Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кенили! — завопил Хокинс. — Как вы смеете? Это же форменное беззаконие!
— Я еще и обвинитель, Хокинс! — проревел Кенили: лицо его налилось краской, на лбу начали пульсировать вены. — Я отлично знаю, что вы собираетесь подать иск. Но пока дело не открыто, вы не можете сделать ничего вопреки желаниям моего клиента, а он желает, чтобы Бёртон и Суинберн убирались отсюда к чертовой матери!
Хокинс открыл рот, чтобы ответить, но Бёртон опередил его:
— Всё в порядке, мистер Хокинс, мы уедем. Мы не хотим усложнять это положение, и без того нелегкое.
— Да-а-а… — протянул Претендент… — Уходи. Ага.
Не сказав больше ни слова, Бёртон взял Суинберна за руку и направился к двери.
— Сэр Ричард! — позвал его Хокинс, когда они пересекали порог. Бёртон остановился, встретился глазами с адвокатом и едва заметно покачал головой.
— Всё, — сказал Суинберн, когда они поднимались по лестнице в свои комнаты. — Наша работа закончена.
— Ты действительно думаешь, что мы встретили настоящего сэра Роджера? — спросил Бёртон.
— А ты?
— Конечно нет!
— Неужели? И что, черт побери, в нем подозрительного?
— Алджи, ты серьезно?
— Да.
— А тебе не кажется странным, что сэр Роджер был худощавым человеком ростом пять футов и восемь дюймов[76]самое большее, а Претендент вымахал футов до семи,[77]и, вероятно, это самый жирный из всех людей, кого я когда-либо видел?
— Жизнь в Австралии может изменить кого угодно, Ричард. В любом случае, я не вижу причин оставаться здесь. Возвращаемся в Лондон?
— Всему свое время.
Спустя полчаса, когда Бёртон собирал дорожную сумку, Траунс постучал в его комнату, вошел и с порога крикнул:
— Что это за чертовы игры? Вы сматываетесь?
— Нет, Билл, мы с Алджи собираемся переселиться в трактир «Дик Уиттингтон» в Алресфорде, — ответил королевский агент. — А ты? Сколько еще ты собираешься оставаться здесь?
Траунс шумно выдохнул:
— Уф!.. Ну, что я могу сделать? Как может человек расследовать преступления призраков? Нет, капитан, я вернусь в Скотланд-Ярд сегодня к вечеру, и тогда мы узнаем, что скажет комиссар Мэйн об этом печальном деле.
— В таком случае, не сделаешь ли мне одолжение: не передашь сообщение Герберту Спенсеру? Он должен провести нас в дом и в кладовую. Так или иначе, нам необходимо проникнуть за потайную дверь: я убежден, что алмаз за ней, и хочу добраться до него раньше, чем призрак! Скажи Герберту, чтобы он встретил меня и Алджи у озера в три часа ночи.
Траунс пожал руку Бёртону:
— Ладно. Удачи, капитан!
— Чертова дверь открыта, босс! — прошептал Герберт Спенсер. — Но открыл ее не я!
Он нервно оглянулся. Туман опять скатывался по склону, наползая на озеро, и Спенсеру было не по себе. Гигантские лебеди, не замеченные Кенили и его клиентом, спокойно спали на гладкой, как зеркало, воде, откинув головы назад и засунув клювы под крылья. Спенсер, Бёртон и Суинберн притаились под изогнутыми ивами.
— Открыта? — прошептал Бёртон.
— Да! Я проверил ее, прежде чем идти сюда, и забодай меня комар, если задняя стена не провалилась прямо сквозь пол!
— А что за ней?
— Туннель.
— Проведи нас туда, Герберт: нам надо спешить!
Пригнув головы пониже, все трое поднялись по откосу в заднюю часть Тичборн-хауса. Несмотря на поздний час, нижний этаж был ярко освещен. Они обогнули дворик, подошли вслед за Спенсером к левой стороне здания и увидели, что дверь на склад угля открыта.
— Придется спуститься по лотку, джентльмены, и, боюсь, вы слегка испачкаетесь.
— Не бойся, — прошептал Суинберн, — в таких делах я эксперт!
Он имел в виду то время, когда был подмастерьем у трубочиста Винсента Снида.[78]Поэт усердно работал, а его злобный хозяин ужасно обращался с ним, но именно это помогло Бёртону разоблачить заговор ученых, собиравшихся использовать Британскую империю в качестве объекта для социальных экспериментов, и сорвать их планы.
Суинберн ловко вспрыгнул на лоток для подачи угля и скользнул в темноту, Бёртон и Спенсер последовали за ним. Они встали на пол, стряхнули с себя пыль и вошли в коридор, который вывел их к трем кладовым. Правая всё еще пустовала, а ее содержимое громоздилось в коридоре.
— Герберт, возвращайся в кровать, — тихо приказал Бёртон, не отрывая глаз от облицованного кирпичом коридора, чернеющего в задней стене маленькой комнаты. — Я хочу, чтобы ты оставался в доме как можно дольше: ни Претендент, ни его адвокат не знают, что ты приехал с нами, и примут тебя за обычного слугу — в таком идеальном положении ты сможешь следить за домом. Если произойдет что-то интересное, беги на почту в Алресфорде и пошли болтуна с сообщением ко мне на Монтегю-плейс, 14.
— Есть, босс! — ответил философ. — Когда вернешься в Туман, скажешь мисс Мэйсон, что ее лебеди целы и невредимы? Она очень переживает за них!
— Обещаю.
— Ну, удачи, джентльмены!
И Герберт Спенсер исчез.
— Вперед, Алджи: поглядим, куда ведет этот ход.
Королевский агент и его помощник пересекли кладовую и вошли в туннель восьми футов в высоту и столько же в ширину.[79]Через несколько шагов туннель повернул направо; еще несколько шагов — и опять поворот, на этот раз налево. Бёртон содрогнулся. Он не любил замкнутых пространств и приободрился, когда они достигли горящего факела, который был вставлен в металлическое кольцо, вделанное в стену; в его свете Бёртон проверил пол, стены и потолок.
— Кирпичная кладка, — прошептал он поэту. — И не очень старая. Держу пари: его построил сэр Генри. Кстати, посмотри: туннель ведет к Карачкам.
Они прошли еще немного, и кирпич сменили обычные каменные блоки.
— Гранит, — заметил Бёртон, — мы больше не под домом. Видишь, какой ровный этот туннель, хотя мы знаем, что над нами склон. Наверняка он прокопан сквозь породу под пшеничными полями леди Мабеллы.
— Бр-р, не упоминай о ней: не хочу опять увидеть этого проклятого призрака!