солнце…

Железный кругляш, подпрыгнув, грохнулся на пол.

– Осторожнее, ты!

– Я не привык к осторожности! Брюсу-Гуну было плевать…

– Слушай, ты уже всех достал со своим Брюсом!

– И тебя я тоже любил!

– Чиво?

– Эй, есть тут кто-нибудь?

Коэн высунул голову из трубы. Помещение было темным и влажным, а еще в нем было полным-полно всяческих труб и стоков. Деловито журчала вода, питающая многочисленные фонтаны и цистерны Гункунга.

– Никого, – разочарованно прокомментировал Коэн.

– Отлично. Все вылезают из трубы.

Послышались гулкие, порождающие богатое эхо ругательства. После чего раздался противный скрежет. Это в подвал путем сложных маневров втаскивали инвалидное кресло Хэмиша.

Профессор Спасли чиркнул спичкой. Орда рассыпалась в разные стороны и принялась обследовать обстановку.

– Поздравляю, господа, – сказал он. – Похоже, мы действительно попали во дворец.

– Ага, – отозвался Маздам. – Мы одержали славную победу над этой ё… столь любимой мной трубой. И что теперь?

– Ну, можно ее изнасиловать, – с надеждой в голосе произнес Калеб.

– Эй, гля, эта штуковина с колесом вращается…

– Кстати, чем тебе так приглянулась труба?

– Слушайте, а что делает этот рычаг?

– Чиво?

– А что, если разыскать дверь, ломануться я наружу и всех поубивать?

Профессор Спасли закрыл глаза. Во всей ситуации было что-то знакомое, и только сейчас он понял, что именно. Однажды он устроил классу экскурсию в городской арсенал. В сырую погоду правая нога до сих пор ноет.

– Нет, нет, нет, – воскликнул он. – Допустим, мы, как ты выражаешься, ломанемся наружу и что? Какой в этом толк? Малыш Вили, пожалуйста, не надо тянуть за этот рычаг.

– Ну, мне было бы приятно, это во-первых, – отозвался Коэн. – За целый день никого не убил. Стражник не считается, делов-то – стражника убить…

– Не забывай, мы здесь, чтобы красть, а не убивать, – напомнил Профессор Спасли. – А теперь попрошу всех снять с себя эти древние кожаные лохмотья и надеть прекрасную новую одежду.