Улыбка исчезла с лица Блэкторна.

“Да. Моя патетическая человеческая гордость…” Бэйн поднес когти к своему лицу. “Но я не человек”, – сказал он и посмотрел на Блэкторна. “Я бог”.

Блэкторн кивнул, медленно.

“Теперь помоги мне одеться”, – приказал Бэйн и Блэкторн сразу бросился исполнять его желание. Пока они пытались справиться с черными доспехами Бэйна, бог расспрашивал о некоторых последователях и о прогрессе по строительству его храма.

“Люди, которые приходили спасать Мистру в Замке Килгрейв”, – наконец произнес Бэйн. ”Что с ними?”

Блэкторн покачал головой. “Я не знаю”.

Один из рубиновых глаз на перчатке Бэйна широко раскрылся, и Черный Повелитель поморщился. В разуме темного бога вновь всплыли воспоминания о Мистре и ее предупреждении темноволосой чародейке.

“Мы найдем их”, – сказал он. “Они направляются в Шедоудейл, чтобы заручиться поддержкой мага, Эльминстера”.

“Ты хочешь задержать их?” – сказал Блэкторн.

Бэйн вздрогнув, посмотрел вверх. “Я желаю их смерти”. Внимание Бэйна вновь вернулось к перчатке. “Затем я хочу, чтобы мне доставили кулон, принадлежащий женщине. Теперь уходи. Я позову тебя, когда буду готов”. Агент кивнул и покинул покои.

Черный Повелитель прислонился к стене, его била сильная дрожь. Он был очень слаб. Бэйн поправил себя. Тело было слишком слабым. Бэйн, бог, был бессмертен и невосприимчив к подобным мелочам. Бэйн наслаждался первыми мгновениями после пробуждения из своего долгого сна, затем он взвесил все возможности. Хелм спрашивал у Мистры, есть ли у нее Дощечки Судьбы. Когда она предложила изобличить личности воров, вместо того, чтобы дать ему дощечки, Хелм уничтожил ее. Их общий секрет с Повелителем Миркулом был в безопасности.

“Ты все-таки не всеведущ, Повелитель Ао”, – прошептал Бэйн. “Потеря дощечек ослабила тебя, как мы с Миркулом и подозревали”.

Бэйн понял, что произнес эти слова достаточно громко, и почувствовал как по его спине пробежал холодок. В нем еще оставались некоторые признаки человека, от которых ему нужно было избавиться, но он разберется с этим к нужному сроку. По-крайней мере его поиски власти не были исключительно человеческим тщеславием. Эти поиски начались с похищения дощечек и должны были закончиться убийством самого Повелителя Ао.

Но все же на его пути к окончательной победе оставалось несколько препятствий.

“Эльминстер”, – тихо произнес Бэйн. “Пожалуй нам стоит встретиться”.

В темные предрассветные часы, Бэйн предстал перед собранием своих последователей. Здесь, перед Бэйном, восседающем на своем троне, собрались лишь самые достойные служители его темного культа. Он объединил разумы всех присутствующих, чтобы они могли разделить с ним мечты о невероятной силе и славе. Без лишних слов, Бэйн привел всех людей в настоящее неистовство.

Более всего для задумки Бэйна подходил Фзул Шембрил, обладающий самым громким голосом и не меньшей страстью. Хотя Бог Раздора знал, что Фзул воспротивился его воле в прошлом, но он чувствовал, как он все больше восхищается этим красивым, рыжеволосым жрецом, который был вторым по старшинству в Зентариме.

Черный Повелитель улыбнулся. Ничто не могло сплотить его людей лучше, чем хорошая война. Они выступят на Шедоудейл, и Бэйн лично поведет свои силы. В разгар битвы Бэйн незаметно ускользнет и устранит, причиняющего ему беспокойство, Эльминстера. В то же самое время, он пошлет наемных убийц, которые перехватят чародейку Мистры, прежде чем она сможет доставить кулон в Шедоудейл. Другая армия будет послана на осаду надоедливых рыцарей из Миф Драннора. Довольный своими планами, Бэйн вернулся в секретную комнату.

Этой ночью Бог Раздора не видел снов, и это было хорошо.

Засада

Когда бы лысый человек ни пытался заснуть, его сны неизбежно возвращались к одному и тому же кошмару. Как только все это начиналось, он почти сразу же просыпался, но лишь затем, чтобы убедиться, что сон был отражением реальности: его кошмар был лишь воспоминанием о разрухе, которую он вместе со своими людьми встретил на пути из Арабеля к тому месту, где раньше стоял Замок Килгрейв.

И каким-то образом лысый человек понимал, что он разбил свой лагерь в самом центре разразившегося недавно сверхъестественного шторма. Эффект от него достиг почти до самого Арабеля, затем прекратился. Жители города были рады, что их дома остались в неприкосновенности, однако было достаточно простого взгляда с наблюдательной башни, чтобы убедиться как близко был город к полному уничтожению.

Богиня Таймора испытала невыносимые муки от дневной атаки, когда все небо на севере было заполнено странными огнями. Затем богиня впала в глубокий шок, из которого она так и не вышла, когда лысый человек и его Отряд Рассвета покинули город, отправившись в погоню за Келемвором и его сообщниками. Последователи Тайморы несли постоянное дежурство, но богиня лишь сидела на своем троне, не отвечая на их зов, и смотрела на что-то, что было недоступно взору простого человека.

Откинув все кошмары и воспоминания, лысый человек попытался вернуться ко сну. Утром он и его люди покинут это место нетронутой красоты, прекрасную колоннаду, которая некогда возможно была местом поклонения богам. Прохладная, искрящаяся вода из прекрасного водоема освежила его людей, но не смыла воспоминаний о разрухе, которую они видели вокруг.

Хотя он не был последователем ни одного из богов, лысый человек вознес молитву Шар, Богине Забывчивости. Внезапно словно в ответ на его молитву в ночи раздался крик. Лысый человек вспрыгнул на ноги.

“Там!” – крикнул один из его людей, указывая на светловолосого воина, который был поднят от земли за шею. Кожа нападавшего казалась белой словно мел, и лунный свет отбрасывал на безголовое создание таинственный свет.

“Статуи!” – крикнул другой человек. “Они ожили!”

Лысый человек услышал легкий хруст камня позади себя и обернулся, оказавшись лицом к лицу со статуей двух возлюбленных, все еще скрепленных между собой – каменная плоть мужской руки соприкасалась со спиной женщины. Внезапно каменная статуя бросилась вперед со скоростью, к которой лысый человек оказался совершенно не готов.

Затем в ночи раздавались лишь крики.

* * *

Горы Перевала Гноллей остались далеко за спинами Келемвора и его спутников, но они старались не оглядываться на них. Если они делали это, то они видели как горы мерцали на фоне голубого неба, словно прекрасные вершины были чем-то большим, чем простая иллюзия.

Решение о том, чтобы следовать по дороге на север до Тилвертона, вместо того, чтобы пересекать дикую местность, было единогласным. Даже Келемвор не стал возражать против изменения в плане, несмотря на то, что хотел как можно скорее добраться до Шедоудейла и наконец покончить с этим делом. До того как погибли вьючные лошади и их еда и припасы превратились в пыль, он может быть и поспорил, но теперь было очевидно, что им придется совершить остановку и купить новых припасов, прежде чем они пересекут Ущелье Теней и двинутся к Шедоудейлу.