«Если бы не встреча Матти с мамой в гостинице, то можно было бы и выпить, конечно, но мама… – подумала Лариска. – Она, наверное, не представляет себе, как её любимый и единственный сынуля может напиться всего за пять минут! А если увидит, то подумает, что это я его спаиваю, чтобы завладеть им и его финскими замками в городе Турку… Нет! – Пить я ему не дам!..».

– Ты что – Лариска! – сказал её демон, соскучившийся по ситуациям. – Давай повеселимся! Давай его напоим и к маме отправим. Она же тебе не понравилась. Ты узнаешь потом про себя много интересного. Ну давай!

– А давай! Чего ради я должна заботиться о его мамочке с лицом похожим на мухомор. Надо же, пятнами красными пошла, как меня увидела! Всё равно она меня уже невзлюбила, а мне от её любви не жарко и не холодно. – Пей Матти, вот твоя рюмка! – с этими словами Лариска протянула своему жениху полную рюмку «Дипломата» и позвонила в такси.

На самом деле, мама Матти была бы права, заподозри она Лариску в спаивании своего первенца. Находясь рядом с ним, та не давала ему протрезветь. Потому что боялась, что, взглянув на неё трезвым взглядом, он сразу же поймёт, что ей не тридцать пять и даже не сорок, а целые сорок пять лет. Хотя по паспорту ей было и того больше. Поздно вечером вместо Матти ночное такси доставило в квартру дома на Дворцовой «дрова» приблизительно того же качества, что и привезённые ею в эту же квартиру ровно год назад. Начав пить, остановиться Матти мог только, если пить ему запрещала Лариска. А она сегодня была великодушна. Про реакцию мамы на появление в гостинице её сыночка в не совсем трезвом виде Лариска узнала только назавтра. Оказалось, что мама расстроилась и пообещала лишить Матти наследства, если он не оставит эту «невозможную пожилую матрёшку». Демон в Лариске ущипнул её изнутри:

«Видишь, я тебе говорил, что ты про себя узнаешь что-нибудь новенькое…».

Дойдя в рассказе о вчерашнем разговоре до этого места Матти, находясь в состоянии тяжёлой утренней невесомости с головой, перевешивающей остальное тело, заметил:

«Это не её деньги, а папины. А папа меня любил и денег мне наверняка оставил. Просто она их прячет и мне не даёт, пока я не женился. Лялечка, давай поскорее поженимся. Я нашему семейному адвокату скажу, чтобы он с мамой поговорил… Дай мне рюмо…».

На этом монолог Матти закончился, потому что сегодня был четверг – приёмный день в консулате, где работал Матти. А на работу Лариска его всегда отправляла в трезвом виде, в накрахмаленной рубашке и в отпаренных брюках. Рюмка переносилась на вечер после работы. А сейчас – чай! Лариска, не вставая с дивана и не поворачивая лица к избраннику – пока не накрасилась, нельзя! – протянула руку к модному столику на колесиках. Нажала на кнопочку финского электрического чайника, подаренного ей Матти две недели назад. Потом, всё в том же положении лица по отношению к жениху, поднялась с дивана и выскочила в коридор.

Её племянник Володя в промежутках между учёбой в школе и тренировками в секции спортивной гимнастики научился играть на гитаре. Видя как отец тоскует по морю, он разучил несколько песен на морскую тему и по вечерам развлекал того своим пением:

«Если придётся когда-нибудь мне в океане тонуть,

Я на твою фотографию…» – и так далее…

Выражение лица морского волка Николая принимало романтическо-мечтательное выражение. Марина присаживалась рядом и вместе они аплодировали своему сыну. Тот с достоинством принимал аплодисменты, исполнял ещё что-нибудь и удалялся в свою комнату, где тут же включал магнитофон «Днипро», привезённый с Камчатки. Не трудно догадаться, что слушал он Битлз или Роллингов.

