Другим новым типом экскорпорации при Ельцине стали репрессивные отставки, сопровождавшиеся уголовным преследованием официала. Выход из группы не только не сопровождался почетными ритуалами, но выражал явную враждебность по отношению к неугодному чиновнику. Его могли подвергнуть унизительной процедуре ареста с последующей демонстрацией по телевидению, публикацией многочисленных разоблачительных статей и компрометирующих комментариев. Отныне пребывание в элите не могло служить гарантией от репрессий. Если раньше грехи номенклатуры тщательно затушевывались, а «выносить сор из избы» считалось нарушением корпоративной этики, то теперь срывались все и всяческие покровы. «Чемоданы компромата» готовились в недрах спецслужб на каждого политика и чиновника. Сам приход в элиту стал опасен, так как был чреват последующими преследованиями.

Третьим новым типом экскорпорации стали рекреативные отставки, которые сопровождались выходом не в экс-элитные зоны, а в резервации, или запасники. Перемещение официала в экс-элитную зону означало сохранение для него почетного статуса при отсутствии реальных рычагов власти. Это был гарантированный практически для каждого члена элиты достойный уход, предшествующий пенсии. Возврат из экс-элитной зоны в элитную был исключен. Теперь же ситуация меняется: создаются (отчасти по инициативе государства, а отчасти — стихийно) такие рабочие места для отставников, которые подразумевают их последующее возвращение во власть. Запасники образуются как в политическом пространстве, так и вне его (главным образом — в сфере бизнеса).

Планомерное создание элитных резерваций

Ускорившийся темп элитного трафика в 90-е гг. требовал изменения подходов к работе с кадрами. Неотложной задачей тех лет стало управление процессами элитных перемещений. Такая потребность отчасти была обусловлена омоложением отставок, что требовало трудоустройства выпадавших из системы власти официалов. Экс-элитные зоны советского типа больше не вмещали отставников. Нужно было расширить объем зон настолько, чтобы вместить потоки все новых и новых уволенных чиновников. Поначалу казалось, что выборы могут стать тем механизмом, который позволит осуществлять экскорпорапию относительно безболезненно. Вспомним, как в 1989 году М.С. Горбачев посылал на выборы неугодных руководителей, никаким образом не подстраховывая их. Исполнительная власть полагалась на волю случая: если политик в состоянии самостоятельно победить на выборах — он достоин того, чтобы остаться в рядах элиты. Его судьба была в руках электората.

Но этого оказалось недостаточно. Во-первых, потому, что многие нежелательные лица после победы на выборах только наращивали свой властных потенциал, а задача экскорпорации так и оставалась нерешенной. Во-вторых, чиновники, обиженные отсутствием поддержки власти, начали использовать выборы как трибуну для резких нападок на режим, становясь в оппозицию. Бывшие губернаторы и бывшие министры наводнили политическое пространство, оказывая все большее давление на власть.

Высокая скорость оборота элитных кадров привела к тому, что государственная машина теряла подготовленных политиков, но не могла быстро восполнить их недостаток. Кадровая проблема была одной из самых острых на протяжении всего постперестроечного периода. В 1993 г. была сделана первая попытка ввести отставки госслужащих в контролируемое русло. В подписанном президентом России 22.12.1993 г. «Положении о федеральной государственной службе» возвращается понятие «резерв». Параграф 29 указанного документа гласит: «За государственным служащим, пребывающим в отставке (в резерве), сохраняется классный чин с указанием „в отставке“ („в резерве“)».[214]

Но формальные шаги должны были подтверждаться реальными, что и обусловило появление экс-элитных ниш нового типа — резерваций. В отличие от советских «отстойников», куда безвозвратно отправлялись престарелые руководители, резервации были созданы исполнительной властью для временного «складирования» кадров с дальнейшей возможностью возврата. Эта новая система оказалась настолько удобной, что стала быстро развиваться. Государство целенаправленно стало создавать такие резервации или же приспособило для этой цели уже существующие институты власти.

