А если пригоден? Если он может поглощать сразу несколько душ? Хьяхъя ничего не сказал об этом. Разумеется, Конан мог вернуться, снова отправиться в Стигию, к Хъяхъе, спросить совета. Возможно, мыслящее озеро даст ему и новый Ромб Яхкунга. Это был самый надежный путь. Но Конан был не из тех, кто всегда спешит к цели по дороге разума. Инстинкт подсказывал ему, что решающую схватку с Тезиасом нельзя откладывать. И он решил рискнуть. Спрятав кристалл в складки набедренной повязки, он скинул свои маскарадные одежды, поднял добрый меч и бесшумными шагами двинулся дальше – туда, где стонала земля.

«Ромб Яхкунга»

Тезиас готов был плясать от радости – но, увы, фантому этого было не дано. Что ж, скоро, очень скоро призрачному существованию придет конец. Да, он сделал это! Сделал в точности так, как и планировал! Его дерзкий, грандиозный план не дал ни единого сбоя. В схватке космических энергий и земной магии победа осталась за Космосом. Силы Света и Тьмы, объединенные Пелиасом для создания каменной ловушки, не устояли против сил, пришедших из глубин Вселенной – по его, Тезиаса, зову. Схватка энергий продолжалась менее получаса. И вот теперь призрачный бог стоял, а впереди него зиял тоннель, пробитый в заколдованном монолите его гением. Гордо вскинув голову, фантом вступил в этот рукотворный тоннель. Тоннель есть; войдя в свою лабораторию фантомом, Великая Душа возвратится обратно человеком.

Пять секунд стремительного полета – и он внутри огромного зала с жертвенной чашей. Подлетев к тайной двери, Тезиас прочитал магическую формулу. Дверь раскрылась, пропустив фантома в маленькую комнатку. Великая Душа простер руки к хрустальной жемчужине. Верхняя створка поднялась, и из раковины повеяло холодом безжизненного тела. Его тела. Тезиас внимательно вглядывался в себя, лежащего на прозрачном ложе, и в эту минуту разум его терзали последние сомнения. Так ли уж необходима ему эта безжизненная плоть? Зачем? Почему? Во имя чего? Не будет ли хуже? Фантом долго висел над хрустальной раковиной, но все-таки решился. Он снова простер невидимые руки к полному телу. Мысленно он представил себя яркой, могучей звездой, дающей жизнь, и тогда незримая энергия стала наполнять его призрачное тело. Затем она заструилась по его вытянутым рукам, перетекая в тело физическое. И холод смерти отступал – он чувствовал это. Тело в хрустальной раковине наливалось жизненной силой, розовело, набухало, как молодые ведшие побеги в солнечных лучах. Великая Душа давал своему телу вторую жизнь, и эта Жизнь, решительно разгоняя Смерть, неумолимо входила в тщедушное тело карлика.

Прошла минута. Теперь в хрустальном гробу лежал вой, здоровый – для своего телосложения, конечно, – человек. Человек не спал и не дышал. Но он – И тогда фантом приблизился к нему, чтобы совершить последний этап задуманного – воссоединить тело и душу.

Привычный каменный коридор подземного лабиринта резко обрывался. Перед Конаном сверкал чер-1ый монолит. В монолите зияло круглое, очень правильной формы отверстие. Диаметром отверстие было вполовину роста киммерийца. Конан заглянул внутрь. Дыра представляла собой начало округлого тоннеля. Тоннель казался прожженным в скальном монолите, словно кто-то орудовал гигантским раскаленным мечом. Вспомнив толстый голубой луч, уходивший в подземелье, Конан утвердился в своем подозрения: тоннель был результатом искусства Великой Души. Волшебное мастерство Пелиаса снова не устояло против силы его бывшего ученика…

Тезиас был там, внутри, – в этом король не сомневался. Конан просунул голову и руки внутрь, собираясь подтянуть и все свое могучее тело. Но тут же отпрянул. Внутренняя поверхность была горячей. Наверное, недавно здесь бушевал адский огонь, и тоннель не успел остыть.

