прошел разговор с доктором Гриром. Время от времени Грейсон дергается, потому что ему не нравится, что я разделяю вину или что я признала, что окончательное решение о заключении соглашения было моим, но он велел мне рассказать им все. Он хотел, чтобы я сказала правду. Грейсон снова проводит руками по волосам и хмыкает. Он знает, что обещал мне, что перестанет смотреть на меня как на жертву в этом деле.

— Доктор Грир сказал, что встретится с дисциплинарным комитетом после того, как проведет дальнейшее расследование. Он хочет убедиться, что я заслужила свою оценку.

— Детка, я сказал им, что был преследователем, точно так же, как сказал тогда у себя дома, когда ты так расстроилась из-за меня. Ты просто снова проливаешь свет на себя, как на человека, в равной степени виноватого в этом.

— Я сделала это, черт возьми. Сколько раз я должна это повторять? Я отказываюсь позволить тебе пострадать из-за меня. Меня бы опустошило, если бы тебя преследовали в одиночку за решение, которое в конечном счете предстояло принять мне.

— Детка, мне нужно идти.

Грейсон широкими шагами направляется к двери.

— Почему? Теперь ты на меня сердишься? — Я не буду бегать за ним.

— Нет. Мне просто нужно немного времени, чтобы подумать. Мне придется использовать другой подход, но нужно действовать быстро. Я тебе позвоню, — говорит он, выходя за дверь.

Грейсон даже не оглядывается. Ладно, теперь мне действительно нужна Джордан, но я не буду прерывать ее свидание. Я направляюсь в свою комнату, переодеваюсь и снимаю с себя одежду. Я совсем не так представляла себе этот вечер. Забираюсь под одеяло с телефоном в руке, желая чтобы он зазвонил. Наконец мои веки тяжелеют, и я позволяю сну унести меня в место, менее угнетающее.

* * *

Уже почти полдень, а Грейсон до сих пор не позвонил мне и не написал смс. Моя сила воли ослабевает, и я беру телефон, чтобы отправить ему сообщение.

Я: У нас все в порядке?

Проходит пять минут, прежде чем он отвечает мне.

Грейсон: Да. По пути в Финикс, чтобы официально завершить сделку, которую мы заключили прошлым вечером. Я позвоню, когда вернусь.

Что-то определенно не так. Почему его текст был таким коротким и по существу? Никакого флирта — только холод. Динамика наших отношений изменилась вчера вечером, и я не знаю, как это исправить. Может быть, Грейсон просто занят этой новой сделкой, но я нутром чую надвигающийся разрыв сердца. Он отгораживается от меня, скрывая от меня свои эмоции.

Я просто хочу, чтобы он снова сказал мне, что все будет хорошо. Что это за другой подход, о котором он упомянул? Я пришла на кухню с намерением сварить кофе, но теперь просто сижу здесь, за стойкой, ошеломленная отсутствием эмоций в последнем сообщении Грейсона. Тревор выходит из комнаты Джордан в пижамных штанах и футболке. Я даже не слышала, как они вошли ночью. Я почти уверена, что они наверстали упущенное, отсюда и тот факт, что Джордан спит дома. Она никогда этого не делает. Я просто предположила, что она не беспокоила меня, потому что думала, что у меня там Грейсон. Что ж, по крайней мере, у одной из нас что-то есть. Они не такие громкие, как мы.

— Доброе утро, — говорит Тревор, собирая ингредиенты, чтобы приготовить завтрак для Джордан.

Сцена очаровательна. От меня не ускользает ирония в том, что не так давно это был Грейсон. Я рада видеть, что в Джордан души не чают, но это также заставляет меня скучать по моему мужчине.

— Доброе утро, Тревор, — отвечаю я. — Джордан все еще спит?

— Нет, она сейчас просто лежит, если ты хочешь пойти поговорить с ней.

— Я поговорю с ней позже.

Мне больше не хочется кофе, поэтому я возвращаюсь в свою комнату.

— Передай Грейсону привет от меня, — говорит Тревор, прежде чем я добираюсь до своей комнаты. Они думают, что Грейсон здесь, так что я ничего не говорю. Не хочу, чтобы Джордан чувствовала себя обязанной приходить проведать меня.

— Сделаю, — обещаю я.

Я заползаю обратно в постель. Думаю, что проведу здесь весь день. Я прокручиваю свой плейлист на телефоне в поисках мелодий, которые могли бы заполнить тишину. Не хочу оставаться наедине со своими мыслями. Использую Bluetooth для беспроводного подключения к своим динамикам. Песня Натали Имбруглии «Torn» наполняет комнату, и я зарываюсь в одеяло, слушая текст песни. Через две минуты после начала песни Джордан стучит в дверь. Я встаю, чтобы приоткрыть дверь. Она пытается заглянуть в дверь.

— Где Грейсон, Шивон?

— Почему ты уверена, что его нет?

— Я поняла это в ту минуту, когда услышала, как ты слушаешь это депрессивное дерьмо. Двигайся, — говорит она, проталкиваясь внутрь. Она оглядывает комнату и заглядывает через открытую дверь в мою пустую ванную.

— Ты не слушала ни одной депрессивной песни с тех пор, как вы снова сошлись. Ты забываешь, как хорошо я тебя знаю. Что, черт возьми, он сделал?

— Ничего, Джордан. Он снова уехал по делам.

Я возвращаюсь в кровать, но она хватает мой телефон. Подруга ставит на паузу «депрессивную музыку», как она это называет.

— Что-то происходит, и ты должна мне рассказать.

Подруга садится на край моей кровати и складывает руки на груди, как капризный ребенок. Это заставляет меня смеяться.

— Прекрасно, безумный человек. У меня действительно есть кое-что на уме, но это может подождать. Твой мужчина готовит тебе завтрак после ночи отличного секса, так что твоей заднице нужно быть где-то там, а не сидеть здесь и нянчиться со мной.

Она подозрительно смотрит на меня.

— Ты можешь шутить сколько угодно, но я вижу, что скрывается за твоей улыбкой, Шивон. Что-то или кто-то причиняет тебе боль, но я дам тебе немного времени побыть одной. Тревор уезжает через пару часов, чтобы отправиться в путь до наступления темноты. Я вернусь, хорошо?

— Да. А теперь иди, пока твоя еда не остыла, и вся его тяжелая работа не пошла прахом.

Я прогоняю ее со своей кровати и