возить в своей автомашине. Мыльницу эту, вроде бы, в 1981 г. так и не нашли. Никто не придавал этому особого значения на протяжении многих лет, особенно принимая во внимание, что полиция появилась на месте преступления далеко не сразу, но в 1992 г. про неё вспомнили. Предъявив найденную на ферме Пачиани мыльницу родным Стефано Балди, следователи получили от них признание, что та «вроде бы похожа» на мыльницу, которой владел погибший. Фотографий «истинной мыльницы» Стефано Балди не сохранилось, так что объективно сравнивать находку было не с чем, оставалось полагаться лишь на зрительную память свидетелей. Чего стоят по прошествии десяти с лишком лет опознания свидетелями мелких предметов вроде мыльницы, понятно, наверное, каждому. Тем не менее, упомянутая мыльница в последующем попала в обвинительное заключение как улика, доказывающая присутствие Пьетро Пачиани на одном из мест преступлений, совершённых «Флорентийским Монстром».

Другой, гораздо более опасной для Пачиани находкой явилась карта автомобильных дорог ФРГ и Швейцарии, найденная в его доме (если точнее – это был планшет с подборкой карт автодорог). Жителю Тосканы такая карта была совершенно не нужна, и следователи сразу же связали находку с немецкими туристами-гомосексуалистами, застреленными «Монстром» в районе Джоголи в сентябре 1983 г. На листах карты рукой Пачиани были сделаны незначительные записи о денежных расходах, и рядом с ними проставлены даты (все эти записи датировались 1981 и 1982 гг.). Следователи посчитали, что Пачиани умышленно сделал эти записи и датировал их временем до убийства туристов, дабы придать видимость, будто карта очутились в его распоряжении за несколько лет до того, как он застрелил Хорста Мейера и Уве Раша Сенса. На самом деле в возможность того, чтобы дорожные карты из ФРГ попали в руки какому-то тосканскому крестьянину, десятилетиями не уезжавшему на мотороллере дальше ближайших аптеки и церкви, мало кто верил. Сам Пачиани объяснить происхождение этой вещи не смог, сославшись на возраст и проблемы с памятью. В дальнейшем упомянутая карта автомобильных дорог приобрела в глазах следствия ещё бОльшую ценность. Случилось это после того, как выяснилось, что издана эта карта была очень небольшим тиражом и продавалась только в Оснабрюке, в том самом городе, из которого отправились в своё последнее путешествие Хорст Мейер и Уве Раш Сенс.

Наконец, ещё одной «весомой уликой» оказалась репродукция картины средневекового итальянского художника Сандро Ботичелли «Примавера» («Весна»). Картина была нарисована ещё в 1478 г. и как таковая мало волновала следствие; правоохранителей заинтересовало то обстоятельство, что у одной из женских фигур, изображённых на репродукции, оказались обведены шариковой ручкой… левая грудь и то, что можно назвать лобковой областью. Кто и когда нарисовал кружочки на репродукции, выяснить оказалось совершенно невозможно (и немудрено!), но следствие сочло, что подобная «дорисовка» картины свидетельствует о зацикленности Пачиани на этих деталях женского облика. Что и говорить – довод очень своеобразный, особенно в контексте того, что никто не смог доказать непосредственную причастность Пачиани к подобным «дорисовкам» репродукции. Но как это ни покажется удивительным, данный вывод попал в окончательную версию обвинительного заключения.

Репродукция картины 15-го века Сандро Ботичелли «Весна» стала уликой, доказывающей, по мнению следователей, наличие у Пьетро Пачиани сексуальных отклонений. У одной из нимф на репродукции были обведены шариковой ручкой левая грудь и лобковая область, что отражало, по мнению судебных психиатров, особый интерес владельца репродукции именно к этим частям женского тела. Кроме того, крайняя правая нимфа держит в губах розу, и данное обстоятельство сразу натолкнуло следователей на прямую параллель с убийством Кармелы Нуччио летом 1981 г. Тогда в губах погибшей оказалась зажата (случайно или нет – никто сказать не может) собственная золотая цепочка, надетая на шею. И хотя в прочих нападениях «Монстра» убийца никогда не вкладывал своим жертвам в рот или между губами какие-либо предметы, в данном случае следователи посчитали, что обнаружили скрытую связь между преступным действием «Монстра» и исходным мотивом этого действия.

