говорил…. Но ему нельзя ресторан.… Наш повар ему на пару приготовил, а я принесла и покормила в перерыве.…У него живот болит и я вот…

Живот болит. Я прикрыла глаза. У Уинна болит живот. Ему нужно на пару.

Кора, Кора. Вы столько были вместе и ты понятия об этом не имела. А эта девочка выяснила за месяц.

И сказала то как. «У него живот болит». Не у Уинна «проблемы с кишечником» или Уинну «дурно от ресторанной еды» или Уинну «необходимо домашнее питание». Она сказала просто и без затей – «болит живот». Это меня подкупило и заставило еще раз подумать. Я верила в то, что вот порой такие простые выражения многое говорят о человеке. И случайно оброненное слово может поменять чуть ли не всё.

Могла ли я ошибаться на счет нее? Да, могла. Я предвзята. Сильно предвзята. И я человек, а не одна из тех машин, что конструирует Деметрий. Я могу ошибаться.

Я снова ее осмотрела с ног до головы. Простое, открытое лицо, дрожащие губки, распахнутые глаза, в руках комкает платочек и знает о том, что у сильного и уверенного Начальника полиции столицы болит живот от ресторанной пищи.

Я подошла к ней на шаг и наклонилась.

- Значит так, Николь Рид! – прошипела я ей в лицо – Уинн мой друг. Близкий друг. Я многим ему обязана и нас многое связывает. И если ты сделаешь ему больно, то ты пожалеешь о том, что появилась на свет. Любая боль – и ты пожалеешь, что узнала, как его зовут. Я в своё время спасла тебе жизнь? Так вот не заставляй меня пожалеть об этом! Последствия моей ненависти тебе очень не понравятся!

Я сделала шаг назад и с удовлетворением наблюдала, как она судорожно кивает.

- Отлично. Значит, мы поняли друг друга!

Хорошая актриса? Её сестра в свое время тоже весьма замечательно играла робкую и обделенную судьбой девушку. И я тогда поверила и фальшивым слезам и причитаниям. Что бы в итоге, как только она достигла своей цели, получить прожжённую шлюху, способную предать и родную сестру и новорожденного ребенка. Хотела ли я ей сейчас поверить? Да, безусловно. Но могла ли? Нет. Но должна ли я дать ей шанс? Да, должна. Но и оставлять ситуацию на самотёк тоже нельзя. И поэтому расслабляться в отношении нее не стоит.

Я кивнула моему водителю и стала подниматься по ступенькам полицейского управления, что бы уже на входе встретить все того же Эдмунда Абберлайна. Он с милой улыбкой так не вязавшейся с его холодными глазами протянул мне руку.

- Вы позволите проводить вас, Сьера Вантервиль?

- Нет. Я прекрасно знаю дорогу в кабинет для совещаний и замечательно ориентируюсь в полицейском участке. Но вы может понести бумаги. И не советую применять к ним магию – и я рукой затянутой в тонкую уличную перчатку указала на своего шофера, которого почти не было видно за четырьмя папками.

- Ээээ… - протянул этот «фон-барон», но почти тут же исправился и забрал у моего водителя большую часть папок, дав тому возможность видеть куда он, собственно говоря, движется.

Мы вошли в кабинет для совещаний, где все находящиеся там полицейские вскочили при моем появлении. Тут же сидел и Уинн, склонившись над какими-то бумагами и Виктор, как не странно, но тоже что-то изучающий с серьезным лицом. Неужели все же занялся делами? Прям и не верится. Я сегодня очень недоверчивая.

Уинн при моем появлении тоже встал, а я улыбнулась ему. По-дружески улыбнулась. Мне помогла встреча с этой Николь Рид. Может быть, и в самом деле она другая? И хоть и есть пословица – «Баклажан на стебле дыни не вырастет», только вот и мой сын – её племянник. Но мне категорически не нравилось и отсутствие работы, и незаконченная школа, и то с каким потрясающим умением девушка «упала к ногам» богатого мужчины гораздо старше её.

Уинн соображал быстро. Он подошел ко мне и, отведя в сторону спросил.

- Ник встретила на выходе?

- Да – кивнула я.

- Она… цела?

Я фыркнула, а потом, положив руку ему на плечо, шепнула ему на ухо:

- Я дала ей шанс. Надеюсь, ума у нее хватит им воспользоваться.

Уинн посмотрел на меня и кивнул. А я сжала его ладонь. Могла ли я повлиять на его увлечение Ник Рид? Да легко. И он бы ко мне прислушался, но я постараюсь преодолеть свое к ней предубеждение ради Уинна, ради нашей дружбы и ради надежды, что я могу ошибаться.

Я обернулась и снова увидела, как на нас смотрят буквально все. Только вот все с разными эмоциями. Большинство просто с любопытством. Виктор с бешенством и злостью. «Нет у тебя прав на эти чувства» – мелькнула мысль в голове. А вот новый участник нашей команды Эдмунд Абберлайн довольно улыбался. Что это он? И почему это у меня такое ощущение, что он опять всё слышал?

- Предлагаю начать. Время уже позднее, и многих ждут дома – громко сказал Виктор.

- Не прореживайте Алфереш-Мор, у большинства семьи привыкли вот к такому ненормированному графику работы. Лично моя семья уже спит и видит второй сон. Я успела уложить и даже сказку прочитать и поцеловала на ночь. Так что совершенно свободна. Но вы если торопитесь, можете идти? – глядя на него в упор сказала я.

- Нет. Нет, что ты, Кора. Я о тебе переживал – пошел на попятную Виктор.

- И в самом деле, предлагаю приступить – и Уинн вернулся за свое место во главе стола.

Он всегда сидел именно там, и уступать свое место никому не собирался. Я послала ему кивок и ободряюще улыбнулась. Пусть Виктор и курирует это дело, но только вот возглавляет его Уинн.

- Предлагаю начать с конца – подал голос Эдмунд Абберлайн.

- Почему? – подал голос кто-то из полицейских.

- Потому что последнее убийство, произошедшее несколько часов назад у всех перед глазами – пожал он плечами.

- Не возражаю. Приступаем.

Один из полицейских, по всей видимости, ответственный за это дело, встал и принялся рассказывать о полученных на этот час сведениях. Энни Чепмен* вышла из своего дома по Дорсет-стрит тридцать пять в день убийства около шести часов вечера. Она намеривалась получить деньги с задолжавшего ей клиента. Так показала соседка, видевшая, как та уходила. А уже в восемь вечера ее