Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я когда это услышал, у меня сразу всё сложилось. Нафиг японцев, надо хунхузов этих ждать. Их люди наверняка в городе есть, про кортеж дворян сообщат, для них это лакомая добыча. Вот чёрт. Говорил же одним нужно ехать. Сто процентов засаду влетим, и казаки не помогут. Что тут, десяток. Мелочь. Поэтому, когда встали, отдохнуть, да коней напоить, ручеёк был, я сбегал к старшему колонны. Офицер раненый, подполковник, ноги нет, так что для японцев тот не интересен. Отпустят. Объяснил ситуацию как вижу, но был вежливо послан. Хотя старший казак, что присутствовал, задумчиво на меня поглядывал. В чём-то тот был согласен. Поэтому вернувшись, описал матушке свои сомнения, и вот что решил:
- Отделяемся от колонны, чую не доедем мы вместе с ними. А так ночами, в тихую и проскочим. Днём отсыпаться будем, ночью ехать.
- А я на согласен, - поднял голову возничий. - Вместе ехать надёжней.
- Пятьдесят рублей, - сказал я просто.
- Ну одни так одни. Доедем. Половину сейчас.
Я из своих выплатил, в курсе что отец матушке все деньги с выплат за уничтоженные японских корабли отдал. Ему ни к чему, и та в вещах спрятала. А скорее всего на теле. Может в той сумочке, что всегда при ней. Не важно. Оплатил двадцать пять рублей, так что договорился. На нашей пролётке кроме моей семьи, ехала Светлана Игоревна с дочкой. Мы с ними в пути растянемся, нам на Владивосток, а они к родным в Питер. Муж так решил. Он столичный житель. Я сбегал, сообщил старшему колонны, удивив его таким решением. Ещё больше тот удивился, когда две пролётки с пассажирами и одна коляска с нами остались. Ещё на других колясках перемещение, кто с нами, кто от нас к ним. Впрочем, казаки ушли с основной колонной, так что тот только рукой на нас махнул. Да, в коляске был мастер-ювелир с семьёй и немногочисленными пожитками. Смотри-ка, умнее уехавших. Мы у ручья встали, я как-то быстро старшим стал в нашей группе, дали лошадям отдохнуть, я платку развернул, одеяла выдал, и спать отправил, умылись, и спать, всю ночь нам ехать. Возницы тоже устроились. Об охране никто не думал. У нас мирный лагерь, военных нет, без надобности.
Две ночи мы уверенно двигались вперёд. Не спеша, я бежал впереди, осуществляя разведку. Мышцы ныли, тело к таким нагрузкам непривычно, но только радовался им. Главное не встряли. Одну банду, явно хунхузы объехали незаметно, и два разъедая японцев. Разминулись, в поле пережидали пока мимо проедут. Сейчас же я возвращался, остановив колонну. Была ночь с тринадцатого на четырнадцатое июня. Мы прямо по укатанной дороге ехали. А в стороне не получиться, лошади в темноте ноги переломают. Поэтому разведку и вёл, отбежав на километр от колонны.
- Стой, - велел я.
- До рассвета далеко, рано вставать. Что-то случилось, Илюша? - спросила дородная женщина, жена командира одного из русских броненосцев.
- Случилось. Нашёл наших. Из той колонны. Убиты все, даже дети.
В тишине это слышали все, ахали, охали, кто-то плакал. В общем, переживали серьёзно, я же со возничими договорился, нужно похоронить наших, по-христиански. Одна лопата была в наличии. Задержимся, опасности я не видел, те кто это сделал уже далеко, этими и успокоил. Так что остаток ночи, собирали убитых, многие убегали, пули нагнали, с молодыми женщинами и девушками забавлялись. Мы посчитали, в рабство никого не взяли, все тут. Это к слову на хунхузов не похоже, они на рабах хорошо зарабатывают и монету считать умеют. Больше на заказное убийство похоже. Вой стоял над общей могилой, но к полудню четырнадцатого могильный холм недалеко от дороги, стоял. Даже крест сбили. Кстати, японцы проезжали, проверили, дальше поехали. Конница была. Сообщили офицеру что наших тут побили. Да, мои документы, дворянские, Илья во Владивостоке получил, я в хранилище держал, забрал у матушки. Свои и дочек, а также деньги, не отдала, считала, что у неё надёжнее будут. Лагерь в километре разбили, от могилы, там и отдохнули. А как стемнело, так и двинули. Четыре следующих ночи двигались тем же способом. Раз пять видел хунхузов и дважды японские разъезды, а тронуть нельзя, хотя очень хотелось. Одна банда в засаде стояла, обошли её далеко стороной. Семья рядом, на мне и другие семьи, их безопасность, не дёрнешься. Тут уже японцев нет, встретили посыльного солдата, в Порт-Артур скакал, ночью вполне может проскочить. Да не в первый раз. Я сообщил что с нами произошло, список погибших составили, велел передать. Не знаю кто назначил этого подполковника старшим колонной, но это была большая ошибка. Тот не владея информацией и отмахиваясь от предупреждений, повёл людей на смерть. Хотя может наши и знают. Это дворянские семьи, что уехали, всех нашли, а из казаков, четырёх не обнаружили. Могли и вырваться.
Так и выехали на станцию. Тут армейцы стояли. Правда поезда нет и когда будет те не знают, но сообщили дальше. Телеграф-то работал. Доложились и о погибших, чтобы в списки внесли. Ответная телеграмма, велели ждать, подадут небольшой состава. Мы и отпустили возничих, я расплатился, те набрав припасов, покатили обратно в Порт-Артур. Надеюсь доедут, как двигаться знают. Станция проходная, но деревня рядом есть, нам выделили дома, тут поручик командовал обороной, так что обустроились, мылись после дороги, стирались. Поезд прибыл, но утром следующего дня. Паровоз, и три вагона, вагон второго класса, грузовой и теплушка с солдатами. Тут ещё припасы гарнизону привезли. Так что мы погрузились, и нас доставили в Мукден, где штаб армии, а там пассажирским поездом дальше. По пути семьи расставались, у каждого свой путь. Деньгами помогли Светлане Игоревне, чтобы до столицы точно доехали, а мы сели на поезд, что на Владивосток шёл. То есть, не сразу, опоздали на ближайший, ждали следующий. Не только