Киммериец стоял перед зияющей дырой, обдумывая свое положение. Тараск сказал, что карлик пошел за своим телом. Если есть тоннель, значит, карлик из него выйдет. Можно было притаиться и подождать его, а когда Тезиас появится, внезапно напасть. Имей Конан другого врага, он наверняка бы так и сделал. Но король уже достаточно пообщался с Великой Душой, чтобы представлять, на что тот способен. Нет сомнения, свершив задуманное, Тезиас выйдет в этот мир во всеоружии. Следовательно, сидеть и ждать было более рискованно, нежели, вручив судьбу ботам, двигаться вперед.

Поразмыслив так, Конан решительно прыгнул в круглый тоннель. Он полз, ощущая себя поджаренным, как в гигантском котле, поставленном в духовую печь. Он полз все быстрее и быстрее, надеясь не сгореть заживо ранее, чем закончится проклятый тоннель. Он полз на четвереньках, и руки и ноги его покрылись ужасными ожогами. Кожа слезала, а за ней и мясо - Конан полз по тоннелю, упираясь в раскаленные камни голыми костями. Нестерпимая боль сжигала его тело и душу, но он неумолимо полз вперед. И выбрался.

Тоннель заканчивался в Жертвенном зале на уровне пола. Не помня себя от боли, киммериец полз и тогда, когда раскаленный тоннель остался позади. Он полз по холодному каменному полу пещеры-лаборатории и не видел ничего вокруг, все еще ощущая себя в адском котле. Он остановился только стукнувшись головой обо что-то твердое. Дальше ползти было некуда. Придя в себя, Конан поднял глаза. Над ним висел огромный стеклянный шар, открытый снизу. Конан достал из набедренной повязки маленький флакончик мутно-синей жидкости, которым на всякий случай снабдил его Пелиас, и с силой влил его содержимое в рот. Чуть полегчало. Превозмогая боль, киммериец поднялся с колен и осмотрелся. Он стоял в центре Жертвенного зала, рядом с памятной ему чашей. В зале было тихо. Король обнажил меч и, готовый к любым неожиданностям, обошел чашу. Тезиаса нигде не было. Конан внимательно оглядел потолок и стены лаборатории. Фантом затаиться где угодно. Но его нигде не было.

Зоркий глаз Конана заметил слабый свет, исходивший из дальнего угла зала. Киммериец бесшумно двинулся на источник света. По мере приближения он все яснее понимал, что свет исходит из тщательно замаскированного дверного проема. Каменная дверь была приоткрыта. Конан подкрался к двери и заглянул в щель.

Тот, кого он искал, находился внутри маленькой комнаты. Но это был уже не фантом. Из хрустальной раковины медленно вылезал человек – тот самый, с которым король Аквилонии дрался здесь, в Жертвенном зале. Казалось, это было так давно… Конан обрадовался: с человеком из плоти и крови он надеялся справиться мечом. Союзниками его была быстрота, внезапность и, конечно же, нечеловеческая сила. Резко распахнув дверь, король с обнаженным мечом ворвался в комнату.

Появление грозного варвара в сердце его цитадели, да еще в такой момент, было для Великой Души полной неожиданностью. Тезиас онемел. Он видел, как острый меч несется к его груди, и не имел сил предпринять

– либо в свою защиту. Страшная немая сцена, несомненно, закончилась бы смертью карлика, если бы киммериец сумел сдержать чувства, разрывающие его душу.

– Вот и конец тебе, призрачный бог! – воскликнул Конан.

Могучий рык варвара вывел карлика из оцепенения. Когда меч уже готов был впиться в его грудь, Тезиас все же успел увернуться в сторону. Киммериец взревел и напал снова. Тезиас, вторично уходя от меча, юркнул за раковину.