Вопрос о военной помощи ойратам не мог быть решен на уровне ни тарского воеводы, ни даже тобольского. В декабре 1607 года ойратское посольство во главе с тем же Кугонаем и с тайджи Баучином, Дэвлетом, Арлаем, Кепсеем отправилось в Москву просить помощи у русского царя, которым в то время был Василий Шуйский. 18 февраля 1608 года посланники побывали на аудиенции у царя Василия. Но что мог такого пообещать царь Василий ойратам, если он сам боролся с мятежниками и самозванцем Лжедмитрием II, который пошел походом на Москву?

Царь Василий отказал ойратским посланникам в военной помощи, но разрешил торговать им во всех городах Сибири: в Таре, Томске, Тобольске, Тюмени, и приезжать с торгом даже в Москву [37, с. 19–22].

Хорошее было у ойротов предложение, но только не ко времени: в этот момент Московия была очень слаба и ничем не могла помочь ойратам.

Странно, но и об этом случае ничего не сказано в капитальном труде «История Сибири с древнейшим времен до наших дней». Сведения об этих мирных предложениях пришлось черпать из трудов монгольских историков, которым положено писать об этом, да еще из трудов осведомленного Г.Ф. Миллера.

Хотя казалось бы, вот оно — доказательство мирного и добровольного характера присоединения Сибири к России. Оставалось только чуть-чуть натянуть факты на теорию и провозгласить, что в 1607 году ойраты, числом до 120 тысяч человек, присягнули на верность России. Почему же не сделали?

Скорее всего, потому, что слишком уж много ойратов присягнуло. Вот кабы было их тысяч пять или шесть, вот тогда бы этот факт попал бы во все анналы сибирской истории. 120 тысяч — это слишком много, это ставит под сомнение миф о «ненаселенной Сибири», о крестьянской колонизации. Если признать, что столько народа перешло в русское подданство, это очень хорошо… Но признав такой факт, придется следом признать, что русские канули каплей в огромном море сибирских коренных жителей.

Дальше уже начинаются сомнения в том, чтобы столько народа, если прибавить к ойратам еще и население Сибирского ханства, подчинилось русским добровольно и без насилия. Тем более, эпоха Ивана Грозного и великой Смуты не отличалась добросердечием. В голову закрадывается крамольная мысль о том, что в деле присоединения Сибири русские применяли, как бы это дипломатичнее сказать, немного насилия. Вся мифология разваливается, и всего от признания одного-единственного факта. Раз так, то лучше этот факт не признавать и делать вид, что он «яко не бывший».

Что делали русские, если им выпадала удача, мы уже знаем. Они просто старались объясачить побольше народа, собрать побольше ясака, захватить побольше земли. Так они сделали и на этот раз.

Первое восстание в районе Томска отмечено 1605 годом. Русским, возможно, при посредстве князя Тояна стало известно о готовящемся восстании остяков и татар по Оби, Кети, Чулыму и Томи, которое ставило целью уничтожение Томского острога и изгнание русских. Поскольку заговор был раскрыт, русские сумели подавить восстание в зародыше [33, с. 346].

По всей видимости, механизм возникновения недовольства был тот же, что и при восстании в Березовском уезде — самоуправство союзников русских, в данном случае князя Тояна. Очевидно, он решил, что является полновластным хозяином местного населения, и, опираясь на русских, стал грабить и судить по своему произволу. Когда местное население стало готовить восстание, Тоян обратился за помощью к русским.

Впрочем, в следующем же году у недовольных появился сильный союзник — кыргызы, которые стали охотно принимать беглецов из-под русской власти и помогать антирусским восстаниям.

Неспокойно было и в Сибирском ханстве. Хан Али помогал готовить восстание березовских остяков и вогулов против ясака, которое вспыхнуло в 1607 году. В тот год Али привел в Тюменский уезд большой отряд под командованием своих братьев Азыма, Хансюера и Есима, который зимой сбежал с русской службы и снова присоединился к своим братьям. Татары, остяки и вогулы разграбили Тюменский, Тобольский и Березовский уезд, загнав русских за стены острогов [1, с. 136].

Хорошо жилось русским в Сибири в то время. В Московии царили страшный голод и междоусобная война с частой переменой царей, а в Сибири прокатывалось одно восстание за другим и началась война с кыргызами. Русских от полного уничтожения спасло только то, что в степи в это время началась большая междоусобная война между ойратами, Алтын-ханами, казахами и телеутами; в этой войне все участники напрягали все свои силы. Им было не до русских. Потому жалкие остатки русского населения могли отсидеться в острогах, а потом, после разорения, снова отстраивать подгородные деревни. Это было страшное для русских время. В Сибири они были со всех сторон окружены врагами, были крайне малочисленны и не могли надеяться на помощь из Московии. Чтобы не погибнуть, население и служилые изо всех сил держались за свои остроги, которые были их единственным спасением и надеждой.

Но даже в этих условиях русские старались еще как-нибудь расширить сферу своего влияния и объясачить новые волости. Это понятно, потому что они кроме себя могли более или менее рассчитывать только на своих новых подданных и союзников.

Между русскими ясачными волостями на Томи и владениями князя Абака лежала небольшая Кузнецкая волость, как ее называли русские. Это было владение шорцев, живших на реках Кондоме и Мрассу, которые занимались выплавкой железа и выделкой железных изделий. Формально шорцы никому не подчинялись, но от набегов в их земли кыргызов и телеутов откупались данью железными изделиями: котлами, таганами и стрелами. Правил шорцами в то время князь Базаян.

Томский воевода Волынский принял решение эту волость объясачить. Летом 1607 года в Кузнецкую волость отправился отряд томских казаков. Вскоре казаки вернулись в Томск с пустыми руками [33, с. 318].

Неудача в Кузнецкой волости не остановила князя Волынского в попытках расширить ясачные волости. Судя по скупым сведениям, имеющимся в русских документах, князь Волынский предпринял в 1608–1609 годах настоящее наступление на владения кыргызов. В 1608 году его казакам удалось все-таки наложить ясак на несколько татарских родов, живших по Чулыму. Томские служилые добрались по Чулыму и Кемчугу, через горы Восточного Саяна до матов, моторцев, тубинцев, живших на Енисее и бывших в зависимости от кыргызов и Алтын-хана.

В 1608 году томские казаки наложили ясак на несколько татарских волостей Кыргызской и Кузнецкой земли. В тот же год к объясаченным татарам приехали посланники от кыргызского хана, которые предложили им отложиться от русских, угрожая в противном случае войной и разорением. Зимой 1608/1609 года татарский князь Исек поднял мятеж и отказался от выплаты ясака [47, с. 37]. Этот мятеж, судя по всему, русским удалось подавить, а князь Исек, обвиненный в убийстве сургутского казака, бежал к кыргызам.

Летом 1609 года Волынский предпринял первый военный поход на кыргызов. Он собрал отряд в 300 казаков, который вышел из Томска 25 июня 1609 года. Целью похода, судя по всему, был захват кыргызских земель по Кие и Чулыму и наложение на население этих земель дани. Это военное мероприятие также не попало в анналы сибирской истории, но теперь уже не по вине историков.