Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как мило. К твоему сведению, эта проблема решается очень просто.
– Наша беседа движется по кругу и вновь возвращается к ночи любви.
– Признайся, идея становится навязчивой.
– Ты кого сейчас имеешь в виду?
– Себя, к сожалению. А ты что, против? Я тебе не нравлюсь?
– Не настолько, чтобы мы оказались в одной постели.
– Это просто свинство, – хмыкнул Феликс. – Героини всех фильмов, которые я видел, рыдают на груди придурка, вызвавшегося им помочь, а заканчивается все это жаркими объятиями.
– Наверное, мы смотрели разные фильмы.
– Не хочешь рассказать о шофере? Нестеров, кажется? – внезапно сменил он тему. – О чем вы так долго беседовали?
– Отвянь, – буркнула я. Феликс вздохнул и убрал руку, а я мстительно улыбнулась.
Я не желала становиться героиней его любимых фильмов, а он не был героем моих, по крайней мере, я старалась убедить его в этом. На месте Феликса я бы уже давно указала на дверь нахальной девице, но он испытывал ко мне необъяснимую слабость, а терпением обладал ангельским. Ангелы редко нисходят до нас, грешных, в общем, я была уверена, причина его покладистости вовсе не во внезапно вспыхнувшей страсти. Мы еще немного поязвили с намерением прощупать друг друга, а потом я удалилась в спальню, пожелав Феликсу спокойной ночи.
– Какой уж тут покой, – хмыкнул он, провожая меня взглядом, тем самым, от которого женщины пунцово краснеют или бросаются его обладателю на шею. Тут уж дело вкуса. Второй вариант мне не подходил, а мою покрасневшую физиономию он вряд ли успел заметить: ретировалась я очень быстро.
Оказавшись в комнате, я первым делом позвонила Артему. Поначалу он вроде бы мне обрадовался, но длилось это недолго, как раз до того мгновения, когда я обратилась с просьбой: разжиться сведениями о Коршунове-старшем. Разумеется, Феликса я тоже не забыла.
– Потакать твоим глупостям я не буду, – отрезал Артем.
– Никаких глупостей, – смиренно ответила я. – Просто хочу знать, с кем приходится иметь дело. – Он немного подобрел, что позволило продолжить беседу вполне мирно.
Закончив разговор, я подключила ноутбук и проверила почту. Ворох ненужной корреспонденции, Капитан Америка молчал. Впервые я об этом пожалела. Дверь открылась, и появился Феликс.
– Тебя не учили, что надо стучать? – спросила я, поспешно выключая компьютер, но Рогозин, конечно, успел увидеть страницу почты.
– Ждешь любовное послание? – Феликс плюхнулся в кресло, насмешливо на меня поглядывая.
Он успел переодеться и теперь щеголял в шортах и майке. Наряд, скорее всего, был выбран не случайно, может, конечно, у меня развивается паранойя, но это выглядело явной демонстрацией его физических достоинств. Самое скверное, что впечатление он произвел, то есть и в костюме он выглядел сокрушительно, но сейчас я бы оценила его внешность в двенадцать баллов по десятибалльной шкале.
– У тебя на вечер запланирован стриптиз? – серьезно спросила я.
– Я не любитель стриптиза, но чтобы сделать тебе приятное, так и быть, посмотрю. Как долго ты собираешься играть в молчанку, милая девушка? – хмуро поинтересовался он, а я вдруг поняла, что он едва сдерживается, и вовсе не любовный пыл тому причиной, похоже, я ему до смерти надоела.
– Я тебе ни на грош не верю, – как можно спокойнее сказала я, убирая ноутбук. – Строишь из себя придурка из своих любимых фильмов, но на них ты похож очень мало.
– И переубедить тебя шансов никаких?
– Малюсенький, – сказала я и улыбнулась, желая обратить все в шутку.
– Вот уж в самом деле загадка, – сказал он, поднимаясь. – Какого хрена я терплю все это?
Я бы могла ответить, что как раз данный вопрос и меня очень интересует, но сочла за благо промолчать.
Утром позвонил Петька.
