II — нарушение нервно-мышечной проводимости: расширение зрачков, нарушение зрения, слуха, резкая слабость, атаксия, психомоторное возбуждение, клонико-токсические судороги, мышечные фибрилляции, тахикардия, бледность, акроцианоз, гипотония.

Стадия III — коматозное состояние, нарушение дыхания, коллапс, остановка сердечной деятельности при внезапной брахикардии.

НП: 1. Промывание желудка через зонд, солевое слабительное, форсированный диурез, детоксикационная гемосорбция.

2. В I стадии специфическая терапия не производится. Во II стадии: 0.05 % раствор прозерина подкожно 10–15 мл (1-2е сутки), 2–3 мл (3 и 4-е сутки), АТФ — 12-15

… (окончания нет)…

ЮМОР

Магнитные огурцы

Много лет назад я работал патентоведом и до сих пор с удовольствием вспоминаю это время. Разные страсти двигали авторами заявок. Для кого-то изобретательство было смыслом жизни, кто-то делал карьеру, но все они были неравнодушными людьми. В каждом была изюминка, если не творчества, то хотя бы просто фантазии. Некоторых я помню до сих пор и среди них, конечно, Петю Тимченко, теперь Петра Ивановича.

Официальную Петину тему не помнил даже его научный руководитель. А по велению сердца Петя занимался омагничиванием воды, которую, как известно из учебников физики, намагнитить невозможно. Согласно публикациям в не очень научной литературе омагниченная вода творила чудеса: растворяла почечные камни, выращивала утраченные зубы, невиданно повышала урожайность сельскохозяйственных культур. Этот последний аспект выросшему в деревне Пете показался особенно важным. Как это делается в науке, Петя выдвинул гипотезу, что существует волшебное сочетание напряженности магнитного поля и времени обработки, и приступил к опытному ее подтверждению. Правильно омагниченная водопроводная вода должна была превратить чахлую лабораторную огуречную рассаду в буйные джунгли. В результате экспериментов джунгли не выросли, но на графиках появились пусть не очень отчетливые, но все-таки максимумы и минимумы.

Сие означало, что пришло время напечатать результаты. Статью в журнал не приняли, и Петя решил сделать ставку на изобретение. Я помог ему оформить заявку, а кроме того выслушал множество историй из Петиной жизни. Он с удовольствием рассказывал о себе.

В магическую силу науки Петя уверовал в армии. Он уже дослуживал, когда в части появился странный солдат. Этот парень был старше всего на пару лет, но уже закончил университет, и ему предстояло служить всего год.

Звали его Миша Левит. Пока обсуждался сложный вопрос, считать Мишу салагой или дедом, тот уже сидел в Ленинской комнате и решал контрольную по математике для командира роты, студента-заочника. Вскоре прошел слух, что Миша, если снабдить его литературой, может решить контрольную, сделать курсовой или написать диплом по ЛЮБОЙ науке. В армии такие таланты не пропадают. Вскоре Мишу откомандировали в штаб округа, где он, как рассказывали, писал диссертацию генералу и был освобожден даже от построений.

Петя успел пообщаться с этой легендарной личностью еще до перевода в штаб. Выяснил, где тот учился, и решил после армии тоже поступить на физический факультет университета. Если знание физики может избавить от превратностей армейской службы, — решил он, — значит, физика может все.

Еще Петя стал членом партии, так, на всякий случай. На физфак после армии он попал запросто. А учиться поначалу было очень тяжело. Но вскоре Петю ввели в факультетское партбюро. Со всеми преподавателями он стал на "ты" и закончил университет с такими оценками и связями, что распределился в академический институт, где судьба и свела нас в стенах патентного отдела.

Через несколько месяцев на Петину заявку пришел отзыв. Рецензент оказался доброжелательным, идею не отверг, но предложил проверить ее в масштабе близком к промышленному. В этом непростом деле Петя оказался своего рода гением. Для создания магнитного поля на институтском заводе изготовили похожий на здоровенную катушку соленоид диаметром около метра и длиной метра три. В соседней воинской части списали новенький дизель-генератор для автономного питания соленоида. В одном из автохозяйств соленоид установили на прицеп и выделили грузовичок с шофером. Упаси Господи, не подумайте, что Петя за все это платил. Не платил, и денег у него та ких не было. Просто у него был родственник, который к этому времени стал вторым секретарем обкома партии. Мужик незлой и широкий по натуре, он всегда с удовольствием помогал родственникам и односельчанам. Тем более что и ему это ничего не стоило. Он же помог договориться с председателем пригородного колхоза. Под Петины огурцы выделили опытное поле. Оставалось дождаться весны.

Весна 1983 года выдалась ранней. Огурцы на опытном поле дружно поднялись, напоенные майскими дождями. Перед первым поливом омагниченной водой Петя волновался как недавно волновался перед собственной свадьбой.

Вечером перед поездкой зашел в гости Валера, односельчанин, двоюродный брат жены и лейтенант КГБ. Жил Валера в общежитии и заходил часто. Все у него было хорошо, только жениться не получалось. А холостому в КГБ ни повышения в звании, ни квартиры и даже в день законного отгула заняться нечем. Поэтому увязался он за Петей в колхоз для моральной, так сказать, поддержки.

К сельсовету подъехали около полудня. Соленоид на платформе, обвитый толстыми проводами, был похож на лазерную пушку и на ракетную пусковую установку одновременно. Около него мгновенно образовалась толпа.

Председатель колхоза встретил ученых, как водится, хлебом-солью. После плотного обеда поехали подсоединять соленоид к системе орошения. Валера принял на грудь нескольких лишних рюмок и его вдруг понесло. Он стал прозрачно намекать на секретные разработки, ввернул совсем не к месту радиацию и как бы невзначай показал главному механику свои корочки. С этого момента местные решили, что от опытного поля лучше держаться подальше.

За маем пришел июнь. Опытные огурцы поливали омагниченной водой раз в неделю. Петя и Валера приезжали на каждый полив и прихватывали день, а то и два. Дом у председателя был большой и гостеприимный. Хлопцы пришлись ему по душе. По вечерам сидели во дворе под украинскими звездами, выпивали, закусывали, беседовали. Начинали обычно с науки и технического прогресса, но вскоре непонятно как переходили на женщин.

Часто пели, у Валеры оказался хороший голос. Иногда заходил на огонек завуч местной школы, человек с печальными глазами и висячими "шевченковскими" усами. Появлялся он обычно, когда уже обсуждали женщин, но эта тема его не интересовала. Завуч переводил разговор на Голодомор и печальную судьбу украинского языка. Однажды он даже пожурил хлопцев за то, что говорят они на суржике. Валера разозлился и написал рапорт, что имярек, работающий в системе образования, может быть и не оголтелый украинский националист, но душок определенно есть. Отослал рапорт по внутренней почте. На следующий день в столовой к нему подошел майор из соседнего отдела. Поблагодарил за бдительность, сказал, что