Франсуа зашел в каюту, Кристофер вопросительно взглянул на него. Тот коротко сказал:

— Закрой. Если меня будут искать, скажи, что не видел.

Мистер Эскью нагнулся, уже готовый запереть друзей, но в этот момент к двери подошла Сесилия и, требовательно взглянув на друга, спросила:

— Что происходит, Крис?!

— Ничего. Франс чем-то насолил Стэнли.

— Это я поняла. Что с «Победой»?

— Не знаю.

Рыжая Мэри впилась глазами в доктора, но он действительно ничего не знал. Резко обернувшись, Сесилия уставилась на Франсуа, тот опустил голову.

— Что происходит?!

— Стэнли командует нападением на «Победу», — спокойно пожал плечами тот.

— Не лги мне!

— Я сказал тебе правду.

— Франсуа, твоя ложь не для меня! Я — Рыжая Мэри, и я требую, чтобы ты мне ответил! — лицо ее побелело от напряжения.

— Я вырубил Стэнли, Эдуард командует операцией, — сдавленно сообщил Асканио.

— Почему вы не сообщили нам? — напряженно спросил Патрик.

— Эдуард не хотел, чтобы Мэри проявила инициативу и выдала себя.

— Значит, мне уже не доверяют и лучшие друзья?! — вспыхнула она.

— Он думал, что так будет лучше…

— Он думал! — взвилась Рыжая Мэри. — Чем он думал?! Он думал, что я отсижусь в стороне, пока он будет драться?! Может, он еще скажет, что я теряю сознание от вида крови, а?..

Глядя на эту сцену, Кристофер слегка улыбнулся, подмигнул Патрику и бесшумно закрыл дверь. К тому времени, когда Сесилия замолчала, заскрипел замок и послышались шаги. Рыжая Мэри обернулась и бросилась к двери — та была крепко заперта. Ошарашенно глядя на дверь, Сесилия обернулась к дыре в соседнюю каюту, через которую на нее смотрел Кристофер.

— Прости Мэри, но Эдуард прав, — сдерживая улыбку, произнес он. — У тебя слишком горячая кровь. Это не твоя драка.

— Что?..

— Ты слышала. Я согласен с Эдуардом, ты не должна выдать себя.

Сесилия обернулась на мужа, тот согласно кивнул и произнес:

— Это не твоя битва.

Не говоря больше ни слова, Рыжая Мэри медленно опустилась на кровать и тяжело вздохнула. Лицо ее, всегда живое и энергичное, сейчас ничего не выражало, в глазах были пустота и безразличие, на сердце был многотонный камень. Патрик ласково положил руку ей на плечо, она сбросила ее, отстраняясь к стене. Муж грустно вздохнул, Франсуа понимающе кивнул.

— Франс, прячься под кровать, я прикрою тебя одеялами, — произнес милорд Вэндэр.

Быстро забравшись в свое новое убежище, Франсуа прижался к стене и подтянул ноги. Патрик натянул покрывало, скрывая нового жильца каюты. Теперь заметить Асканио стало просто невозможно.

Раздались выстрелы пушек.

* * *

«Победа». Двумя часами ранее.

Ян дернул острой бородкой и устремил холодные безжалостные глаза на китайца. От этого проникающего в душу взгляда пират сжался от страха. Капитан скривил тонкие губы в презрительной усмешке и, отвернувшись, приказал:

— Расскажи еще раз.

— Батлл-с, сэр-с, — начал говорить Тао Линь, — сказал-с, что Рыжая-с находится-с на «Победе-с», сказал-с, что для ее-с поимки-с нужны-с все силы-с. Приказ-с нам-с всем-с уйти-с.

— Значит, Тао Линь, ты говоришь, что мой второй помощник дал ложную информацию, после чего сбежал на моем фрегате вместе с Рыжей Мэри, нашим лютым врагом? Так?! — не оборачиваясь, насмешливо спросил Ян.

— Да-с, сэр-с.

Капитан резко обернулся, и его взгляд не предвещал ничего хорошего для пирата. Тао Линь прикрыл глаза, он был готов к тому, что его могут убить. Ян потянулся за спину, и рука его обхватила рукоять сабли. Еще миг, и он уже приставил заточенное лезвие к горлу Тао Линя.

— Если ты мне не дашь доказательств вины Батлла, я тебя убью. У тебя две минуты.

Тао Линь поклонился, как это было принято у его народа, и поспешно удалился. Ян нетерпеливо ждал. Вскоре Тао Линь привел флибустьера, бывшего среди тех, что прибыли с фрегата. Этот пират также был китайцем.

— Говори! — приказал капитан «Победы».

— Клянусь могилой моих предков-сс, что Батлл остался на фрегате-сс.

Гнев на Батлла, которому он доверял и который так гнусно предал его, захлестнул капитана «Победы». Стараясь не сорваться на подчиненных, Ян процедил сквозь крепко сжатые зубы:

— Надеюсь, что Рыжая Мэри убила эту гнилую крысу! Если же он все еще жив, он будет молить меня о легкой смерти, но не получит ее… Вон! — крикнул он китайцам.

Китайцы быстро отошли в сторону. Через несколько минут Тао Линь передал пирату мешочек золота, а еще через минуту оба уже приступили к своим обязанностям.

Через два часа, когда Ян уже отдавал приказы открыть огонь, Луиза и Конор, стоя в стороне и скрытые от чужих глаз, негромко перешептывались. Во время разговора Конор искоса поглядывал на капитанский мостик, где находились Ардан и Ян; неожиданно для своей спутницы он сказал:

— Ардан не сдержит своего слова. Не нужно было его спасать.

— Почему не сдержит? — забеспокоилась Луиза. — Он же отдал нам обещанное золото, должен и перед капитаном представить нас в хорошем свете.

— Он — Ардан, — усмехнулся Конор. — Не думаю, что он знает, что такое благодарность или оплата услуг.

Луиза ничего не ответила, только ее холодные глаза загорелись недобрым огнем, а уголки рта растянулись в улыбке. В этот момент мимо пары проходил старый пират. Увидев девушку, он неодобрительно зашептал:

— Женщина на корабле — к беде.

— Что ты сказал?! — взвилась Луиза, делая шаг вперед.

Пират молча и с брезгливостью оглядел Луизу. В этот миг пушечный выстрел разнес бизань-мачту, а еще один переломил бушприт. «Победа» затрещала и наклонилась, щепки летели со всех сторон, нижнюю палубу окутал тяжелый, непроглядный дым черного пороха.

— Убить ее! — обезумев, закричал пират. — Все наши беды из-за этой женщины! Она приносит несчастье!

На его крик сбежались сразу пятеро разбойников. Конор, закрывая собой девушку, встал вперед, выставив пистолет.

— Любой, кто приблизится к нам, умрет!

Пираты стояли в нерешительности. Но в этот миг новые залпы пушек английского корабля пробили корму, открывая новые течи в трюмах. Это придало собравшимся решимости, и, как по команде, трое кинулись на Конора, а двое из них на Луизу. Девушка истошно закричала.

— В море ее! Если Посейдон ее получит, то вновь пошлет нам удачу, — крикнул кто-то.

Ян недовольно обернулся на визгливый крик. Но разглядеть что-либо на палубе через черную пелену дыма было невозможно.