– Что? – он недоуменно уставился на меня, но вместо гнева захохотал, хлопая корявыми ручищами по столу, словно я только что выдал самую лучшую в мире остроту. – Хо-хо-хо! – его басовитый смех раскатывался по Трапезной, заставляя обратить на нас внимание.

Приглядывающий за нами сержант Андроник скосил глаза на Рагди и промолчал. Крайор в окружении четырех Астартес, признававших его лидерство, даже не повернулся. Всегда одинокий Тесий из Минотавров смотрел на меня с совершенно бесстрастным лицом. В те редкие моменты, когда он что-то говорил, становилось видно, что естественные зубы воин заменил на железные. Иногда, провоцируя или действуя на нервы, он любил ими стучать. Из того же материала были и штифты у него на лбу. Это был жестокий угрюмый Астартес, не стремившийся в лидеры и не желающий, чтобы им командовали. Друзей он здесь не нашел, с ним было непросто. Тот факт, что совсем недавно мы сражались плечом к плечу в Бадабской войне мало что для него значил, тем более, познакомились мы только здесь.

Еще двое, Фрейг Ран из Гвардии Ворона и Барг Севор из Оскорбителей, заняли самый дальний угол Трапезной. Воины выглядели похожими – бледная кожа, черные волосы и темные глаза, так как происходили от геносемени Корвуса Коракса. По идее, они считались моими самыми близкими кузенами, но отношения с ними как-то не заладились. Четыре раза мы с Раном тренировались вместе, один раз лидером назначили его, два – меня, и еще раз Альфой поставили Улберта. Нам с Фрейгом подобный опыт радости не доставил. Вдобавок Ран ожидал услышать от меня уважительное официальное приветствие, которое согласно традиции обязан произнести «младший» брат по отношению к «старшему», представляющему орден-наследник их общего легиона. Таких слов он от меня не дождался, так как я просто их не знал, Кархародоны ничем подобным себя никогда не утруждали. По итогу, Фрейг Ран решил считать меня наглым гордецом, а его позицию разделил и Барг Севор.

Черный Храмовник Улберт общался с Бар-Куром из Молота Дорна. Оба их ордена имели корни в Имперских Кулаках, а потому они почитали Рогала Дорна, а сынов всех прочих примархов в лучшем случае признавали союзниками. Улберт и Бар-Кур одарили Волка красноречивыми взглядами, предлагая заткнуться, тот все видел, но плевать хотел на чужое мнение.

– О чем смех, братья? – к нам подсел Моран Титан, Штормовой Гигант из Саламандр. Я считался одним из двух самых высоких Астартес данного набора, Титан как раз и был вторым. Причем я достиг подобных результатов с помощью биомантии, он же вымахал самостоятельно. Кожа его казалась черной, словно оникс, а глаза имели красноватый оттенок. Короткие черные волосы, широченные кулаки и частая улыбка делали его заметным, а о силе воина ходили чуть ли не легенды. По меркам Астартес он считался миролюбивым, едва ли не добряком. А еще он каким-то невероятным образом умел нравиться всем. Здесь все нашли себе недругов или соперников, все, кроме Морана. У него существовала забавная привычка подходить к каждому с предложением побороться на руках. Титан победил всех, но даже такой факт не заставил хоть кого-то возненавидеть Саламандру. Он и со мной боролся. Естественно, без псайкерских сил я проиграл. Когда его огромный бицепс вспух необъятным шаром тренированных мышц, а широкое, словно книга, запястье напряглось, показывая жгуты толстенных сухожилий, я сразу же уяснил, что победы мне не видать. «А ты хорош, брат» – сказал он, уложив мою руку на стол и добродушно похлопывая по плечу. Моран всем так говорил и странным образом все ему симпатизировали.

– О жратве! Кровь Русса, видели бы мои братья, каким дерьмом здесь приходится давиться! – Рагди с отвращением отправил в пасть очередную ложку и вытер губы тыльной стороной ладони. Он вообще часто поднимал данную тему, вспоминая о славных пирах, закатываемых в Клыке, их крепости-горе на Фенрисе. Со стороны могло показаться, что он прост, словно рукоять топора, но это было совсем не так. – Я привык пить мёд и рвать зубами прожаренное до хрустящей корочки мясо! Понимаете, парни, мя-со! – он с наслаждением протянул последнее слово и втянул ноздрями воздух, как будто чувствуя соблазнительные запахи минувших застолий.

– Так что вызвало смех?

– Кархародон признался, что не знает, каково дерьмо на вкус! – Волк для наглядности ткнул в меня ложкой. Моран Титан добродушно хохотнул.

– И я не знаю, – напротив место занял Рал бал Ашшур из ордена Хранителей Книг, наследников Ультрамаринов. Мне он нравился. Любознательный, в постоянном поиске новых знаний, Астартес знал историю и часто сыпал интересными фактами. Его феноменальная память и аналитические способности так же внушали уважение. В те циклы, когда нас ставили в одну группу, мы показывали превосходные результаты. – Но зато я читал про разновидность рекафа, зерна которого скармливают маленьким зверькам. После дефекации зверьков зерна обмывают и поджаривают, рекаф получается исключительным. На многих мирах данный продукт считается деликатесом, за который платят невероятные деньги.

– Ненавижу книги, – буркнул Волк. – И такой рекаф знаешь куда можешь себе засунуть, умник? Туда, откуда его достали! Лучше мёда ничего нет!

В таком безобидном трепе проходило наше свободное время, а тренировки наращивали и наращивали интенсивность. Меня все чаще ставили командиром сформированной команды и далеко не всем подобное нравилось. Все реже я попадал в одну группу с Гневием, Крайором и Хотором, теми воинами, что служили в Караул уже во второй раз. Нетрудно было догадаться, что по итогам обучения нас распределят в разные команды. Эта троица меня нисколько не волновала, наши отношения можно было охарактеризовать, как нейтрально-деловые. А вот о чем я искренне желал, так о том, что меня определяли вместе с Герти Тенью из Ультрамаринов.

Как и я, он был библиарием-кодицием и так же носил Жука. Нам нашлось, что обсудить, от поганого устройства на затылке до всевозможных сведений, касаемых нашего искусства. Он рассказал, что благодаря побратиму из Кровавых Ангелов овладел техникой, известной как Страх Темноты, являющейся в некоторых аспектах аналогом нашего Эха Пустоты. Мы с нетерпением ждали того дня, когда нам снимут Жуков, дабы проверить эти способности друг на друге. В родном ордене Герти пользовался несомненным уважением, о чем свидетельствовало уникальное оружие, которое он мне показал. Его образованность вызывала восхищение, а о Макрагге он мог рассказывать часами. Мы нашли общий язык с самого первого дня и чем дальше, тем больше интересных тем находили для бесед. Он был старше меня