Я кивнул и обернулся к мужикам.

— Итак, сейчас придет кузнец, снимет с нее цепи. А потом мы с вами всеми проведем разъяснительную беседу. Ченгер!

На этот раз демон явился без промедления. Народ отпрянул, а в следующее мгновение кто-то и вовсе бросился прочь — чтобы закрепить эффект, я еще и гончую призвал. Наверное, только Катриона не двинулась с места — ей цепь, все еще сжимаемая в руке мужика, не позволяла убежать.

— А теперь начнем. Итак, — спокойно обернувшись к дрожащему мужику, я кивнул. — Как твое имя и почему ты оболгал эту девушку передо мной?

Карать кого-либо без разбирательства — не наш путь. Конечно, какое-то наказание я им обязательно назначу, но зверствовать не буду. Простолюдинам никто не объясняет, как отличить мага от обычного человека. А ведьмами без дара стать нельзя, даже одержимость требует наличие зачатков способностей в крови.

— Гжегож я, ваша милость, коптильщик из Мелководья, — ответил он. — А девку эту обвинили мы, потому как больше некому колдовством заниматься!

Я взглянул на скрипящего ручкой Микаля. Раз сам я не писал, то это работа ложилась на плечи старосты. Потом я, разумеется, все перепроверю и перепишу начисто, но пока сгодится и так. Отчетность всегда важна, скоро заявятся королевские люди с проверкой, и мне нужно иметь на руках документальное подтверждение каждого устроенного суда.

— Все записал, ваша милость, — сообщил он мне. — Слово в слово.

Я кивнул Ченгеру.

— Сними с нее цепь.

Демон хмыкнул и, вытянув палец с черным когтем, легко провел им по железному ошейнику. Металл порвался, как бумага.

Народ ахнул и на всякий случай отошел — мало ли, сейчас ведьма колдовать станет. Я лишь хмыкнул и вновь обернулся к Гжегожу.

— Почему ты считаешь, что в Мелководье кто-то занимается магией?

Мужик не стал мяться и заговорил, перечисляя козни, которые творила, по мнению деревенских жителей, едва стоящая на ногах Катриона. И чем дольше я слушал, тем больше приходил к мысли, что кто-то в Мелководье действительно колдует. Вот только эта девчонка, оказавшаяся внучкой травницы, не имела с магией ничего общего.

Но список, конечно, впечатлял. Во-первых, по ночам кто-то бродил по деревне, оставляя в грязи следы когтистых лап. Во-вторых, пропадал скот — его не убивали на месте, а уводили в неизвестном направлении, причем так, что даже охотник не мог определить ни как, ни куда исчезали животные.

Про скисшее молоко, неурожай я промолчу — такого в любом поселке хватает, и подозрения у меня не вызвало. А вот неизвестная нечисть, которая бродит по ночам… К тому же от меня не укрылась реакция Ченгера — демон явно представлял, кто это мог быть, так что это не разгулявшаяся фантазия суеверных крестьян, а вполне реальная угроза. Сегодня тварь жрет скот, а завтра перейдет на людей. Мне такого не нужно, а значит, придется ехать и разбираться.

— Хорошо, Гжегож, я тебя понял, — кивнул я, когда тот закончил. — За то, что обвинили девчонку, которая вас же и лечила, я приговариваю вашу деревню выплатить штраф.

Мужики смиренно склонили головы, примиряясь с моей волей. Спорить они не стали, ведь для того и перлись в такую даль, чтобы барон их рассудил. Ну а что ошиблись, так откуда им знать, кто ведьма, а кто нет? Зато теперь, когда мне об этом доложили, я обязан вмешаться и обезопасить деревню. А это уже успех.

— Мелководье выплатит в пользу Катрионы одну норму обычного баронского налога. Это помимо королевской доли, которую вы должны выплачивать по закону. Девочку я забираю, ей все равно в вашей деревне теперь жизни не дадите.

Гжегож вскинул голову, уставившись на меня с удивлением.

— Ваша милость! А кто ж нас лечить станет?

Я оглядел его и пришедших с ним товарищей.

— А кто бы вас лечил, если бы она действительно ведьмой оказалась, а я ее казнил? — задал я логичный вопрос, до которого мужичье, похоже, само не дошло.

На их лицах проступило просветление. Показалось даже, будто с них наваждение сошло. Только что смотрели на пленницу, как на кровного врага, а теперь даже с жалостью и сожалением глядят. Собственно, если в Мелководье орудует ведьма, что ей стоило отвести от себя подозрения, подставив травницу?

— Не переживайте, кину я клич по баронству, найдем кого-нибудь другого. А за то, что вы мне сообщили о колдовстве, я вам прощаю баронскую долю налога. Но только за весну! — повысил я голос, чтобы обрадованные мужики, заголосившие хором, расслышали мою речь. — Летом все должно быть выплачено, как положено. Микаль, записал?

Староста кивнул, подтверждая, что перенес на бумагу и содержание разговора, и мои решения.

— Тогда так, мужики, — обратился я к делегации. — Сейчас отдыхайте — вон, в трактире посидите. Микаль, пошли кого-нибудь предупредить, пусть накормит людей, я оплачу. Но за выпивку пусть сами платят. А через час-другой мы с вами вместе в Мелководье отправимся. Найду я ту тварь, что на вас колдовство наводить вздумала.

В памяти зашуршали страницы переписанного мной бестиария, но описание было слишком расплывчатым, чтобы определить, что за монстр может ошиваться в рыбацкой деревне.

Дождавшись, когда народ рассосется, я вернулся в кабинет и нашел там Салэм, которая сидела все там же, но на этот раз она расположилась в моем кресле, закинув голые ноги на столешницу. Улыбнувшись этой картине, я открыл было рот, чтобы рассказать, но искоренительница и, как оказалось, графиня опередила меня:

— Я еду с тобой, Киррэл.

Мне оставалось только поклониться и произнести с придыханием:

— Желание вашего сиятельства для меня закон!

Вместо ответа в меня швырнули сапогом.

— Но сначала мы с тобой вместе допросим слугу, — кивнул я.

Парень по имени Яцек был совершенно спокоен, да и я виду не подал, будто в чем-то его подозреваю, просто попросил посидеть на кухне в компании Густава. Стражник и слуга вдвоем как раз уплетали обед и запивали его разбавленным вином из запасов Микаля, когда я вошел в помещение вместе с Салэм.

Ченгер явился вслед за нами в своем человеческом облике. Демон сразу прошел к столу и, чуть надавив на плечо подсобника, заставил его подвинуться с середины лавки на край — подальше от задней двери.

Вины Яцек явно за собой никакой не чувствовал. Просто отсел, придвинул свою чашку с деревянным кубком и, отломив хлебный ломоть от каравая, стоящего в центре, продолжил насыщаться.

О том, что вообще-то должен прерваться при моем появлении, он, похоже, не догадывался. Впрочем, что можно с него взять? Большинство простолюдинов понятия не имели, как следует вести себя в присутствии барона — для этого есть специальные люди, с которыми я должен вести все дела. Ситуация, когда феодал общается напрямую с каждым подданным, исключение вроде суда, но и там обычно присутствует или староста, или другой предводитель группы просителей. С подсобником мне просто нет причин контактировать.