Целенаправленное создание резерваций шло в нескольких направлениях:

1) Создание «уполномоченного бизнеса» — коммерческих структур, базировавшихся на ресурсах государства и имевших множественные привилегии по сравнению с частным бизнесом. Так происходила конвертация политического капитала в экономический.

2) Создание фондов, общественных организаций, политических партий для трудоустройства отставников. Так планировалось конвертировать старый политический капитал в новый.

Остановимся подробнее на характеристике каждого вида резерваций.

Синекуры нового тина: «государственный бизнес»

Для элиты 90-х гг. появляется возможность конвертировать власть в собственность с помощью перехода в экс-элитную зону, которую можно называть «государственным бизнесом». Это была, по сути, спецзона в бизнесе для парашютирования отставных членов элиты. Подробнее история возникновения бизнеса, находящегося под протекцией государства, изложена в главе 5 этой работы, посвященной генезису бизнес-элиты. Здесь мы остановимся лишь на том, какие именно ниши в «уполномоченном» секторе экономики были избраны в качестве экс-элитных резерваций.

Первые попытки конвертировать власть в собственность были сделаны еще в 1989 г. Идея принадлежала бывшему министру нефтяной и газовой промышленности СССР 1985–1989 гг. В. Черномырдину, который в августе 1989 г. преобразовал свое министерство в первый в стране государственный концерн «Газпром», председателем правления которого он и стал. Еще через год концерн преобразовался в акционерное общество, контрольный пакет акций которого остался в руках бывших руководителей министерства. Идея оказалась настолько плодотворной, что тем же путем последовали и другие: В. Величко — министр энергетического и транспортного машиностроения СССР (1987–1991) — в 1992 г. становится председателем правления государственного концерна «Тяжэнергомаш», созданного на базе министерства, которое он возглавлял. После приватизации концерна Величко становится генеральным директором акционерного общества, которое теперь стало называться «ТЭНМА», а также председателем совета директоров Холдингтэмбанка, обслуживающего этот концерн.[215]

Бывший министр транспортного строительства СССР (1985–1991) В. Брежнев в 1991 г. при ликвидации министерства активно участвовал в его преобразовании в государственную корпорацию «Трансстрой», которая также в 1993 г. была акционирована.[216]А. Михальчснко — министр специального строительства и монтажных работ СССР (1989–1991) — в декабре 1991 г. преобразует свое ведомство в государственную корпорацию «Минмонтажстрой» и становится ее президентом.[217]В. Мельников — министр лесной промышленности СССР (1989–1991) — приватизирует свое министерство и создает государственную корпорацию «Российские лесопромышленники», которую акционирует в 1992 г.[218]Н. Паничев — министр станкостроительной и инструментальной промышленности СССР (1986–1991) — после приватизации министерства в 1991 г. становится президентом государственного акционерного объединения «Станкоинструмент», с 1991 г. — президентом частной Российской станкоинструментальной компании.[219]Э. Первышин — министр средств связи СССР (1989–1991) — после приватизации министерства в 1991 г. становится председателем правления Концерна производителей систем и средств телекоммуникаций.[220]В. Шимко — министр радиопромышленности СССР (1987–1988, 1989–1991) — после приватизации министерства в 1991 г. создает государственную корпорацию «Радиокомплекс», президентом которой становится в январе 1992 г.[221]О. Шишкин — министр общего машиностроения СССР (1989–1991) — в декабре 1991 г. создает корпорацию «Рособшемаш», президентом которой становится.[222]О. Сосковец в январе 1992 г. создал государственную корпорацию «Росчермет» на базе Министерства металлургии СССР, министром которого он был с апреля по август 1991 г., и стал президентом этой корпорации.[223]Некоторые бывшие члены правительства в этот период становятся президентами коммерческих банков.[224]Так бывшие правительственные чиновники становятся крупными собственниками.