Николай, вдохновлённый морской романтикой с трагической развязкой, прозвучавшей в песне, спетой сыном, нежно обнял жену, сидящую рядом на диване и предался воспоминаниям:

– Ты помнишь, Маришечка, как я вернулся с Чукотки и мы пошли в сопки к Камчатскому камню с Ларичевыми и Кулешовым? Ты помнишь, какой оттуда был прекрасный вид на залив?.. – помолодевшие от приятных воспоминаний глаза капитана первого ранга в запасе, а ныне речного диспетчера, увлажнились. Он продолжил: – Мы тогда ещё хотели назавтра в Паратуньку поехать, в горячем гейзерном бассейне покупаться. Помнишь?..

Марина тяжело вздохнула то ли от нехватки воздуха по причине астмы, то ли от взаимных с мужем переживаний:

– Помню я всё, Колюша, помню. Вижу я, тоскуешь ты по морю. Но мне без тебя одной с астмой пока не справиться. Вот если бы ты нашёл себе корабль, который будет уходить не больше, чем на три дня, а три дня я без тебя продержусь, тогда иди – плавай!

Коля принял последние слова жены, как руководство к действию.

«Есть, найти корабль, товарищ командир моей жизни, – сказал он про себя. – Завтра же и начну!».

Душа морского волка развернулась в предчувствии нового поворота судьбы. Теперь оставалось найти корабль.

На следующий день он поехал на телефонную станцию и купил толстый справочник, содержащий телефоны всех городских организаций, за исключением секретных. Разложив справочник перед собой на журнальном столике, он открыл его на странице, помеченной буквой «М». Буква «М», означающая море, не принесла результата. Буква «П», подразумевающая порт тоже оказалась «пустой». После двух дней беспрерывных переговоров с отделами кадров почти восьмидесяти организаций, имеющих отношение к плавучим средствам, ему под карандаш попалась контора под названием «Волготанкер». Предварительный разговор с начальником отдела кадров посеял зёрнышко надежды в душу моряка.

«Приезжайте завтра до десяти, – сухо ответила в трубку секретарша. – Начальник будет на месте. Я договорюсь, чтобы он Вас принял. Захватите диплом мореходки или что там у Вас? Не забудьте трудовую книжку и паспорт. До свидания…».

В девять часов утра Николай уже сидел в скромной приёмной начальника управления «Волготанкер». Точнее, его ленинградского филиала. Головная контора находилась в городе Куйбышеве. Через пять минут начальник закончил селекторное совещание и попросил секретаршу пригласить посетителя к нему в кабинет. А ещё через пять минут он поднял трубку местной связи вновь и коротко распорядился насчёт горячего чаю. Диплом капитана дальнего плавания – это было то, о чём он даже не мечтал. Обычно, все эти дипломированные капитаны рвались в кругосветные плавания или, как минимум, в Аргентину, потому что Аргентина – это… В общем, Аргентина – это Аргентина! Этот же хотел наоборот. Вышел в море утром, вечером домой. А это именно то, что нам и нужно.

В городе Куйбышеве располагалась флотилия небольших корабликов, способных перевозить нефть по реке. По аналогии с океанскими нефтеналивными «монстрами» их тоже называли танкерами. Там же, в Куйбышеве, кораблики до краёв заполнялись «жидким золотом» и вверх по Волге и каналам добирались до Ленинграда. На этом заканчивались полномочия речного капитана и его помощников. Дальше кораблём должен будет управлять капитан-мореход! И помогать ему должны будут тоже профессиональные мореходы. Прямо от причала на Васильевском острове маленький танкер поплывёт в один из финских портовых городов под командованием нового «подсадного» капитана. В это время речники будут отдыхать. А потом быстро назад… Эта работа идеально подходила Николаю, а он идеально подходил конторе «Волготанкер». В этот же день по всем вопросам был достигнут консенсус, а ещё через неделю Николай Михайлович Сафронов впервые в жизни отправился за границу, в Финляндию… Его походка снова изменилась, взгляд обрёл зоркость и решительность, а потерянные вместе с чувством собственного достоинства сантиметры в росте, вернулись назад. Семья облегчённо вздохнула.