— Он не погиб, — уверенно заявил Коупленд.

— С чего такая уверенность? — подозрительно прищурился Ролдан.

— Просто знаю.

— Профессиональная чуйка? Или как это у вас называется? — осторожно спросил Виллис и скосил взгляд на меня.

Я чуть качнул головой и поморщился. И зачем он начал этот разговор?..

— У кого — у нас? — спросил Коупленд, вонзив в Виллиса пронзительный взгляд. Правда, он тут же его смягчил, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Прости, Шой, но я не могу больше молчать, — произнес Виллис и виновато поглядел на меня. — Нас осталось слишком мало, все мы здесь — как братья. И мы должны знать друг о друге все… или хотя бы не скрывать главных аспектов жизни.

— Что ты несешь, умник? — возмутился Ролдан.

— Я что-то тоже в толк не возьму, к чему этот разговор, — покачал головой Перк.

Коупленд же молчал… пока.

— Сейчас все объясню. Мы все здесь знаем друг о друге достаточно. Конечно, у каждого из нас есть свои скелеты в шкафу, которыми мы делиться ни с кем не желаем. И на это есть свои веские причины. Но вот Коупленд… о нем мы не знаем почти ничего. Ни о нем, ни о его профессиональной деятельности. Что, Коуп, может, поделишься с боевыми братьями своими переживаниями, а заодно расскажешь и о прошлой жизни?

Ролдан и Перк обратили взгляды на Коупленда. Я поморщился, покачал головой и тоже посмотрел на него. Вмешиваться уже не имело смысла, оставалось наблюдать за развитием событий.

Коупленд не торопился говорить. Он продолжал буравить Виллиса взглядом, пока тот, в конце концов, не выдержал и не опустил голову.

— О своем прошлом я говорить не имею права. Слишком много людей, которых вы не знаете и знать не должны, связаны с ним. Но я понимаю, что ты, Виллис, кое-что знаешь обо мне. Как и Шой. Но в отличие от Шоя, ты, Виллис, боишься меня. И боишься очень сильно, иначе не начал бы этот разговор.

— Нет! — чуть ли не прокричал тот. — Я не боюсь! Я лишь хочу, как уже сказал ранее, чтобы Перк и Ролдан тоже были в курсе твоих проделок в прошлой жизни. Они имеют право знать, кто ежедневно сражается с ними бок о бок и спит на соседней койке.

— Интересный, мать его, поворот! — вмешался Ролдан и посмотрел на меня. — Что происходит, Шой?

Я снова вздохнул и покачал головой.

— Коупленд? — обратился Ролдан к спутнику.

Выражение лица у того стало слегка недовольным и немного растерянным. Он словно снял маску, которую носил долгие годы, и которая настолько сжала его лицо, что теперь без нее ему было некомфортно.

— Только не говори, что ты какой-нибудь серийный убийца, — попытался отшутиться азиат, но на лице Коупленда не дрогнул ни один мускул, и Перк опасливо прищурился. — Да ладно?.. Не поверю!..

— Ты почти угадал, Перк, — объявил Виллис. — Ну же, Коуп, расскажи.

И тут я понял, почему Виллис вдруг решил вывести Коупленда на чистую воду именно сейчас. В нынешних условиях тот никак не мог добраться до него.

Да, Коупленд оказался прав, Виллис боялся его до смерти.

— Что ж, это будет справедливо, — произнес Коупленд. — До того, как попасть в армию, я работал на очень влиятельных людей и выполнял для них особые поручения.

— Какие именно поручения, будь любезен, расскажи, — попросил Виллис. Его глаза бегали, а на щеках вышел румянец. Всегда спокойный, умный и рассудительный он сам на себя не был похож.

— Я убивал определенных людей по заказу, — твердо ответил Коупленд, и лицо его снова стало прежним.

— Хочу заметить, что не просто убивал, а делал это максимально безжалостно, беспощадно и бескомпромиссно, — добавил Виллис. — Мы с Шоем все видели в твоем видении. Ты вел себя как бездушный киборг.

— Работа такая, — покачал головой Коупленд и развел руками. — Теперь вы знаете достаточно.

— На кой черт ты устроил этот балаган, умник? — усмехнулся Ролдан. — Испугался, что Коупленд перережет тебе ночью горло?..

— Он. Убивал. Людей, — вычеканил Виллис.

— А ты что делал на войне? Мыльные шары раздувал?

— Это другое. Нас обязали, а он…

— Его тоже обязали. Каждый из нас за свою жизнь запачкался ни в одной куче дерьма. Тем более, если бы он хотел убить кого-то из нас, то сделал бы это уже давно. Да, Коупленд? — Ролдан подмигнул спутнику, и тот медленно кивнул.

— Я понимаю твои опасения, Виллис, но не беспокойся, я тебя не трону. Никого из вас не трону. Для меня убийство людей — работа, за которую платили. А за ваши смерти мне никто денег не обещал.

Виллис натянул на лицо виноватую улыбку. Хотя по взгляду было видно, что он оказался довольным своим поступком. Он сделал то, что хотел. Вынудив Коупленда рассказать о своем прошлом, он таким образом обезопасил самого себя. Во всяком случае, Виллис, как мне казалось, думал именно в таком направлении.

— И скольких ты порешил? — осторожно спросил Перк, глянув на Коупленда.

Виллис фыркнул, а Ролдан засмеялся. Заулыбался и я, хотя и понимал, что все это — лишнее. Тем не менее, я решил задвинуть короткую речь:

— Кто бы чем из нас не занимался в прошлом, был мерзавцем или святым, здесь и сейчас мы все равны. Равны перед Ареной и друг перед другом. Ролдан неоднократно спасал мне жизнь, как и я ему. Совсем недавно Коупленд спас Перка от падения в пропасть. Да и все мы, так или иначе, помогали друг другу. Многих из нас уже нет в живых, но мы-то еще живы. Не берусь навязывать вам свое мнение, но мне лично плевать на то, что у вас за плечами. Главное, что происходит сейчас.

— Поддерживаю, — поднял руку Ролдан.

— И я, — кивнул Перк.

Коупленд тоже кивнул, но молча.

Виллис тяжело вздохнул и произнес:

— Не хотел никого обидеть, но…

— Но обоссал все штаны, — закончил за него Ролдан и заржал.

— Помолчи, болван.

— Ладно, Виллис, мы все поняли, — махнул рукой азиат.

Снова все посмеялись. Я же подумал, что раз Виллис вышел на откровенный разговор, то и я мог бы поведать миру кое-чего из его прошлой жизни. Он, похоже, каким-то образом это почувствовал и пронзительно посмотрел на меня. В его немом взгляде я увидел мольбу… молчаливую просьбу не делать этого. И я не сделал, потому что, как и только что объявил всем, мне искренне было плевать на прошлое каждого из участников турнира. На Арене мы все равны.

На некоторое время воцарилось неловкое молчание, которое решил прервать Перк, начав рассказывать очередную историю из своей жизни на Мюне. Вернее, байку, которую от кого-то когда-то услышал. Но стоили ему закончить, как Виллис сообщил:

— Ноль целых семьдесят две сотых же.

— Надо поэкспериментировать, — сказал я, поднялся на ноги и подошел максимально близко к краю. Долго собираться с мыслями не стал, присел, оттолкнулся и прыгнул. До ближайшего островка было около двух метров, но я с легкостью преодолел это расстояние и даже больше — едва не перелетел этот самый островок, остановившись на противоположной стороне.