Помимо обведённых шариковой ручкой груди и лобка, особое внимание полицейских на этой картине привлекла нимфа с цветком в губах. Кто-то из полицейских вспомнил, что во время одного из нападений «Монстра» золотая цепочка погибшей девушки оказалась зажатой между губами. Когда подняли материалы расследования, выяснилось, что действительно, массивная золотая цепочка Кармелы Нуччио, погибшей 5 июня 1981 г., находилась между её губами.

Закусила ли её умиравшая девушка сама, или убийца умышленно так расположил цепочку, понять было невозможно; вообще же, никакого особого умысла в подобном расположении украшения не проглядывало. Но спустя более 10 лет кто-то из следователей провёл параллель между цепочкой в губах убитой девушки и цветком в губах нимфы на картине 15-го столетия – и эта параллель как некая особо ценная улика попала в обвинительное заключение (к слову сказать, российское дореволюционное уголовное право буквально понимало «обвинительное заключение» как «собрание существенных улик»; задумайтесь на минутку, сколь необычным получалось такое «собрание существенных улик» у итальянских прокуроров!).

Совокупность добытых в ходе многодневного обыска фермы Пачиани материалов производила довольно странное впечатление. Кроме перечисленных выше предметов следователи изъяли в качестве улик следующее:

– две фотографии нагих детей 4—5 лет, на которых карандашом были нарисованы трусики;

– вырезки из различных журналов, изображавшие раздетых женщин, обнажённых либо полностью, либо топлес;

– охотничье снаряжение (пустой патронташ на 25 патронов 12-го калибра, мешок таких патронов);

– общая тетрадь, на первой странице которой была нарисована схема какой-то местности. Пачиани не мог припомнить, что это за место, точно также её не смогли узнать и следователи (схема не соответствовала ни одному из мест преступлений «Монстра»). Тем не менее, план местности был сочтён уликой, доказывающей подготовку Пачиани очередной засады;

– карта автомобильных дорог северной Италии, на которой маршрут проезда от Сигны до Сан-Кассиано был прочерчен шариковой ручкой. Оба места были связаны с нападениями «Флорентийского Монстра», и данная карта, по мнению следствия, доказывала, что Пьетро Пачиани бывал там.

– белый бинокль, который указывал на возможность выслеживания жертв;

– фотографии Пачиани детско-юношеского возраста, в т.ч. и во время службы в армии. На одной из армейских фотографий Пачиани снят с автоматом в руках (непонятно, что должны были доказать эти фотоснимки, но следствие сочло их весьма важными);

– два листа, вырванные из блокнота, на которых рукой Пьетро Пачиани были записаны два рецепта «чёрной магии»;

– латунная гильза от зенитного снаряда времён Второй Мировой войны калибром 88 мм, обрезанная до длины 55 см (использовалась в доме Пачиани в качестве вазы для цветов). Также был изъят пулемётный патрон калибром 7,62 мм (1 шт.);

– несколько порнографических журналов, в одном из которых, датированном 1978 г., имелась подборка фотографий в стиле «жёсткого порно».

Положа руку на сердце, нельзя не признать, что вся совокупность изъятых предметов производила впечатление полнейшей чепухи. Эти «улики» никоим образом не доказывали причастность подозреваемого к инкриминируемым преступлениям!

Руджеро Перуджини, однако, так не считал. С момента обыска он повёл масштабную РR-кампанию, призванную показать общественности незаурядные успехи группы САМ в деле разоблачения «Флорентийского Монстра». Главным аргументом Перуджини были вовсе не сомнительные результаты обыска фермы главного подозреваемого, а тот факт, что серийный убийца уже несколько лет не демонстрирует активности. Сначала потому, что находился в тюрьме, а теперь потому, что взят под плотный контроль сотрудниками специальной группы. Что при этом чувствовал Пачиани, остававшийся на свободе ещё более полугода, остаётся только догадываться – его почти официально объявили серийным убийцей и просто даже удивительно, что он сумел дожить до ареста.

Можно предположить, что Перуджини умышленно не спешил с арестом Пачиани, рассчитывая «поджарить» того «на медленном огне», максимально вывести из равновесия его психику, чтобы в дальнейшем быстрее преодолеть запирательство на допросах. Одновременно с этим всё лето и вторую половину 1992 г. проводилось большое количество экспертиз биоматериалов и неорганических образцов, изъятых во время обыска фермы Пачиани. Криминалисты искали любые следы – крови, пороха – которые могли бы свидетельствовать о преступной или подозрительной деятельности Пачиани. Настоящим подарком оказалась бы одежда со следами крови, не принадлежащей