Тот кивнул. Он был самым незаметным из всех, невысокий, но широкоплечий, похожий скорее на кузнеца, чем на воина. Акайо надеялся, что на него можно будет положиться.

Таари ждала в открытом лифте, нетерпеливо нажимая на кнопку с расходящимися стрелками. Кабина была совсем маленькой, намного меньше, чем та, в которую они поместились всем гаремом в НИИ. Едва Акайо шагнул внутрь, как дверь за ним закрылась, едва не прищемив рубашку. Лифт дернулся, начиная подниматься, Акайо покачнулся, уперся спиной в сомкнутые створки.

Тесно. Он хотел закрыть глаза, чтобы успокоиться, но быстро понял, что это плохая идея. В боксе на рынке было темно, не стоит увеличивать схожесть.

— Что с тобой? — Таари смотрела на него с беспокойством.

Акайо вспомнил, как называла этот липкий ужас девушка на рынке, повторил непонятное, но оставшееся в памяти слово:

— Клаустрофобия. Что это?

— Боязнь замкнутых пространств, — Таари прикусила губу, хмурясь. Не стала продолжать, да и что еще можно было сказать? Со страхом может справится только тот, кто боится.

Акайо старался глубоко и медленно дышать. Повторял себе — все в порядке. Вовсе не так страшно, как в прошлый раз. Вполне можно сдерживать панику, помнить о том, что он не один — ни в этой кабине, ни вообще.

Таари вдруг взяла его за руку, притянула к себе. Медленно провела по лбу прохладной ладонью, глядя в глаза, словно держа утопающего. Скользнула по щеке, чуть толкнула в грудь, плотнее прижимая спиной к дверям.

Акайо вдруг понял, что дрожит уже не от холодного ужаса, а от того сладкого, отдающегося тяжестью в ногах страха, который часто сопровождает ее движения. Потянулся за ладонью...

Покачнулся, потеряв опору. Таари улыбалась сочувственно и насмешливо, двери за спиной были открыты. Комната терялась в темноте, только горела лампа над одиноким белым столом.

— Доброй ночи, — сидевшая за ним девушка широко улыбалась, явно пытаясь скрыть растерянность. — Вы, наверное, проездом? К нам вроде бы никто не собирался…

— Доброй, — Таари подошла к ней, не выпуская руки Акайо. — Я Таари Н'Дит, я предупреждала о визите.

— А, это вы! — неизвестно чему обрадовалась девушка, начала что-то искать в ящике стола, одновременно объясняя. — Простите, мне сказали найти фотографии в сети, но вас там совсем нет, вот я и не узнала. Для вас и вашего гарема приготовили комнату. На четвертом этаже в жилом блоке, первая слева от лифта. Там будет пустая табличка, вы не перепутаете.

Таари кивнула, взяла маленькую карточку — Акайо уже привык, что так выглядят все эндаалорские ключи. Спросила, где лестница, велела ему спуститься и привести остальных:

— Ты же запомнил, куда идти?

Он кивнул. Четвертый этаж, налево. Лестница завивалась вокруг лифта, так что заблудиться было невозможно.

Однако едва шагнув на первую ступеньку, понял, что его поджидает иная проблема.

Он вспомнил это здание. Мерцали по углам белые светильники, окна были темны в отличии от того дня, но эта лестница навсегда отпечаталась в памяти, норовившей теперь обмануть. Чудились звуки боя в тишине, чудились собственные приказы и вспышки света от чужого оружия. Ему было страшно тогда, им всем было, но они гордо держались, не подавали виду, что впервые видят странные предметы вокруг и представления не имеют, чего ждать от врага. Предки, как же глупо это было...

Он шагнул в подвал с машинами, огляделся, щурясь, вспоминая — тогда здесь было пусто. Они решили, что это потайной ход, и были в восторге, обнаружив его. Разведчик хоть и не улыбался, согласно уставу, но все равно разве что не светился от гордости. Акайо сдержанно поблагодарил его и юноша поклонился так рьяно, что лишь по счастливой случайности не получился поклон, допустимый только для приветствия императора. Но он даже тогда не испугался, а Акайо, слишком молодой генерал слишком маленькой армии, не сделал замечания. Среди солдат Ясной империи пылкость на поле боя считалась достоинством, а не недостатком, незачем было заливать ее водой нотаций.

Акайо даже не знал, выжил ли тот разведчик.

— Это та крепость.

Иола уже выбрался из машины и неторопливо разминался, пока не заметил Акайо. Тот кивнул, сказал:

— Нам разрешили здесь переночевать. Хозяйка велела подниматься к ней, наша комната на четвертом этаже, слева от лестницы.

Иола кивнул. Из машины выбрались остальные, последний осторожно закрыл дверь и отдернул руку, когда она мигнула огнями.

Акайо развернулся к лестнице, его догнал Джиро, пошел рядом. Пришлось просить:

— Не надо. Мы не идем на прорыв, я не генерал, меня не надо прикрывать!

Вышло резче, чем хотелось, пришлось на миг закрыть глаза, успокаивая слишком быстро колотящееся сердце. Джиро молча отстал. Акайо уже сожалел о своей вспышке — это их общие воспоминания, а не его личные, нужно проживать их вместе. Оглянулся, извинился тихо. Джиро только дернул плечом, как в бою. Акайо, оказывается, успел забыть, каким он был в армии. Какими они все были.

Дверь на четвертом этаже выделялась более светлым оттенком, Акайо коснулся ручки, слишком сильно похожей на ту, которая когда-то открыла путь к окончанию его прошлой жизни. Потянул на себя.

Огляделся, невольно начиная улыбаться.

— Что это? — озвучил общие мысли вошедший следом Тетсуи.

— Спальня, чтоб их всех дыра взяла, — ответила Таари, сидевшая на огромной, словно целая комната, кровати. — На всех сразу. Не знаю даже, кто больший идиот — местные, Авани, ее секретарша, посылавшая запрос, или я.

— Может быть, мы в машине поспим? — предложил Юки. Акайо мысленно согласился — он и сам предпочел бы лечь там, а не на этой кровати, словно подчеркивающей, что такое гарем и зачем он нужен.

Таари, однако, только отмахнулась:

— Не говори глупости. Мы будем почти так же спать в лесу, а кровать, по крайней мере, удобная. Никто не заставляет вас раздеваться. — Тетсуи от этого уточнения вспыхнул ярче факела, а Джиро дернулся, как от удара. Таари фыркнула, однако комментировать не стала. Указала на штору в дальней стене. — Там ванная. Тоже соответствующих размеров, но, думаю, нам всем будет удобнее воспользоваться ей по очереди.

И ушла первой, не дожидаясь, пока они опомнятся. Акайо присел на край постели, разуваясь. Расстегнул манжеты, неуверенно оглянулся. Спать на чистой кровати в одежде казалось странно, однако спать всем вместе, как котята в корзинке… Лучше в самом деле не снимать ничего, кроме обуви.

Вышедшая из ванной Таари, очевидно, считала так же. Скользнула под одеяло с планшетом, сообщила насмешливо:

— Через полчаса я выключу свет, и оставшиеся будут укладываться на ощупь.

Это сильно ускорило все еще мнущихся на пороге. Акайо, подсчитав время, предложил:

— Мы можем купаться вместе, как в империи. Все равно же скоро приедем.