– Кое-что надыбал для тебя, – заявил он без предисловий. – Не знаю, пригодится ли, но все, что мог.
– Спасибо. Мне подъехать в офис?
– У меня сейчас встреча, надеюсь освободиться минут через двадцать. Я хотел съездить на кладбище, – помедлив, продолжил он. – Составишь компанию?
– Да. Конечно.
В квартире было тихо. Заглянув в гостиную, я увидела, что диван, на котором Феликс провел ночь, пустует. Постельное белье убрано. На дверце холодильника листок бумаги, его придерживал магнит в форме сердца. «Счастье мое (пока недостижимое), часов до двух я буду занят. Из квартиры выходить не смей, на звонки не отвечай. И сделай милость, приготовь обед. В холодильнике богатый выбор продуктов».
– Перебьешься, – хмыкнула я, выпила кофе и отправилась к Петьке.
Ключей от квартиры Феликса у меня не было, но один из двух замков был английский, так что проблем это не вызвало.
Петька ждал меня в кафе «Мыши» в двух троллейбусных остановках от дома брата. Я предпочла передвигаться пешком. Не успела сделать и сотни шагов, как зазвонил мобильный.
– Где ты? – голос Феликса звучал сердито, стало ясно, о том, что я нарушила директивы своего нечаянного друга, ему уже известно. Охранник в подъезде проводил меня настороженным взглядом и сразу потянулся к телефону, уверена, звонил он Феликсу.
– Иду по улице.
– Идиотка. Вернись немедленно.
– Да пошел ты, – ответила я и на всякий случай телефон отключила.
Судя по Петькиной физиономии, недавняя деловая встреча особой радости не доставила.
– А ты хорошо выглядишь, – заявил он вроде бы с обидой, поднимаясь из-за столика при моем появлении. – Глаза горят, и все такое...
– Я же теперь богатая наследница. Мужики липнут как мухи, а я делаю вид, что мне это по фигу.
– Может, мне на тебе жениться? Поправил бы свои дела, что стоило бы тебе совсем недорого... – он махнул рукой и засмеялся. – Хочешь кофе?
– Если только за компанию.
– Я уже выпил пять чашек, обламывая одного хмыря.
– Удачно?
– Пока не понял, кто кого обломал. Маринка права, я просто лузер, бизнес не моя стезя. Был бы жив Витька... – он вздохнул. – Хорошо хоть ты вернулась, есть кому поплакаться в жилетку.
Из кожаной папки, лежавшей на столе, он достал два листа бумаги с красной канцелярской скрепкой и протянул мне.
– Вот, здесь все, что смог узнать о художнике. – Я быстро пробежала текст глазами, а Петька сказал: – Детство у парня не сахар, да и юность тоже... Не удивительно, что у него на портретах как баба, так непременно змея. – С этим было трудно не согласиться. – Родители хронические алкоголики, мамаша отцу в пьяной драке башку проломила и села на пять лет в тюрьму. Мальчишку забрала бабка, тоже не подарок. Говорят, к столу его привязывала, пока сама семечками торговала. Потом мамаша вернулась, с бабкой они что-то не поделили, и несколько лет он жил как бомж. Мать опять оказалась в тюрьме, а он в детском доме. Там на него обратил внимание учитель рисования, забрал к себе. Дядька умер рано, когда парню было всего пятнадцать, пришлось снова перебираться к бабке. В семнадцать ему подфартило, старушка отдала богу душу, и тут выяснилось, что бизнес у нее оказался прибыльным, в наследство осталась квартира и доллары в матрасе. Есть женщины в русских селеньях... Квартиранты исправно платили, доллары росли в цене, что позволило нашему гению поступить в художественное училище и его окончить. Четыре года жил в Америке, потом сюда вернулся. Говорят, у него были персональные выставки в Германии и Италии. Вот уж действительно, на вкус и цвет товарищей нет. В общем, сейчас он преуспевающий художник. Баб сторонится, ходили слухи, что он голубой, но толком никто ничего не знает. Натурщицы в его студии частенько задерживаются, а что у них там, поди разберись.