— Зачем? — Генрих искренне удивлялся, видя, насколько огорчилась жена из-за этого разоблачения. Можно подумать, попалась на краже секретных документов! — У каждого может быть своя маленькая тайна.

— Не пойму я тебя, — возмутилась княжна. — То ты сердишься, что я тебе не сказала. То отмахиваешься, что это всего лишь «маленькая тайна»…

— А что тут понимать? Лично я предпочитаю жить с открытыми глазами и точно знать, чего ожидать от самого близкого мне человека. Но если ты хочешь придержать этот козырь в рукаве, то наша маленькая тайна останется между нами.

— Самого близкого?

Генрих мысленно закатил глаза. Женщины! Она что же, изо всего сказанного услышала только это?

— Конечно, самого близкого. Ты разве еще не поняла, что мы связаны до конца жизни? В нашей власти сделать эту жизнь счастливой или превратить ее в сплошную войну.

Все еще посмеиваясь, принц улегся поудобнее и приглашающе привлек Либуше к себе.

— Странный ты, — прошептала она, устраивая голову у него на плече.

— Умгу, странный. — Охотно согласился он. — А еще огромный, старый, страшный… Ай!

«Похоже, в том, что жена перестала бояться, есть не столько свои плюсы, но и минусы» — подумал Генрих, перехватывая занесенный для очередного удара кулачок. Шуточная борьба быстро переросла в совсем другие игры и, засыпая, Генрих еще успел подумать, что плюсов, все же, гораздо больше.

* * *

Несколько скупых строчек, маленькая птичка, созданная силой мага… Девушка открыла окно, выпуская птичку. Человека, который получит послание, она в глаза не видела. Так же, как не знала, где в Люнборге он обитает. Судя по тому, что ее небольших сил на птичек хватает, где-то недалеко. Как ей сказали в княжьих покоях в Любице, если что случится, человек сам к ней подойдет. А лишнего ей до поры знать не положено. Да ей оно и не надо было.

Достаточно, что ей дали подержать сделанный этим человеком артефакт, а птичка сама найдет хозяина нужной силы. Главное, дома будут знать: княжна жива, здорова и, кажется, крепко держит в руках своего муженька. Шутка ли, третий месяц из ее покоев не вылазит, хрыч старый! Один раз только там не ночевал, и то, наутро нашлась княжна в его спальне. Ну оно что лбом, что по лбу, у него ли, у нее. Хватит того, что княжеская дочь пообвыклась и перестала чахнуть на глазах. Князь Любомир будет доволен.

Когда ее снаряжали присматривать за княжной, девушка боялась, что придется добывать новости, за которые и головой расплатиться недолго. Но пока, хвала богам, оказалось, что всего-то и надо за Либуше Любомировной присмотреть. А чего за ней присматривать? Княжна и сама — не дура. Знает, когда слово сказать, когда промолчать.

Вон, не зря же чернавки заксонские шептались, что понравилась она свекрови как бы не больше других невесток. Так что тут всего пригляду, чтобы муж не обижал да чтобы остальные принцессы не взревновали. А до тех пор ее забота — сидеть и не высовываться. Ну, еще время от времени птичек отсылать, чтобы княгине спокойно спалось.

* * *

Утро для Генриха началось привычно рано. Осторожно выбираясь из разворошенной постели, он подумал, что надо бы дать девочке отдохнуть. Время, которое им потребовалось, чтобы договориться, далось ей непросто. Да и ему вчера еле удалось освободить голову от служебных дел. Хватит и того, что ночь в кабинете им обоим не привиделась.

Как и следовало ожидать, события на юге никак не отразились на столичных делах. Дворец жил своей жизнью. Спешили придворные, чтобы занять свои места до выхода Его Величества. Толпились просители, ожидая, когда начнется прием. До завтрака еще оставалось время почитать свежие сводки.

К завтраку, как водится, собралась вся семья. На этот раз, кроме Рихарда. Король выглядел не очень счастливым, а королева Ариана подозрительно прятала глаза. Откровенно расстроенный Гуннар переглядывался с Мелиссой.

— Что-то случилось? — Встревоженно спросила Либуше, оглядывая мужнину родню.

— Ничего особенного, — проворчал король Эрих. — Просто, кое-кто из принцев забыл, под чьим столом он держит ноги.

Не совсем поняв смысл фразы, Либуше перевела взгляд на мужа. Тот оторвался от тарелки, которую сосредоточенно наполнял едой и пояснил.

— Отец имел в виду, Рихард забыл, кто устанавливает в этом доме правила. Так у нас говорят: «Пока ты держишь ноги под моим столом…», то есть, пока ешь мой хлеб и живешь в моем доме.

— А, понятно. — Княжна кивнула, хотя понятно было далеко не все. Только то, что король из-за чего-то поссорился с третьим сыном.

На помощь пришел принц Гуннар.

— Чтобы гарантировать союзный договор, надо женить Рихарда на наследнице одного графства на Юге. А он упирается.

— Дайте ему поупираться еще пару дней, — мрачно посоветовал Генрих. — А потом я возьму его с собой в гарнизоны. Пусть расскажет это все тем, кого мы отправляем в горы, возможно, на смерть.

— Вы не совсем справедливы к мальчику, — вздохнула Ее Величество. — Сначала годами терпели его выходки, а теперь требуете, чтобы он в считанные дни отказался от старой привычки.

Король промолчал, а за ним — и все остальные. Видимо, эта тема уже не раз была предметом обсуждения на семейных советах. Либуше тоже было нечего сказать, поэтому она усиленно занялась содержимым своей тарелки. Королева обратилась к ней, когда завтрак уже заканчивался.

— Либуше. У тебя что-то запланировано на утро?

— Нет, — насторожилась княжна, припоминая. Насколько она помнила, сегодняшнее утро у нее по плану было свободным и она собиралась гулять.

— Тогда пройдем со мной, посмотришь свой кабинет и приемную. Мы распорядились подготовить. А если что-то не понравится в интерьере, всегда можно переделать на твой вкус.

— Спасибо! — Искренне поблагодарила Либуше. Ей уже неоднократно напоминали, что пора бы выбрать себе в свиту несколько заксонских дам или девиц. Но не в спальню же их приглашать, чтобы поговорить? А салоном для рукоделия пользовались и остальные дамы королевской семьи. И не очень понятно, как они отнесутся, если начать приглашать претенденток туда.

Когда завтрак был закончен, Генрих, наспех поцеловав жене ручку, убежал по своим делам. Было похоже, что он едва дождался. Пока король Эрих встанет из-за стола, чтобы совсем уж грубо не нарушать этикет. За ними начали расходиться остальные.

— Не обижайся на Генриха, — попросила королева, когда они с Либуше остались вдвоем. — Он у нас, хоть и военный, всегда тяжело переживает, когда приходится отправлять рыцарей в бой.

Тем более, когда остаются молодые вдовы. Законы, увы, не всегда совершенны. И даже королю не под силу вот так сразу сменить вековые традиции. А по нашим традициям рыцарю наследует сын. Вдове же остается только то, что указано в завещании или брачном договоре. У вас тоже так?