А он увидел круги у нее под глазами, и улыбка показалась ему просительной. Что за чертовщина! Взялся на свою голову, пожалел человека! Таких трудных свадеб у него, пожалуй, еще не было – это при том, что клиентка совершенно некапризна и легко соглашается со всеми его предложениями. Они быстро обсудили все оставшиеся вопросы, сумма со многими нулями и скромными буковками «у.е.» на Алису не произвела никакого впечатления, мило улыбнувшись, она кивнула и достала кредитку.

«Сейчас она встанет и уйдет, и у нас больше не будет повода встретиться до самой свадьбы», – подумал Алексей, лихорадочно придумывая предлог, который мог бы ее задержать еще хотя бы ненадолго. Ну почему, почему ее не настораживает тот факт, что ее дорогой Георг не привезет на свадьбу свою родню? А ведь у них на родине свадьбы гуляют широко, обязательно приглашают всех родственников до седьмого колена. И почему он носа не кажет в Москву, а отсиживается там у себя, в теплых краях? Ему тут что – не климат? Неужели она не видит, как все это подозрительно?! Алекс уже почти ненавидел этого Георга! Как ему хотелось открыть глаза этой дурочке, которая просто напрашивается на неприятности?!

Но вместо этого он попросил:

– Алина, подпишите, пожалуйста, книжку для моей сестры. Мы ведь, возможно, с вами не увидимся до свадьбы. С вами будут работать менеджеры, а я прослежу, чтобы все было в порядке.

Алина подписала книжку, встала, простилась… но уходить не спешила, как будто хотела что-то сказать.

– Алина, а вы уверены, что вы хотите… хотите выйти замуж именно за Георга? – не выдержал Алекс.

В кабинете повисла пауза. В дверь сунулся было кто-то из сотрудников, но, увидев лицо шефа, моментально испарился.

– Я уверена… была, – глядя ему в глаза, проговорила Алина. – Он не хуже других. Он мне подходит. Я была почти счастлива. Пока вы… Понимаете, я не только про Георга – я про себя ничего не знаю. Про своих героев могу придумать все, что угодно, и объяснить, и оправдать. А про себя – не получается. Я вечно сомневаюсь во всем. И если сейчас опять буду сомневаться, то я никогда, никогда не выйду замуж! Зачем вы все время…

Чтобы опять не расплакаться, она замолчала, отвернувшись к окну. В стекла хлестали потоки воды.

– Смотрите, какой ливень начался! – тихо произнес Алексей. Он едва удержался, чтобы не сказать – «Алина, выходите замуж за меня. И я устрою такую свадьбу, какой свет не видывал». Но понимал – так говорить глупо. Она, конечно же, откажется. А если согласится… если согласится, то вся история повторится: она так же мало знает о нем, как и о своем женихе Георге, будь он неладен. И будет так же непонятно: почему она согласилась, если – не любит.

И он попросил:

– Не уходите. Переждите хотя бы ливень. У вас и зонтика с собой нет. Ведь нет же?

– Нет, – послушно соврала Алина, не понимая, что с ней делается. Ей и самой очень хотелось остаться.

– Я сейчас… кофе! Или чаю? – обрадовался Алексей. – Что вы хотите?

– Воды, если можно, – попросила Алина. – В горле пересохло.

Алексей засуетился, открывая запотевшую бутылку и подавая ей чистый стакан. Потом нерешительно протянул яблоко – больше ничего не нашлось, а вызывать новую и оттого слишком услужливую секретаршу не хотелось. Ножа он тоже не нашел, Алина примерилась откусить – яблоко было слишком большое, она засмеялась, и Алекс против своей воли тоже улыбнулся.

«Как же помочь этой девочке, которая не умеет жить в реальной жизни? – отчаянно думал он. – Как научить ее не витать в облаках, а ходить по земле и быть счастливой?»

– Алина, а расскажите, как вы пишете? Вот как вы придумываете своих героев? И сюжеты? Я вот в школе даже сочинения не мог написать, а вы создаете целые миры, да еще один за другим? – На самом деле его это не особенно интересовало, однако он по опыту знал, что если заставить человека говорить о себе, о том, что ему дорого, то он может раскрыться с совершенно неожиданной стороны.

Алина с сожалением положила яблоко, к которому только было примерилась, и посмотрела на Алекса – ему правда интересно?

– Ну… Сперва я придумываю героев. Вернее, не совсем придумываю. Чаще всего беру из жизни – соседку, одноклассницу, коллегу по работе, случайно встреченного человека, за которым могла некоторое время понаблюдать. Вот вас, например. Записываю для себя его биографию: кто были его родители, где он учился, чем любит заниматься. Что не знаю – придумываю, но по логике. А потом беру ситуации – тоже реальные, знаете, никогда так не выдумаешь, как в жизни порой бывает. Наоборот, опишешь совершенно реальный случай, а тебе никто не верит.

– Для этого надо иметь жизненный опыт, а вы так молоды, – вставил Алексей.

– Вот поэтому я и не бросаю работу, – призналась Алина. – Все говорят – зачем тебе это надо, увольняйся, твои гонорары в разы больше оклада вместе с премией в твоем холдинге. Но у меня на работе и люди, и ситуации совсем другие, чем в нашей… тусовке, вы понимаете?

– Понимаю, – согласился Алекс. А она умна, эта писательница – если дело касается ее профессии. – А потом?

– Потом я ставлю своих героев в предлагаемые обстоятельства, система Станиславского, знаете? И они начинают действовать сами! Это настоящее чудо, понимаете?

Она так часто повторяла «понимаете», потому что ей отчего-то на самом деле было важно, чтобы Алекс ее понял. И еще ей нравилось, как он на нее смотрит.

– Вот один раз у меня собрались герои: женщина – налоговый инспектор, профессор филологии, участковый милиционер, предприниматель, старушка – божий одуванчик и адвокатесса, – уже улыбаясь, продолжала Алина. – Старушка решила спеть романс, они в фанты играли, и ей такой выпал. И спрашивает так кокетливо – мол, конечно, никто мне не подыграет? И вдруг участковый говорит: «Я могу, на гитаре». Все удивились, и я тоже. Откуда, думаю, ты на гитаре-то? А он объясняет – сам, без меня, понимаете? У него папа был директором музыкальной школы, а мама там преподавала, они заставляли его играть на фортепиано, а он бунтовал, потому что его во дворе за это дразнили. И согласился только на гитаре учиться, чтобы в компании играть. Даже хулиганить перестал, стал петь, музыку слушать. В общем, вся биография сама сложилась. И так часто бывает.

Алексей слушал, откровенно любуясь Алиной – ее оживлением, ее улыбкой, тем, как она радуется за своих героев. И вдруг его осенило – если она живет в выдуманном мире, если она в нем ориентируется лучше, чем в реальном, тогда пусть играет. Ролевая игра, где героиней будет она сама, а материалом – ее собственная жизнь.

– Послушайте, Алина… – медленно, тщательно подбирая слова и стараясь быть убедительным, начал он. – Если вы не можете разобраться в себе… Я же чувствую, что у вас неспокойно на душе… Напишите обо всем на бумаге. Ну, или на компьютере – я не знаю, как вы пишете.

– О чем написать? – не поняла Алина.

– О вас. О Георге. О вашей свадьбе. И… и обо мне. Придумайте сюжет. Ситуация у вас уже есть. Герои тоже. Придумайте им… то есть нам биографии. И может быть, мы тоже начнем действовать сами, как вы говорите, по логике развития характеров… И вы тогда поймете, что к чему… – Он запутался и замолчал, отчаявшись выразить мысль, казавшуюся ему такой простой и удачной.