– Я не позволю, – ощерилась Изабелла, полностью превратившись в дикую кошку.

– Уверена, что получится? – решил я пойти на блеф.

Уточнять не стал, но постарался принять уверенный вид. К счастью, буквально через пару секунд подошла подмога. Дверь с треском открылась, и на пороге замер Гена. Он быстро оценил обстановку и не стал делать резких движений, лишь спросил:

– Ты в порядке?

– Да, – кивнул я и повернулся к повольнице.

Интересно то, что вид моего опричника ее не особо испугал, волна обеспокоенности пришла, когда вслед за Геной в номер заглянул юноша в униформе. Увидев разгром, он выскочил обратно и убежал.

Похоже, меня она просчитала и не опасается, а вот тот, кого может привести служащий гостиницы, ее сильно беспокоит.

– Чего ты хочешь?

– Информацию, – не стал я кочевряжиться.

– Я могу забрать его отсюда? – не сказав ни «да» ни «нет», опять спросила повольница.

– Можешь.

Изабелла порылась в ворохе своей одежды и выудила оттуда телефон. Отойдя к стене, она что-то тихо зашептала в трубку.

Буквально через минуту в наш номер влетели два мужика. Один высокий и худой, а другой почти квадратный. Длинная борода делала его похожим на гнома, но мне-то известно, что, кроме людей, других разумных в этом мире все равно нет.

Для разнообразия оба прибывших были полностью одеты. Рассусоливать они не стали и, подхватив своего бесчувственного друга под руки, выволокли из номера.

Успели буквально впритирку. Через минуту в номер ввалились дружинники боярина, повадками и формой мало чем отличавшиеся от коллег из Китежа. Мага с ними не было, так что разговор вели довольно вежливо, особенно когда увидели перстень на моем пальце.

Да и разговора как такового не было.

– Парни, да что тут расследовать? – добродушно улыбнулся я хмурым и явно не доверявшим мне стражам правопорядка. – Ну дали мы с девушкой волю эмоциям и развалили кровать. Да и чуток другую мебель подпортили. С кем не бывает. Ущерб возместим и, если нужно, принесем извинения хозяину заведения. Но думаю, он здесь и не такое видел.

Дружинники помялись, но все же были вынуждены убраться несолоно хлебавши. А я с кровожадной улыбкой повернулся ко все еще завернутой в простыню Изабелле:

– Насчет ущерба поняла?

– Да, – хмуро ответила она.

– Ну а теперь перейдем к игре в вопросы и ответы.

Моя собеседница особым энтузиазмом не пылала, но отвечала исправно. Правда, было видно, что из-за плохой подготовки мои вопросы оказались не такими уж щекотливыми. Без понимания сути этого мира глубоко не копнешь, но кое-что нарыть удалось.

Исходя из рассказа низшей жрицы, в Китеже процветал культ Великой матери. Это даже не секта какая-то, а почти полноценная религия, вовсю спорящая с кое-как зацепившимися в этом мире мусульманством, православием и католицизмом. Маленькая община протестантов не в счет.

Как ни странно, много о своей религии низшая жрица рассказать не могла, и я чувствовал, что она не врет. И здесь приходилось полагаться на жизненный опыт, а не на новые возможности. Как только повольница успокоилась, мой обруч стал бессилен. Лишь короткие эмоциональные всплески давали хоть какое-то понимание степени ее откровенности.

К тому же было ощущение, что все это можно узнать и из относительно открытых источников.

Когда именно в умах переселенцев появилась Великая мать, она же Ткачиха нитей судьбы, история умалчивает. Просто в один прекрасный день хозяева Китежа поняли, что под боком помимо принесенных с Земли религий с их не всегда удобными властям понятиями и фанатизмом появилась еще одна – своя, местная. Если верить Изабелле, у этой мистической особы была нейтральная репутация. В воображении сектантов она приняла вид паучихи, хотя не было никаких свидетельств ее явления народу. Если провести анализ лишь на куцей информации повольницы, этот культ был сообществом людей с альтернативным даром. Жрецы не могли пользоваться магией в обычном для китежских ученых понимании. Мало того, им было запрещено пользоваться бытовыми артефактами для недаров. И все это в обмен на дар предвидения будущего. Если учитывать, что низшая жрица умеет лишь чувствовать смутную опасность, то обмен так себе.

Что касается нашего нового и излишне ревнивого знакомца, то на него, как на стража жрицы, запреты не действовали, а вот допуск к храмовым тату-мастерам имелся.

Гена как услышал, что с помощью татуировок можно неслабо так прокачать силу и скорость, сразу возбудился, но Изабелла тут же окоротила его. Мало того что подобные татушки высшие жрицы наносят только на стражей, так еще для их активации нужно жрать всякую дрянь. Я сразу вспомнил, как Шатун перед атакой раскусил что-то висевшее у него на цепочке. Употребление этих то ли стимуляторов, то ли активаторов не очень хорошо действовало на организм и требовало последующего лечения.

В общем, этот мир обломал Баламута еще раз.

Устав бесцельно трясти повольницу на предмет жалких остатков информации, я стребовал с нее обещание помочь мне при случае, но сразу понял, что особо надеяться не стоит.

На этом мы попрощались, и я волевым решением свернул гулянку – хватит с меня приключений на один день.

Выспаться ночью мне не удалось, так что попытался наверстать упущенное в пассажирском кресле фуры. Но и там мне не было покоя. Растормошивший меня Гена с таинственным видом спросил:

– Будешь здесь дремать или пойдешь с нами?

– Куда это, интересно? – проворчал я, хмурый по причине недосыпа. – Ближе к гальюну, слушать, как мутит красавчика?

– Нет, в кабину.

А вот это уже интересно. Сонливость тут же слетела с меня, и я поспешил за Геной и Златкой. Девочка была ранней пташкой, как и ее дед, так что оба выглядели возмутительно бодрыми.

Как оказалось, Баламуту через Шалого удалось договориться с экипажем фуры о расширении допуска, отчего путешествие стало увлекательнее, а значит, информативнее.

Дойдя до выхода на винтовую лестницу, мы повернули налево, где за сдвинувшейся перегородкой моему взору открылся отсек для экипажа. Здесь было не так уж просторно, а когда вошли мы трое, стало еще теснее.

Ну прямо не грузовик, а космический челнок – интерьер просто мечта футуриста. В отсеке находилась вся четверка экипажа фуры. Впереди, перед широкими, дающими отличный обзор окнами сидели водитель и его сменщик. За ними в креслах, уставившись в большие экраны, разместились два борт-стрелка. Нетрудно догадаться, что картинка на экранах соответствовала виду из пулеметных прицелов. Стрелки внимательно осматривали окрестности каждый в своем секторе – справа и слева от машины, частично захватывая тыл и время от времени поглядывая в небо.

Тут же вспомнилась птица Рух. Судя по полученной из научных отчетов информации, это нечто похожее на перистого птеродактиля с размахом крыльев почти пятнадцать метров. «Птичка» обладала длинной зубастой пастью и оглушала жертву своим криком. Причем у этого крика была магическая основа. Здесь вообще многие животные умели использовать магию, но, слава богу, на слабом, почти примитивном уровне.