— Я знаю, — тихо сказала девушка.

В комнате на некоторое время повисло молчанье. Его нарушила Сильвия, подняв голову и посмотрев на свою приемную мать, она робко спросила:

— Скажи, что с тобой? В последнее время ты так редко бываешь дома, и выглядишь такой счастливой, словно то, что давно мучило тебя, наконец исчезло. Я никогда не видела тебя такой.

Прежде чем ответить, Менестрес негромко вздохнула, а затем сказала, улыбнувшись:

— Похоже, проказник Амур зачастил в этот город.

— Ты тоже полюбила?

— О, этому чувству уже не одна сотня лет. Но я хочу, чтобы ты знала одно. Когда я впервые встретила тебя — в моей жизни был очень тяжелый период, я недавно потеряла близкого мне человека. Следующие двадцать лет я предвидела провести в унынии, вдали от всех, но я встретила тебя. Ты стала мне дочерью и вернула мне радость жизни. Заботясь о тебе, я не так остро чувствовала боль утраты. Ты — самый дорогой мне человек, мой ребенок, хоть и не я дала тебе жизнь. И так будет всегда.

— Зачем ты мне все это говоришь? Ты хочешь покинуть меня? — встревожено спросила Сильвия.

— Нет, моя дорогая. Наоборот. Возможно, скоро в наш дом войдет еще один человек.

— Тот, кого ты полюбила?

— Да. Тот единственный, который сможет разделить со мной вечность.

— Значит он действительно не такой как все. Я знаю, ты прекрасно разбираешься в людях, и не только в них. И если ты так говоришь, значит так оно и есть. Я рада, что нашелся тот, кто сделает тебя счастливой.

— Ты действительно стала взрослой, — только и сказала Менестрес, потрепав ее по волосам.

* * *

Ней и Шон выяснили все, что только возможно было выяснить об охотниках на вампиров и при этом не раскрыть себя. Через неделю они предоставили Герману, своему хозяину, полный отчет. В нем было краткое досье на каждого из охотников, и более полное — на главного из них. Герман сразу же принялся за его изучение, отослав вампиров и оставшись в одиночестве. Он не доверял никому.

Герман читал досье на Грэга Вилджена и узнал из него много интересного. Оказывается, именно этот человек был одним из тех двоих, что остались в живых после нападения на Менестрес и ее любовника. Вполне вероятно, что он собрал новый отряд охотников не столько из благородных побуждений, сколько из жажды мести. Это порадовало Германа, он знал, что сможет использовать эти сведения с максимальной пользой. В его голове уже созрел новый план мести, и в этом плане главный охотник на вампиров города играл не последнюю роль.

Внимательно изучив предоставленные ему сведения, Герман уничтожил папку, сжег ее дотла. Он не доверял никому. Даже к своим самым верным вампирам доверие его было неполным.

* * *

Менестрес спала в своей кровати, которая была плотно закрыта, надежно укрывая ее от солнечного света, да и вообще от всего внешнего мира. Ее сон был глубоким, похожим на смерть. Ее сердце сейчас билось не больше десяти ударов в минуту, а при желании могло не биться вовсе. Но вот сердцебиение стало чаще, вампирша открыла глаза. Даже сквозь толстый защитный слой стенок кровати, который даже не всякий автоген способен был распилить, она почувствовала, что кто-то вошел в ее комнату, и тут же включились все ее защитные инстинкты, которые срабатывали безотказно, несмотря на то, был то день или ночь.

Нежданный гость еще даже не успел переступить порог, а кровать, повинуясь действиям Менестрес, открылась, и она встала, готовая ко всему.

Визитером оказалась Танис. Увидев, что Менестрес проснулась, она сказала:

— Прости, я не хотела нарушать твой сон, ты и так в последнее время мало спишь, но пришел Ксавье. Он говорит, что у него срочное дело.

— Ксавье? Пришел днем? Значит дело действительно серьезное. Передай ему, что я жду его в своем кабинете.

Когда вампир вошел в кабинет, Менестрес сразу же поняла, что он действительно очень взволнован. Это было видно, хотя он и очень старался не показывать виду.

— Простите, я не в коей мере не хотел побеспокоить вас. Я бы никогда не позволил себе подобного вторжения, но...

— Что случилось, Ксавье?

— Анна... Она одна из новообращенных...

— Твоя протеже?

— Да, — Ксавье явно что-то мучило. Он словно боялся сказать правду, но понимал, что без этого не обойтись.

— Так что с ней? — в нетерпении спросила Менестрес.

— Я обратил ее почти восемь месяцев назад. Она была беременна.

— Что? Ты обратил в вампира беременную женщину? — воскликнула Менестрес.

— Клянусь, я не знал об этом! — сбивчиво начал Ксавье. — Она не сказала мне. Я почувствовал, что что-то не так лишь в момент обращения, когда уже было поздно отступать. Пришлось закончить ритуал. Я бы никогда не пошел на это, знай я обо всем.

— И зачем ты рассказываешь мне все это сейчас?

— Когда обращение закончилось, она сбежала, испугавшись моего гнева. Мои люди нашли ее лишь вчера. И она... она рожает.

— Удивительно! — восхитилась Менестрес. — Как этот ребенок выжил? Как вообще им удалось выжить на улице!

— Прошу, помоги ей! Только ты сможешь спасти их обоих! — взмолился Ксавье. — Да, я виноват. Если прикажешь, я сложу с себя полномочия главного магистра города, можешь вообще лишить меня звания магистра, но молю, помоги им!

— Да, ты виноват, — согласилась Менестрес. — Но ты сам во всем признался, и вина твоя не слишком велика. К тому же ты оказал мне неоценимую услугу. Я прощаю тебя и помогу. Поспешим.

— Да-да, конечно, — просияв, согласился Ксавье.

Менестрес позвала Танис и вкратце объяснила ей, что произошло, так как понимала, что ей понадобиться помощница. Они быстро собрались, поспешно сели в машину и направились к дому магистра города.

* * *

Джеймс стоял возле входа в небольшой парк, нервно поглядывая на часы. Именно здесь они с Менестрес договорились встретиться, но она опаздывала вот уже на полчаса. Это весьма тревожило его, так как обычно она никогда не опаздывала более чем на пять минут.

Сначала он думал, что она просто застряла где-нибудь в пробке, в конце концов, со всяким может случиться, но когда Менестрес не появилась ни через час, ни через полтора, мысли Джеймса приобрели более мрачный оттенок. Он уже думал, что невольно обидел ее чем-то при их последней встрече, что она разочаровалась в нем. Джеймс хотел уже позвонить ей, объясниться, но только тут понял, что до сих пор не знает ни ее телефона, ни адреса. Он даже приблизительно не мог представить, где она живет.

Прождав почти три часа, Джеймс вынужден был уйти, практически уверившись в своих самых мрачных мыслях. Он уже всерьез думал, что потерял ее навсегда.