Успокоить разбушевавшегося члена общины можно по-разному, вплоть до удара камнем по буйной головушке, но люди существа разумные, склонные к оптимизации своих действий, поэтому они выработали ритуал дружелюбия, который впоследствии превратился в ритуал приветствия. Для того, чтобы показать отсутствие агрессивных намерений и попросить собрата угомониться, надо было издать какие-то миролюбивые звуки и подать какой-то визуальный сигнал, например – продемонстрировать раскрытые ладони. Повсюду и везде было удобнее драться на кулаках, поэтому практически у всех племен раскрытая ладонь символизировала мирные намерения.

В наше время существует такой распространенный успокаивающий жест, как выставление перед собой раскрытых ладоней с немного растопыренными пальцами. Это не что иное, как отголосок древнего ритуала, сигнал «угомонись, я не хочу с тобой драться». Такой ценный сигнал, то есть – ритуал в научном понимании этого слова, просто не мог не трансформироваться в ритуал приветствия, при помощи которого члены общины «программировали» друг друга на снижение агрессивности по отношению к своим соплеменникам.

Ритуалы снижали агрессивность и способствовали налаживанию контактов между людьми.

Для того, чтобы подчеркнуть выгоды группового образа жизни, для того, чтобы замотивировать людей к сохранению единства и в то же время обособиться от других групп, в каждой общине создавались ритуалы, в которых участвовали все ее члены. Например – какой-то стандартный ритуальный танец с заранее установленными движениями. Участие в таком ритуале не только сплачивало людей, но и снижало их взаимную агрессивность. «Мы – свои, нам делить друг с другом нечего!», – говорил ритуал.

Однако членам группы всегда есть, что делить – право на лидерство. Изначально претенденты на «престол» бились насмерть, но впоследствии поединки приняли, если можно так выразиться, спортивный характер. Тот, кто продемонстрировал свое превосходство, становился лидером, но оппонент при этом оставался в живых.

Различные ритуальные игры, по сути аналогичные современным спортивным, тоже снижали агрессивность, давая возможность выплеснуть ее в безопасном, безвредном для общины виде. Некоторые исследователи считают, что наличие разнообразных игровых ритуалов (или, если хотите, ритуализованных игр) уменьшает не только внутреннюю, но и внешнюю агрессивность общины – миролюбивые племена имеют много игровых ритуалов, а воинственным племенам такие «забавы» не нужны. Многообразие человеческих культур позволяет найти примеры, подкрепляющие эту версию. Так, например, у воинственных и часто воюющих между собой индейцев племенной группы яномама, живущих в джунглях на севере Бразилии и юге Венесуэлы, никаких игровых ритуалов нет. А у миролюбивого племени хамер, живущего на юге Эфиопии и занимающегося пчеловодством да скотоводством, игровых ритуалов много. Более того, в этом племени существует крайне жестокий обряд возрастной инициации женщин – их бьют прутьями подростки, которые проходят посвящение в мужчины. Бьют сильно, до крови и по многу раз. Помимо девушек, проходящих инициацию, экзекуции (по собственному желанию) подвергаются женщины более старшего возраста. Хамер верят в то, что жестокая порка прутьями приносит счастье[72]. Но то – ритуал, а в повседневной жизни мужчины и женщины племени хамер являются просто эталоном миролюбия, ну разве что могут спьяну устроить небольшую потасовку.

Однако далеко не все ученые согласны с тем, что между наличием игровых ритуалов и воинственностью есть какая-то связь. И эту концепцию тоже можно подкрепить примерами, благо в мировой культурной «копилке» можно найти буквально все, что нужно. Так, например, у народа датога, живущего в Танзании, игровых ритуалов нет, а между тем датога не просто миролюбивы, а миролюбивы до абсурда. Они не только не проявляют агрессии по отношению к другим племенам, но и не отвечают насилием на насилие, когда на них нападают соседи. Датога исповедуют принципы непротивления злу насилием, а убийство человека, любого человека при любых обстоятельствах, считается у них тягчайшим преступлением, за которое положена «высшая мера наказания» – изгнание из племени (смертной казни, как вы понимаете, у датога быть не может).

Опять же, привычки народа могут меняться, а ритуалы при этом остаются прежними. Если на каком-то историческом этапе ритуалы утрачивают свое истинное предназначение, то они сохраняются как память о предках, как традиция племени, как ее культурный мем. Можно предположить, что когда-то давным-давно то же племя хамер было донельзя воинственным, а игровые ритуалы служили не для «выпуска пара», а для ритуального моделирования победы над врагом, для мотивации воинов и укрепления их духа.

Ритуал – замечательное мотивирующее средство и что-то вроде «лекарства против страха», страха человека перед непонятными и необъяснимыми явлениями окружающего мира. Ритуалы, призванные усмирять непонятное природное зло, появились раньше веры в богов или духов. Изначально оберегающие или исцеляющие ритуалы представляли собой примитивное моделирование желательного разрешения проблемы. Если человек тяжело болен, то другие должны исполнить вокруг него какой-то энергичный жизнерадостный танец, словно бы говорящий: «Эй, хватит болеть, давай танцевать с нами». Предстоящую охоту на крупного зверя лучше обыграть в ритуале, тогда она наверняка завершится удачно – и зверь будет убит, и все охотники останутся живы-здоровы. Если в реке начала прибывать вода, то нужно указать ей обратную дорогу при помощи ритуала (или же наоборот – привлечь к себе воду во время засухи). Пережив катаклизм вроде извержения вулкана или землетрясения, люди придумывали «успокаивающие» ритуалы, которые должны были защитить их от таких напастей. «Успокаивающие» ритуалы позволяли первобытным людям избежать расстройств личности, вызванных перманентной сильной тревогой. Чтобы не сойти с ума от мысли о повторном извержении вулкана, лучше создать ритуал, якобы предотвращающий его.

Любой «военный» ритуал, а также многие «гражданские» ритуалы помогают поддерживать дисциплину внутри общины. Участием в ритуале поклонения вождю члены племени подтверждают свою лояльность. Ритуал вручения оружия молодому воину обозначает не только его взросление, но и указывает на его место в иерархии и необходимость повиноваться старшим, от которых он свое оружие получил. Ну и так далее…

Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, почему маленькие дети, имеющие только положительный опыт общения со взрослыми, тем не менее пугаются незнакомых людей? Вот нет у ребенка причины думать, что дядя или тетя могут причинить ему зло, а он тем не менее при их виде сразу же прячется за мать… Дело в том, что настороженность по отношению к незнакомым людям записана в наших генах. Излишне доверчивые обычно погибали в детском возрасте, не успев оставить потомства, то есть – не успев распространить свою доверчивость в популяции. С биологической точки зрения лучшим исходом встречи с незнакомцем будет его убийство или бегство. Но по мере того, как инстинкты корректировались