Всё в порядке… Чёрт… Она в порядке. После того, что я сделал, она хочет повторить, и это обнадёживает. Крупицы сомнений тают. Внутренний конфликт — исчерпан.

Одевшись, тяну Тайлер за руку:

— Идём!

Выуживаю телефон, и пока веду её на выход из спортивного комплекса, делаю короткий звонок, вызывая такси. Пока бредём через весь кампус к воротам, оно как раз подъедет.

— Хм… Мы куда-то поедем? — задумчиво спрашивает Тайлер. — Ты мне не расскажешь?

— Я соскучился по океану, — признаюсь с улыбкой. — Хочу попасть на побережье. Ты не против?

— Заманчиво, — протягивает она. — Я — за!

Беру её сумку и вешаю себе на плечо. Мы выходим на улицу, и оказывается, что уже почти стемнело. Солнце ещё не на линии горизонта, но небо заволокло тяжёлыми облаками, и теперь на улице не жарко, а душно.

Я веду Тайлер по мощёной дорожке мимо общежитий. Наши пальцы переплетены, и это ощущается так правильно, будто так было всегда. Мы неспешно доходим до ворот, наше такси уже на месте, и я даю команду водителю отвезти нас к океану. Машина плавно трогается с места и неторопливо вклинивается в плотный поток других авто, беря курс на Вашингтон-авеню. Это самая короткая дорога к побережью. Без пробок мы прибудем на место минут через двадцать.

Это ничтожно мало для того, чтобы всё обдумать…

Нам придётся поднять прошлое в последний раз, чтобы оставить его позади. Она должна рассказать мне о флешке. Я должен предложить ей отдать флешку властям. Как вариант.

Саймону Шоу место за решёткой. Многим людям станет легче дышать, если он окажется там. Мне, Киллиану, и Тайлер в том числе…

* * *

— Что обычно делают на свиданиях? — немного смущаясь, спрашивает Тайлер, когда мы покидаем такси и идём к побережью.

Меня её вопрос обескураживает. Потом я ощущаю что-то сродни удару по башке. Клянусь, я буквально чувствую, как трещит мой череп от внезапно свалившегося понимания. Я замедляю шаг и останавливаюсь. Перевожу удивлённый взгляд на Тайлер.

— У тебя не… У тебя никогда не было свидания?

— У меня не было нормального свидания, Брайан, — исправляет она меня, подчёркивая слово «нормального». — Мой бывший, — она грустно хмыкает, — он… С ним у нас всё было не совсем нормально. То есть, он, конечно, водил меня в кино и рестораны, но…

Тайлер возобновляет шаг, утягивая меня за собой. Мы неспешно продолжаем свой путь, девушка смотрит прямо перед собой, иногда роняя взгляд себе под ноги. Я же буравлю взглядом её щеку.

Что «но»?

— Хантер был мне неприятен, — с неохотой выдавливает Тайлер.

Новый удар по голове.

Тогда какого хрена быть с ним?

— Я боюсь, что расскажу тебе всё, и ты посчитаешь меня сумасшедшей, — она вновь безрадостно хмыкает.

— Не посчитаю, — убеждаю её. — Почему ты была с парнем, который тебе не нравился?

Она хочет ответить, но на нашем пути вырастают маленькие ресторанчики и будки с хот-догами и прохладительными напитками. Я предлагаю Тайлер зайти перекусить, но она отказывается.

Шумные компании молодёжи проходят мимо. Кто-то покидает пляж. Кто-то ещё только пришёл, чтобы прогуляться. Очень много народу… Тай закрывается от меня.

Мы подходим к пляжу, и Тайлер, ухватившись за меня одной рукой как за опору, наклоняется, чтобы расстегнуть свои босоножки. Я присаживаюсь на корточки и делаю это сам. Мне просто нравится трогать её…

Потом я стягиваю с себя кроссовки, подхватываю нашу обувь, мы ступаем на песок и утопаем пальцами в его мягкости. Подойдя к воде, я тяну Тай налево, и мы идём вдоль берега до тропы, поднимающейся на мыс в заповедник Санди Пойнт Бенд. Девушка не задаёт вопросов. Она живёт в Нью-Хейвене и наверняка знает, куда мы идём. Или ей всё равно…

Изнурительный подъём в гору не входит в мои планы, поэтому мы просто огибаем мыс, вновь выходя к воде. Здесь уединённо. И мы как будто скрыты ото всех.

Тайлер усаживается на песок. Я ставлю нашу обувь, сверху кладу её сумку и сажусь рядом. Песок пока ещё тёплый, прогретый за день палящим солнцем. Я смотрю на линию горизонта, но сейчас меня мало волнует вид океана и прохладный ветер, дарящий остужающую прохладу после душного дня. Перевожу взгляд на Тай. Желание узнать о ней всё преобладает над всем остальным. Однако я продолжаю молчать, позволяя ей самой решить, когда она будет готова.

— Моя мама умерла, когда мне было десять, — тихо начинает Тайлер.



Тайлер

— Моя мама умерла, когда мне было десять. Она долго болела, страховка не погашала и меньшей части того, что мы тратили на лекарства. После её смерти у нас с отцом остался только дом в Милфорде. И огромные долги перед банком. Мы могли продать дом, частично погасить долги, и жизнь стала бы чуточку проще, но этот дом достался моей матери от её матери, и отец не мог решиться. Считал, что мы справимся и так. Он тогда был обычным учителем в средней школе. Хотя с его компетенцией мог работать где угодно, даже в вузе. И часто получал приглашения в различные университеты. Но пока мама была жива, он был прикован к её постели, и не мог поехать, куда заблагорассудится. А после её смерти долго не решался покинуть Милфорд, потому что вдали от него он не чувствовал связи с ней. Он очень любил маму…

Я тихо сглатываю подступивший к горлу ком и на короткий миг встречаюсь взглядом с Брайаном. Он смотрит на меня с плохо скрываемой жалостью, и я опускаю взгляд на подол своего платья, комкая край в руке.

— Мы остались в Милфорде. Медленно рассчитывались с долгами, пока я заканчивала школу…

— Подожди, — останавливает меня Брайан. — Школу Милфорда? Но почему я не видел тебя там?

— Мой отец преподавал в Сити-Пойнт. Я училась там же, — с улыбкой отвечаю я. Потом моя улыбка сползает. — Когда я окончила школу, отец сообщил мне, что ему предложили работу в Йеле, и он согласился. Меня никто не спрашивал, но мне уже было отведено там место. Но это же Лига Плюща, — фыркаю я. — Что может быть лучше!

— Твоему отцу повезло, раз он попал туда, — замечает Брайан.

— Ему не повезло, — отрицательно качаю головой. — Это не везение. Он просто достоин быть там. Он хороший педагог, хороший человек… Согласна, наверное, каждый ребёнок будет говорить о своём отце что-то подобное, но он и правда достоин там быть, — улыбаюсь Брайану, но он не улыбается в ответ, а, наоборот, выглядит как-то подавленно. Однако никак не объясняет мне такой перемены настроения.

— Ты встретила этого парня… Хантера в Йеле? — спрашивает он.

— Да. В самый первый день. И он будто выбрал меня для себя, потому что всячески добивался моего внимания. Я отказывала ему, но потом он как-то недвусмысленно намекнул мне, что он сын ректора…