Из соседнего питейного заведения, пользовавшегося дурной славой, вышли три пожилых масаи. Они были друзьями, и мы приветствовали друг друга со взаимным достоинством, к которому с их стороны примешивалась чуть ли нелюбовь, объяснявшаяся густым запахом шерри «Голден джип». В холодильнике у мистера Сингха стояло шесть бутылок, остальное пиво было теплым; я купил три бутылки; одну взял себе, а две предложил старым масаи. Мы выпили за мисс Мэри и ее льва. Я сообщил, что у нас с мистером Сингхом есть дела, и, извинившись, ушел в подсобку.

Никаких дел у нас не было, просто мистер Сингх хотел, чтобы я с ним закусил и выпил виски с содовой. Он пытался мне что-то рассказать, но я ничего не понял, и мы послали за выпускником миссионерской школы. Выпускник явился в белой рубашке и брюках, заправленных в тяжелые ботинки с квадратными носами, — этот наряд был визитной карточкой его образования и приобщенности к цивилизации.

— Сэр, — сказал выпускник, — мистер Сингх имеет сообщить, что трое масайских вождей пользуются вашей добротой в корыстных целях по части выпивки. Они с утра ошивались в питейном притоне, именуемом «чайная», а как только завидели вас, сразу подбежали, чтобы выклянчить пива.

— Я знаю этих троих. Они вовсе не вожди.

— Слово «вожди» я употребил намеренно, как более привычное для европейского слуха, — сказал выпускник. — Так или иначе, наблюдение мистера Сингха соответствует истине. Они эксплуатируют вашу дружбу, чтобы разжиться пивом.

— Давай проясним одну деталь раз и навсегда. Я не европеец. Мы приехали из Америки.

— Позвольте, сэр, такой категории не существует. Согласно общепринятой классификации, вы европеец.

— Подобного рода классификацию следует немедля откорректировать. Я не европеец. Мы с мистером Сингхом братья.

Я долил в стакан содовой. Мистер Сингх последовал моему примеру. Мы чокнулись, выпили и обнялись. На висящей над нашими головами олеографии родоначальник всех Сингхов правой рукой удушал льва, а левой львицу. Момент был очень трогательный.

— Я полагаю, ты веришь в малыша Иисуса? — спросил я выпускника миссионерской школы.

— Я христианин, сэр, — отвечал он с достоинством.

Мы с мистером Сингхом обменялись понимающими взглядами и сокрушенно покачали головами. Затем мистер Сингх заговорил, обращаясь к переводчику.

— Мистер Сингх говорит, что отложит три оставшиеся бутылки холодного пива для вас и ваших людей. Если вернутся старейшины масаи, он даст им вина.

— Отлично, — сказал я. — Сходи-ка посмотри, не стоит ли снаружи охотничий джип?

Паренек удалился. Мистер Сингх постучал себя пальцем по виску, извлек откуда-то квадратную бутылку виски «Белый вереск» и вручил мне. Он посетовал, что у нас нет времени закусить. Я посоветовал ему не гонять ночью по дорогам. Он спросил, понравился ли мне переводчик. Я заверил его, что переводчик выше всяких похвал, и особо отметил черные ботинки, красноречиво свидетельствующие о принадлежности их хозяина к христианской вере.

Переводчик вернулся и объявил:

— Двое ваших людей ожидают в охотничьем пикапе, сэр.

— Скорее, в грузовике, — поправил я и вышел, чтобы позвать Мтуку в лавку.

Мтука вошел — рослый, сутулый, в клетчатой рубашке, с эффектными стреловидными шрамами на скулах — и почтительно поздоровался с миссис Сингх, стоявшей за прилавком над развалами бижутерии, лекарств, рулонов ткани и прочей мишуры. Мтука был сыном Кейти; его дед был каннибалом; самому ему было как минимум пятьдесят пять лет. Мистер Сингх вынес нам по бутылке холодного пива. Мтука отпил треть и сказал:

— Остальное для Мвенги.

— Для него тоже отложили.

— Нам пока хватит. Пойду посижу снаружи.

— Есть еще две холодные бутылки, — сказал мистер Сингх, и Мтука кивнул.

— Угости переводчика апельсиновым соком, — попросил я.

Приняв от Сингха стакан сока, переводчик сказал:

— Пока ваши друзья масаи не вернулись, сэр, позвольте задать вам несколько вопросов.

— Задавай.

— Сколько у вас самолетов, сэр?

— Восемь.

— Вы, наверное, один из самых богатых людей в мире?

— Это так, — скромно ответил я.

— Зачем же вы тогда приехали к нам, сэр? Да еще и работаете простым егерем?

— Зачем люди ездят в Мекку? Зачем они вообще куда-то ездят? Ты хотел бы съездить в Рим?

— Я по вере не католик, сэр. Мне незачем ехать в Рим.

— М-да. По твоим ботинкам нетрудно догадаться.

— У нас с католиками много общего, сэр, но есть и различия. Мы не поклоняемся образам.

— Очень жаль. Некоторые из них удивительно красивы.

— Сэр, я хотел бы работать помощником егеря под вашим началом. Или под началом бваны старшего егеря.

Тут возвратились старики масаи — теперь уже впятером. Двух новых я прежде не видел, и старик из первой троицы пояснил, что они сильно потерпели от львов, таскавших у них не только крупный скот и ослов, но даже женщин. Теперь эти двое хотели, чтобы я и мисс Мэри приехали к ним и избавили от напасти. Все пятеро были здорово пьяны, а один из новых, похоже, намеревался грубить.

Я знал многих весьма достойных масаи, честных, порядочных и отважных, однако этому народу в отличие от вакамба пьянство было в диковинку, и его разрушительные последствия не замедлили сказаться. Старики еще помнили времена, когда племя масаи было не прогнившим от сифилиса антропологическим недоразумением, поклоняющимся крупному рогатому скоту, а великим и грозным племенем воинов и разбойников. Сейчас еще не было одиннадцати, но «вожди» уже как следует заправились, а грубиян из новоприбывших явно искал приключений: это было ясно по его первому вопросу. Я решил общаться с ними через переводчика. Во — первых, мне хотелось сразу обозначить дистанцию, а во — вторых, все пятеро были вооружены длинными копьями-морани, что уже само по себе было дурным тоном, и я рассчитал, что первый удар достанется переводчику, так как обидные слова, буде таковые воспоследуют, слетят с его губ, а не с моих. Ссора с пятью пьяными масаи, да еще и вооруженными, да еще и в тесной лавочке, почти всегда кончается тем, что кого-то протыкают копьем. Присутствие переводчика, однако, давало мне шанс уложить из пистолета не одного-двух, но трех, а если повезет, то даже четырех противников. Передвинув кобуру на живот, я демонстративно подцепил застежку мизинцем и сказал:

— Эй, ботинки! Переводи, что они говорят. Да смотри, чтоб слово в слово.

— Этот человек, сэр, говорит, что слышал забавную вещь. Он слышал, что одна из ваших жен — точнее, он сказал «женщин» — убила льва. Он спрашивает, правда ли, что в вашем племени охотой на львов занимаются женщины?

— Скажи этому достойному вождю, имени которого я не знаю, что женщинам моего племени вполне можно доверить охоту на львов. А вот юным воинам его племени, похоже, можно доверить только шерри «Голден джип». Многие из них еще не убили ни одного льва, зато пить уже умеют будь здоров.