Вскоре ее поставили перед известием – она должна обручиться с лордом Бэкенхемом, жившим по соседству.

На следующий день после помолвки отношение отца к ней изменилось. Теперь ей не подобало скакать верхом по полям. Нужно было учиться вести себя как леди и готовиться к выходу в свет уже в роли будущей графини. Она должна была сделать все возможное, чтобы составить графу достойную партию.

Решение по поводу Кловерли-Мэнор было принято без единой попытки обсуждения с ней. Отец отдалился от нее, а все старания девушки убедить его изменить решение получали отпор, акты неповиновения пресекались.

Джорджи чувствовала себя опустошенной. Сначала рассеялось как дымка такое спланированное и такое радужное будущее, а затем отец, казалось, вовсе позабыл о ней. Джорджи снова ощутила себя маленькой девочкой, не имеющим никакого значения существом.

Этот черноглазый молодой человек, который должен был стать ее мужем, ни капли не скрашивал ее страдания. Скрытный, резкий, взваливший заботы всего мира на свои широкие плечи, он не был похож на мужчину, который мог относиться к ней как к равной.

Она знала, Маркусу пришлось многое вытерпеть от своего деда, старого графа. Еще совсем молодой девушкой от местных жителей Джорджи слышала рассказы о беспробудном пьянстве и бессмысленной жестокости старого графа.

Маркус был полон решимости продолжить работу своего бывшего опекуна, войдя в права владения поместьем. Она уважала его, зная, что о ее земле будущий супруг позаботится так же хорошо. Но если собственный отец растоптал ее мечты и выставил напоказ как фарфоровую куклу, то разве другой мужчина способен относиться к ней иначе?

Прошли годы. В ее жизни появилась леди Арден, рассказавшая Джорджи все о высшем обществе.

Девушка определенно была поздним цветком, и по мере того, как округлялись и становились все более чувственными изгибы ее тела, наставница преподавала ей уроки привлечения мужского внимания.

Теперь Джорджи припомнила, как давно, перед первым выходом в свет, она предстала перед отцом в своем лучшем наряде, надеясь хоть как-то привлечь внимание. Он даже не взглянул на дочь – не поднял головы от своей работы.

Тогда внутри ее что-то сломалось. Джентльмены носились вокруг нее как заведенные, а она наслаждалась игрой в роковую женщину, безраздельно властвующую помыслами мужчин.

Только Бэкенхем отказался быть частью этой игры. Единственный, кого она хотела заполучить, остался единственным, кого ей так и не удалось подчинить себе. В конце концов она обнаружила: ее власть над противоположным полом была не силой, а скорее слабостью.

Сегодня вечером она совершила очередную глупость, пытаясь воспользоваться этим иллюзорным оружием против Бэкенхема. Если бы ее план сработал, любой шанс на искренние отношения между ними был бы упущен.

Он видел ее насквозь. Боже правый, невыносимо было осознавать его победу. Джорджи считала себя такой умной, блестящей и загадочной, пока он не раскрыл ее блеф.

Маркус сделал это без всякого желания самоутвердиться. Он знал ее настоящую и ценил ее такой, какая она была.

Неужели это не было доказательством любви…

Разве важно, сказал он нужные слова или нет? Возможно, он никогда их не скажет. Быть может, со временем. Ей следует быть терпеливой и не пытаться вырвать их силой или обманом.

Любовь к нему царила в ее сердце уже давно. Джорджи любила его так долго, что даже не могла точно сказать, когда впервые осознала это чувство. Оно просто было частью ее, так же как и биение сердца.

Вдруг словно острая боль пронзила голову – она вспомнила про Пирса. Письмо!

Нет, она не позволит Пирсу снова все испортить. Необходимо признаться Маркусу. Между ними не должно быть секретов. Если он по-настоящему любит, то не сможет отвергнуть ее, узнав правду. Когда они поженятся, Пирс уже не сможет навредить им.

Джорджи потянулась в постели – несмотря на тревогу, через ее тело проходил нервный ток возбуждения. Завтра она скажет Маркусу «да». Ожидание утра казалось невыносимым.

Минуты тянулись безжалостно медленно. Девушка лежала в темноте, не в состоянии сомкнуть глаз. Тихий шорох открывающейся двери поверг ее в трепет. В проеме со свечой в руке стоял граф Бэкенхем и не сводил с нее глаз.

– Маркус!

Джорджи привстала на кровати, натянув на себя простыню.

Ее глаза были широко раскрыты, губы слегка дрожали. Великолепные волосы были аккуратно заплетены в косу. Лицо выглядело удивительно чистым, свежим как маргаритка, кремовый оттенок кожи при лунном свете отливал сиянием и невинностью.

Он на миг растерялся. Стоит ему решиться – пути назад не будет для них обоих.

– Вели мне уйти, и я это сделаю.

– Не уходи, – произнесла она с сияющей улыбкой, отбросила одеяло и протянула к нему руку. – Как ты узнал, что я мечтала о тебе?

Стоило лишь ему переступить порог ее комнаты, как накатила новая волна желания. Ее ночное одеяние было простым, закрытым, высокий воротник застегнут высоко у горла. Совершенно не в ее духе, учитывая сегодняшний шокирующий наряд. Только он знал – именно такой Джорджи и была в жизни.

Мягко закрыв за сбой дверь, Маркус повернул в замке ключ.

– Я пришел узнать твой ответ, – сказал он, садясь на край кровати рядом с ней. – Не мог ждать.

– Да, Маркус, – ответила она просто, закрыв глаза и открыв их снова. – Конечно, да.

Бэкенхем наклонился, взял Джорджи за руку, поднес ее ладонь к своим губам и поцеловал.

Другой рукой он нежно провел по ее лицу, отводя в сторону волосы.

– Ты нужна мне, – и он, потянув за ленту, расплел ее косу. Запустил пальцы в волосы, перебирая локоны, пока каскад прядей цвета пламени не рассыпался по ее плечам. Такой мягкий…

Когда он подался вперед, желая поцеловать ее, девушка остановила его, положив ладонь ему на грудь.

– Маркус, но прежде… мне нужно тебе кое-что сказать.

Внутри его все замерло. Каждая секунда промедления отзывалась в теле острой болью, но сейчас он не мог позволить себе сделать неверный шаг. Теперь он был как никогда близок к ней.

– Да?

Она коснулась его руки.

– Я должна открыть тебе правду о той дуэли. О Пирсе.

Бэкенхем вздрогнул от неожиданности, но заставил себя кивнуть:

– Продолжай.

Она опустила взгляд и глубоко вздохнула.

– Ну что ж. Когда ты отказался слушать меня и принял вызов, я пришла в бешенство. Пойми, я знала – Пирс подл и бесчестен. И он хотел убить тебя. Тогда я вернулась в зал и нашла его. Я сказала о нашей с тобой ссоре, разрыве помолвки и…

Она подняла взгляд на шелковый балдахин над своей головой и с трудом сглотнула.

– Мне удалось убедить его, что я готова сбежать с ним, как он хотел. Но только рано утром, пока папа не забрал меня в Глостершир.