своих умерших родичей, что не причиню зла твоей внучке. И никому не позволю это сделать.

Кухарка глянула на Катерину так, будто впервые увидела. Потом вздохнула.

— Спросят вас, можно подумать! Много вас о прошлом августе спрашивали, хотите вы к Телфордам в семью или нет!

— Что ж вы так неосторожно, миледи, — приговаривала она. — Силой-то своей тоже с умом надо пользоваться, зачем же всё выплёскивать-то, без остатка? Я-то не маг, поделиться не смогу, только знаю немного, да и всё, а вас надо на ноги ставить!

К губам Катерины поднесли фляжку, она глотнула… ничего себе, какой-то крепкий алкоголь. Внутри разлилось тепло, что-то расправилось, разжался какой-то спазм, дышать стало легче.

— Вот, дышите, миледи, дышите. Хлеб где? Так давай сюда, раз принесла, чего стоишь! — бурчала на кого-то женщина.

В рот Катерине затолкали маленький кусочек хлеба, она проглотила. Потом ещё и ещё. И ещё. И кусочек вяленого мяса. И она даже смогла открыть глаза.

Вокруг столпились все — и её девы, и мужики, и даже господин Айви, и Петронилла.

— Уф, открыла глаза. Не помрёт теперь, наверное. Чед, дурак, благодари!

Лохматый мужик, один из двух вчерашних спорщиков за дрова, бухнулся ей в ноги и начал бормотать что-то неразборчивое.

— Да что там, — прошептала Катерина. — Всё в порядке.

— Что тут происходит? — раздалось из-за спин, и в круг вступил Джон, а за ним и Роб.

Вернулись, хорошо — подумала Катерина.

Им наперебой начали рассказывать — что же тут происходит. Джон слушал и качал головой, Роб подошёл и подхватил Катерину на руки.

— Кэт, ну что же ты так? Да ну их всех, пусть помирают, раз ума нет!

— Кем править-то будешь, если все помрут, — усмехнулась она, еле-еле. — Неси меня наверх. Ничего не могу. Грейс пусть проследит, чтобы девочек накормили, и отпустит их до завтра.

Роб унёс Катерину наверх, вместе с Грейс они стащили с неё сапоги, сняли плащ, юбку, расшнуровали лиф, потом накрыли одеялом и тихонько ушли. Когда шаги затихли на лестнице, она задремала.

Проснулась от того, что её осторожно двигали.

— Роб, ты?

— А ты кого ждала? — тихо рассмеялся он. — Спи. О тебе там уже легенды рассказывают.

— Не надо легенд, — Катерина села на постели — вроде бы, сил стало побольше, но горло пересохло. — Вода есть?

— Есть, — дал ей в руку свою фляжку.

— Спасибо, — дотянулась в темноте, погладила руку.

Напилась, только хотела отдать… вспомнила. Упадок сил у мага лечится сном, едой и плотской любовью. Заколдовала последний глоток и выпила.

Обхватила Роба, уже забравшегося в постель, дотянулась и поцеловала.

— Кэт? Ты в порядке? Ты правда в порядке? — и сложно было сказать, чего в голосе больше, изумления или радости.

Не в порядке, но буду. И ты в этом поможешь.

20. Новые магические практики

На следующий день Катерина проснулась как-то очень не рано. Часов не было давно, ориентироваться по солнцу она ещё толком не научилась, значит — нужно было подниматься, одеваться и спускаться вниз.

По итогу вчерашнего дня выходило вот что: от её магических сил может быть реальный толк, и поболее, чем зажечь свет и согреть воды. Надо попробовать двигать предметы, раз это у неё в принципе получается. Разбирать завал в одиночку — нет, а вот иногда помочь в сложных ситуациях — можно.

Коврика на полу пока не появилось, поэтому она начала тренировки вот прямо сразу, чтобы не спускаться на холодный пол. Чулок прилетел с третьей попытки, ещё один — со второй. А юбка — и вовсе сразу. Сапог тяжелее и чулка, и юбки, на него нужно больше силы. Эх, жаль, что никто не написал учебник с чётко сформулированными правилами — как чулок, как сапог, а как — бревно, да ещё чтоб не ухрюкаться вусмерть, как она вчера.

Второй вывод подтверждал слова Мэгвин: от упадка сил магу помогают еда, питьё, сон и плотская любовь. Роб вчера оказался очень кстати, и хорошо, что его не нужно уговаривать, он и сам всегда рад стараться. Вот кто б подумал, что ей, ей! — тоже будет нужно от него что-то подобное! Но нет, рассказывать ему о деталях она не собиралась, пусть просто радуется, и всё.

Вне досягаемости отца и матери он стал заметно спокойнее. С Джоном они, к счастью, ничего не делят, и Джону вроде бы тоже в охотку посмотреть, как они здесь устроятся. И спасибо ему, что всё показывает и рассказывает. Ничего, запустим ремонт — и ей тоже нужно будет посмотреть, что тут за поля и как они устроены. И огороды, овощи — это хорошо. И розы посадить. Ну что теперь, что раньше не выращивала, можно ж начать.

Внизу первым встреченным человеком оказалась Дороти. Она обычным образом поджала губы и сказала, что камеристки миледи снова заняли залу. Ну заняли и заняли, и что теперь? Дороти — явный нарыв, и его бы вскрыть. Как-нибудь.

В зале Катерина с удивлением увидела всю вчерашнюю компанию — обе камеристки и три девочки. Они увлечённо складывали из клочков ткани какую-то композицию, но как увидели её, так всё побросали и подбежали. Осторожно трогали (Грейс и Милли), восторженно смотрели (девочки), и все спрашивали — как она. Ничего, нормально.

Оказалось, что дело к полудню, но ещё вчера старая Джоан, оказавшаяся бабушкой Эми, велела не будить миледи, пока сама не проснётся — и пояснила, что это нужно для восстановления сил. И верно, метод сработал. Грейс и Дейзи пошли на кухню добывать завтрак, а Милли и остальные потащили Катерину к столу — показывать, что они с утра наваяли. Оказалось — сложили симметрично серые, коричневые и зелёные куски, и вышел даже какой-то орнамент, и несколько штук уже сшили между собой. Также сообщили, что в замок все с утра пошли, как миленькие, а милорд Роб, милорд Джон и их люди снова куда-то уехали — до вечера.

Катерина осветила рабочий стол, а то было очень плохо видно — нечего глаза портить, ещё пригодятся! Тем временем ей принесли хлеба с сыром, и каши, и молока, и она всё это съела, потому что проголодалась зверски. Значит — нужно иметь при себе кусочек сыра и вяленого мяса, на всякий случай — вдруг снова упадок сил?

Инспекция замковых работ показала, что — все на месте, вчерашнюю застрявшую в дверях штуку разрубили на части и вынесли в общую кучу, и раскопали ещё один сундук — наверное, тоже с вещами, если миледи желает — вытащим