Закончив выступление, я прошел в задние ряды зала заседаний и присел рядом с народным депутатом СССР В.И. Алкснисом и своим другом, российским депутатом Н.А. Павловым. После меня на трибуну поднялись П.С. Филиппов, Д.А. Волкогонов, Н.И. Травкин, Р.Г. Абдулатипов, и все поддержали Беловежский сговор. Отметился даже А.А. Собчак, традиционно велеречиво призвавший ратифицировать предложенное Соглашение. Опровергая наши требования ратификацию Соглашения перенести на Съезд народных депутатов, видный питерский демократ демагогически заявил:

— Эти утверждения не основаны ни на Конституции РСФСР, ни на содержании Соглашения. В самом деле, в преамбуле Конституции РСФСР записана формула о решимости создать демократическое правовое государство в составе обновленного Союза. Но это только преамбула… Может быть, как раз это Соглашение и является той новой формой Союза, к которой мы начинаем движение сегодня.

Горько было слушать полные передергиваний и фальши слова некогда уважаемого мной профессора ЛГУ. А каково тем депутатам, которые не имеют юридического образования и привыкли за период перестройки видеть в Собчаке авторитетного и точного в правовом анализе юриста? Ныне за правовой риторикой он тащил антиправовое решение. Считая раньше А.А. Собчака грамотным и ответственным юристом, я убедился, что ради достижения нужной ему цели он способен и откровенно лгать.

После Собчака с призывом ратифицировать Соглашение выступил Р. Хасбулатов. Никому из моих немногочисленных единомышленников прорваться на трибуну не удалось.

Состоя лось голосование. К счастью, оно прошл о поименно.

За ратификацию Соглашения о создании СНГ и ликвидацию СССР проголосовало 188 членов Верховного Совета РСФСР. Против — 6. Это были Сергей Бабурин, Владимир Исаков, Илья Константинов, Павел Лысов, Николай Павлов и Сергей Полозков. При голосовании постановления «за основу» против голосовал еще Виктор Балала, отказавшийся потом от дальнейшего участия в страшном фарсе.

Но были и те, кто набрались решимости отказать в поддержке Президенту, хотя и не стали голосовать против. Они воздержались. Их было тоже только 7 человек. Вот их имена: Бахтиярова Л.Х., Валеев Р.Р., Огородников Н.Д., Петров В.И., Хабибуллин Х.Х., Шашвиашвили И.А., Яковлев В.Б.

Были и те, кто, присутствуя в зале, просто не стали прикасаться к кнопкам для голосования, как были и реально отсутствовавшие. Но не такие люди решают судьбы мира!

Когда зал стоя рукоплескал итогам голосования, я чуть не сел от горя на пол прохода, в котором меня застал этот момент! Не ведали, что творили.

Конечно, легко ныне ругать депутатов, но ведь они отражали сумятицу в головах, царившую тогда в обществе. На мой вопрос В.И. Севастьянову, зачем он, дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР, призвал голосовать за ратификацию разрушающего страну документа, этот замечательный человек и твердокаменный коммунист уверенно ответил:

— Сергей Николаевич, главное — нам надо избавиться от Горбачева! А потом мы опять соберемся!

На мою реплику о том, что, если в доме заводятся тараканы, то борются с тараканами, а дом не сжигают, он устало махнул рукой.

Растерянность депутатов отражала опустошенное сознание и апатию общества. Когда через два месяца в Ленинграде, на встрече с рабочими Балтийского завода меня возмущенно спросили, почему преступный документ был ратифицирован, почему депутаты ему не воспротивились, мне не хотелось в очередной раз что-то объяснять, рассказывать, что мы сопротивлялись, но были в ничтожном меньшинстве. Я с горечью задал встречный вопрос:

— А много ли у вас в Ленинграде людей вышло на улицы защитить Советский Союз? Была ли хоть одна демонстрация, хоть один митинг протеста?

И ответом была тишина.

Растерянность достойных и сильных открывает дорогу подлым и слабым…

И все же, Советский Союз еще дышал. Лишь в начале 1992 года, когда 17 января в Кремле началось Всеармейское офицерское собрание, и лучшие из лучших офицеров, генералов и адмиралов после небольшой бузы при начале работы, поставили перед присутствовавшими в президиуме Собрания президентами России Б. Ельциным и Казахстана Н. Назарбаевым вопрос не о спасении страны, а о гарантиях военнослужащим, увольняемым в запас, я понял, что СССР умер.

Удалось не без труда пробиться на это Офицерское собрание и провести там весь день. В одном из первых перерывов, когда, однако, направленность Собрания уже определилась, в фойе КДС меня окружила большая группа офицеров, наперебой задавая вопрос, что же делать.

Не тушуясь перед снимавшими беседу двумя видеокамерами, я резко ответил:

— Вы видели сидящих в президиуме двух президентов? Один зеленый, а второй — розовый. Розовый — потому что он к Беловежью отношения не имеет, уедет в свою Астану со спокойным сердцем. А второй зеленый, потому что понимает: отвечать придется. Может быть, и сейчас. Вдруг среди Вас найдется человек при хороших погонах (судьбу России не могут вершить лейтенанты и даже полковники), выйдет на трибуну и скажет: «Вы все присягали советскому народу и Советскому правительству! Слушай мою команду: взять путчиста!»

И выразительно показал своим большим пальцем за спину, имитируя жест оратора. Опустошенно выдохнул:

— И будущее страны пойдет другим путем.

Спасителя Отечества не нашлось. Не зря в Вооруженных Силах прошли чистки при Горбачеве, особенно после полета М. Руста, а главное — после августа 1991 года. Военачальники, способные взять на себя ответственность за будущее страны, были или в следственном изоляторе, или в отставке. Или на том свете. Впрочем, на всякий случай генералу Б.В. Громову и ряду других крупных военных быть на том историческом собрании запретили.

Советский Союз не разрушился сам по себе, он был убит. Заблуждения и наивные надежны одних; ослепление и целенаправленный обман, стремление обрушить государственную власть, чтобы облегчить присвоение собственности других; жажда получить навар на хаосе или умысел по устранению с политической арены многовекового соперника третьих — все соединилось в мотивах убийства СССР.

Иногда сердобольные общественные или политические деятели уверяют, что Соглашение о создании Содружества Независимых Государств стало вынужденным результатом послеавгустовского кризиса. Может быть, наоборот? Не пора ли вспомнить, что еще 19 февраля 1991 г., выступая по телевидению, Б.Н. Ельцин призвал не просто к отставке М.С. Горбачева, но и к передаче власти в СССР Совету Федерации? Попытка ввести «семибоярщину» встретила тогда резкий отпор в обществе и со стороны государственных структур. Что ж, через полгода общество было ввергнуто в состояние шока, а иммунная система государства подверглась разрушению.

Чтобы гарантированно не повторить ситуацию весны 1991 г., когда жесткая поддержка идей Союза Н.А. Назарбаевым, Н. Дементеем и примкнувшим к ним Л.М. Кравчуком не позволила накануне мартовского референдума подписать сепаратный четырехсторонний договор, Н.А. Назарбаев к разговорам в Беловежской Пуще допущен не был. Кем — Ельциным или Горбачевым — отдельный вопрос. Ну, а Н. Дементей был заменен С. Шушкевичем еще после Августа…