Многие исследователи видят в «Моне Лизе» выражение женской стороны натуры Леонардо, сути его мятущейся души, которую он так упорно скрывал от посторонних глаз. Однако это же свидетельствует и о создании им собственного образа в величайшем из своих творений. Здесь немалую роль сыграли и «порнографические» рисунки Леонардо: наброски с изображением «гермафродитов в состоянии сексуального возбуждения», которые недавно, после многолетнего отсутствия, были возвращены в Королевскую коллекцию в Виндзорском дворце. (Они были украдены ещё в правление королевы Виктории. По преданию, королева даже обрадовалась, узнав об их пропаже.) Однако было бы слишком поверхностным приписывать очевидную одержимость Леонардо образами гермафродитов его болезненно-извращённой сексуальной ориентации и подлинному восхищению двуполым творением, выражением которого является его знаменитый автопортрет – «Мона Лиза».

Существует и другая причина, по которой флорентинец той эпохи мог быть одержим идеей двуполости или, лучше сказать, идеей изменения пола и замещения одного пола другим. Гермафродит – это, так сказать, алхимический символ в чистом виде, отражающий совершенное равновесие, достигнутое посредством Великого Труда, а также символизирующий совершенное существо, в которое преображается сам алхимик после определённой трансмутации в духовном плане, а по мнению многих, и в физическом. Это было «желанное состояние», не имеющее практически ничего общего с сексуальностью в её современном понимании. Великое Творение[53]– это взрывной переход потенциала в реализацию, при котором мистические образы приобретают конкретную материальную форму. Как говорят алхимики, «что вверху, то и внизу». Считается, что этот процесс преображает дух в материю и обеспечивает трансмутацию одного вида материи в любой другой. Именно благодаря этому человек становится богом.

В науке и технике XXI в. алхимика принято считать несчастным помешанным глупцом, а все его практики, устремления и воззрения – не более чем дикарскими выдумками и колдовством, которые мы вправе отвергнуть с пренебрежением. Надо признать, что, когда мы только приступили к своим изысканиям, мы тоже придерживались таких взглядов. Но вскоре мы осознали, что, хотя алхимия может казаться легковесной и смехотворной (кстати сказать, многие серьёзные алхимики сознательно культивировали подобный имидж своей науки, чтобы отпугнуть нежелательное внимание непосвящённых), на самом деле она является чрезвычайно могущественной. Она выглядит особенно привлекательной для того, кто хочет раскрыть свой физический, интеллектуальный и духовный потенциал и подняться выше окружающих в деле осмысления Вселенной и своего места в ней. Алхимия часто представляется как причудливое смешение философии, космологии, астрологии, физики и химии, и даже как особая форма генной инженерии. Нейл Пауэлл, современный специалист в области алхимии, утверждает:

«Великие алхимики были людьми, образованными во многих областях знания. Диапазон и объём знаний в те времена был весьма невелик, и поэтому человек вполне мог рассчитывать овладеть всей суммой информации о таких различных предметах, как медицина и религия, философия и алхимия, логика и магия. Стремившийся к познанию не видел ничего несовместимого в самых разных областях познания. Магия в его глазах не противоречила медицине, а философия – религии. Познание, как считалось в те времена, представляет собой некое всеединство, и различные области знания воспринимались как разные аспекты этого единства. Они в совокупности вели человека к более полному постижению Вселенной».

А теперь давайте обратимся к следующей истории, которая представляет собой огромный кладезь информации для того, кто «имеет глаза, чтобы видеть», которая поможет понять мотивы обращения к алхимии такого искателя, как Леонардо.

В самом начале XX в. оккультный андерграунд Парижа пережил настоящий шок, когда некто, укрывшийся за псевдонимом «Фулканелли», опубликовал свою книгу «Тайна соборов» – труд, стремящийся доказать, что великие готические соборы Европы и, в частности, знаменитый Шартрский собор, представляли собой своеобразные кодированные послания в камне, заключающие в себе алхимические и магические послания древности. Так, например, одним из излюбленных алхимических символов, по признанию современных учёных, являет собой изображение бородатого мужчины, на затылке которого изображено лицо юной женщины, глядящейся в зеркало. В частности, подобная статуя украшает интерьер Нантского собора. В портике Шартрского собора сохранилось ещё более любопытное изваяние: бородатый царь с телом женщины, символизирующий знаменитую царицу Савскую.

Как-то раз (дело было в самом начале 1993 г.) Линн разбирала слайды, готовясь к беседе о Леонардо и Плащанице. Её внимание привлёк один из слайдов, изображение на котором показалось ей очень знакомым. Она показала слайд мне, но мы никак не могли вспомнить, в какой связи он уже попадался нам.

На слайде был запечатлён набросок Леонардо под названием «Ведьма с магическим зеркалом». Мы нередко использовали его как пример тайного интереса Леонардо к магии, зеркалам и проблеме двуполости, но затем совершенно забыли об этом. Много времени спустя мы вспомнили, что, хотя на наброске изображена молодая женщина, глядящаяся в зеркало, если присмотреться более внимательно, можно заметить, что затылочная сторона её головы на самом деле представляет собой лицо старика, точнее – портрет самого Леонардо. Это ни много ни мало тот же самый символ, что и уже упомянутая статуя в Нантском соборе. В прошлые годы мы привлекли к этому рисунку внимание многих сотен читателей и зрителей, но сами тогда почему-то так и не заметили, что это – явное свидетельство интереса и причастности Леонардо к алхимии.

Мы также обратили внимание, что он в своих записных книжках использовал алхимические символы – практика по тем временам весьма опасная. Это выглядело как некая аберрация, ибо они, можно сказать, лишь мелькали среди многих десятков схематических набросков.

По причине понятных опасений весьма маловероятно, чтобы Леонардо отважился подробно изложить мысли, восхваляющие алхимию. Мало сказать, что его записные книжки отнюдь не предназначались для широкой публики: он был знаменит ещё при жизни и отлично понимал цену всех своих набросков. Кроме того, его слуга Салаи был ловким вором, и кто знает, куда подевались бесценные записные книжки маэстро? Они легко могли попасть в руки врагов Леонардо ещё при его жизни.

Второй важный фактор, имеющий отношение к писаниям Леонардо об алхимии, – это их тон и содержание. Как мы уже говорили, серьёзные алхимики придавали огромное значение духовной трансформации, а не банальному превращению простых металлов в золото, как это принято считать. Согласно учёному-оккультисту Грильо де Живри, важно отличать настоящего алхимика от «жалких потуг толпы непосвящённых, абсолютно неспособных проникнуть в секреты истинного учения и продолжающих бесплодную работу с разного рода необычайными материалами, которые никогда не приведут их к желанному результату. Всё это – ложные алхимики, так называемые дутые мастера».