семьи и так не лучшая слава, еще не хватало, чтобы Элайну начали обзывать шлюхой. В этом захолустье процветало пуританство, у нас даже портовые шлюхи не приживались. Стоило только одной ночной бабочке облюбовать наш город, как все женщины Файгоса собирались и с воинственными воплями гнали ее прочь, едва не поднимая ее на вилы.

Нет, с Эл такого я допустить точно не мог.

В один из дней, когда я снова увидел подъезжающую к нашим воротам карету главы, я решил, что хватит.

— Оставайтесь в доме, я с ним поговорю, это пора прекратить, — велел я.

Эл схватила меня за руку и посмотрела с мольбой:

— Может лучше не надо его злить? Он скоро поймет, что между нами ничего быть не может и наверняка успокоится.

Я сурово посмотрел и категорично качнул головой:

— За столько времени не понял, а тут вдруг поймет? Нет, Эл, пора сказать ему об этом прямо. Иначе это может зайти слишком далеко.

Элайна судорожно вздохнула и опасливо посмотрела в окно.

— Оставайся в доме, — с нажимом сказал я, вырвал из ее пальцев руку, а после решительно зашагал на улицу.

К тому времени глава, кряхтя и охая, неуклюже выбрался из кареты и что-то оттуда доставал.

— Добрый вечер, глава Гудраст, — приветствовал я его, оказавшись рядом.

На красном лице главы появилась неприятная улыбка.

— Здравствуй, Тео, — кивнул он и вытащил из кареты ящик с овощами и фруктами, поверх которых лежал букетик белых роз.

Такие розы росли в саду у его дома, которые выращивала его жена.

Ну и гад же. Неужели и впрямь думает, что едой и дешевыми букетами можно соблазнить такую женщину как Элайна?

— Нам этого не нужно, — категорично заявил я, указав взглядом на ящик. — Прекратите к нам ездить. Это, как минимум неприлично для человека такого статуса и положения, как вы.

Он, явно не ожидавший такого от десятилетки, удивленно уставился на меня. Противная улыбочка тут же сползла с его лица.

— Не стоит лезть во взрослые дела, Теодор, — недовольно ответил он. — Как ты посмел обвинять меня в таких гнусностях после всего того, что я для тебя сделал?

Он нацелился отодвинуть меня и пройти, но я перегородил ему путь.

— Я вам очень благодарен за помощь, и за то, что вы так печетесь о нашем благополучии, — спокойно, но настойчиво сказал я. — Но это не значит, что вы будете требовать больше, чем прописано в договорной бумаге. Я вам должен, но моя мать вам ничем не обязана. Ее репутация должна оставаться такой же чистой, как и раньше. Думаю, вам лучше уехать, и больше не приезжать с подарками.

От возмущения глава Гудраст начал задыхаться и краснеть.

— Да как ты смеешь, обвинять меня, достопочтенного главу города, и законопослушного человека в таком? Не слишком ли ты себе возомнил, сопляк? Думаешь, раз ты открыл грань некромантии, теперь можешь разговаривать со мной в таком тоне?!

От злости он грохнул ящик на землю, оттуда выскочило несколько помидоров и поскакало по земле.

Я оставался спокоен и невозмутим.

— Это мой дом, глава Гудраст, а я единственный мужчина в семье. И это моя обязанность защищать честь и достоинство матери и сестры. В последний раз прошу, по-хорошему — уходите. И заберите эти цветы и еду. Отдайте это лучше своей жене. Мы ведь не хотим, чтобы весь город узнал, какой вы похотливый и мерзкий человек?

— Ты угрожаешь мне? — он сузил глаза и замахнулся, явно желая отвесить мне оплеуху.

Я увернулся. Злость затуманила разум. Я почувствовал жгучий огонь в венах. Мои руки вспыхнули, словно факелы.

Глава Гудраст отшатнулся и в ужасе уставился на меня.

Я перестал чувствовать жар, хотя мои руки и пылали, словно факелы. Несмотря на то что я закрыл грань огня, такое проявление огненной силы я еще у себя не замечал.

— Ты…ты… — глава начал пятиться к карете. — Ты же не собираешься? Ты что?! Угрожать вздумал мне, Фел?

Я растерянно посмотрел на него. Нет, я не собирался применять силу и причинять ему вред, хотя и сильно хотелось. Это получилось само собой, я пока плохо контролировал грани. Знал, что эмоции усиливают магию, поэтому поспешил успокоиться. Я глубоко вдохнул, и огонь на руках вспыхнул еще сильнее.

— Не глупи, Тео, — красное лицо главы затряслось и хоть он и говорил сердито, в глазах читался неподдельный страх. — Это плохо для тебя может кончиться. Прекрати это. Немедленно прекрати!

Я снова вдохнул и выдохнул, закрыл глаза и мысленно досчитал до десяти. А когда открыл глаза, огонь погас.

— Не смей так больше делать, — пригрозил пальцем глава. — Тебе так просто это с рук не сойдет. Еще раз, и я буду вынужден пожаловаться графу на твое поведение.

Я кивнул, мол, жалуйся хоть самому императору. А глава спешно и суетливо залез в карету и захлопнул дверь, позабыв и про корзину, и про то зачем приехал.

— Вези домой! — прикрикнул он своему извозчику, и карета быстро уехала обратно в город.

После этого случая глава Гудраст больше не появлялся на пороге нашего дома. И можно бы было облегченно выдохнуть если бы не одно «но». Этот гнусный старикан стал мстить. Через несколько дней Эл с треском и скандалом уволили из казначейства, обвинив ее в воровстве.

До народного суда и отсечения руки, к счастью, не дошло, так деньги нашлись уже через полдня. Я сам их подкинул под стол, потому что ясно было, что это дело рук Гудраста. Даже в голове не укладывалось, что из-за того, что Эл его отвергла, он опустился до такого. Он ведь едва не загубил молодую женщину, которая в одиночку растит двоих детей.

Несмотря на найденные деньги, перед Эл за это никто не извинился и на работу обратно ее уже не позвали. Да и репутация была изрядно подпорчена, люди судачили о всяком. Теперь стало ясно, что на работу ее вообще никто и ни в одно место не возьмет, так как опасались, что Эл нечиста на руку.

Я был так зол на главу, что всерьез начал подумывать, чтобы убить этого мерзавца. Однажды мне уже приходилось убивать в прошлой жизни, и сейчас это нисколько меня не пугало.

Возможно, я бы так и поступил, если бы не это чертово обязательство. Из-за него я оказался буквально со связанными руками, да еще и в рабстве.

И, конечно же, глава и это использовал, чтобы мне отомстить. Этот трусливый ублюдок побоялся прийти сам, поэтому одним солнечным утром мне принесли от него послание. В нем