Понятия не имею, сколько мы шли, но вскоре я стала замечать, что устала. Даже не так, скорее вымоталась, и окружающая обстановка давила на меня. Она наседала низкими потолками и непроглядной тьмой.

Меня толкали и вертели, а вскоре я совсем перестала ориентироваться в пространстве. Слишком поздно пришла мысль о том, что, возможно, это сделано специально.

Но, вопреки нарастающим паническим мыслям, этому мучительному пути наконец-то настал конец. Он пришёл внезапно, вместе с открытой дверью в абсолютно белое помещение.

Контраст был такой силы, что я не сразу заметила, как осталась одна. Совершенно. Но не могла поднять глаз, потому что они болели от слишком резкой смены обстановки.

Свернулась на полу калачиком, закрывая руками лицо. Правда, даже сквозь прикрытые веки мне казалось, что я вижу это сплошное белое пятно. Словно мое желание света исполнилось слишком быстро.

И в особой извращённой форме. Потому что эта боль была намного ощутимее, чем физическая. Она наседала на меня.

Но все проходит, прошло и это, и наконец я смогла осмотреться. Передо мной предстала белоснежная комната.

Кипенно-цвета здесь было решительно все: от стен и мебели до мелочей типа расчески и, конечно же, унитаза. И все в одной комнате, как будто это камера какая.

Я попыталась выйти, но не смогла. Не то чтобы надежда была, но хоть на какой-то результат я рассчитывала. Прислонилась к белоснежной стене.

На ней было видно решительно все. Вот я чиркнула грязной рукой. А под ногами на белоснежной плитке уже виднелись следы моих кроссовок. Интересно, а Игоря засунули в такое же место?

Что с ним станется, когда он очнётся? Наверняка он очень удивится и вообще не сразу поймёт, что происходит. Так недолго и сума сойти.

Почему-то это место реально напоминало мне психушку. Эдакую сюрреалистическую больницу, и сейчас по всем законам жанра должен прийти санитар и наказать меня за непослушание.

Но шло время, а никто не приходил. Я все ещё была одна на белоснежном полу белоснежной комнаты. Смущенная и дезориентированная. Но я старалась не раскисать.

Ведь где-то там находился Игорь. И он наверняка держался бы для меня. Ради меня. Поэтому сейчас я снова была просто обязана потерпеть. Пережить это.

Надо всего лишь сыграть в игру, ещё до ее начала выворачивавшую меня наизнанку. Надо включить мозги и выключить эмоции, собраться. Но только как же сложно это сделать под напором белого цвета.

Казалось, что окружающая обстановка растворяет тебя. Тёмное всегда сдавливает, уменьшает пространство, а здесь ты чувствуешь себя подвешенной в нем.

А ещё я вдруг услышала голоса. Ненавязчивые и еле различимые. Они что-то шептали, и паника, теперь уже ничем не сдерживаемая, вырвалась наружу…

Глава 55. Игорь

Я пришёл в себя, как только мы подъехали и остановились. Но виду не подавал. Какой смысл сейчас пытаться что-то сделать? Нарваться на пулю? Я ждал.

Ждал и, как порядочный заложник, которого вырубило транквилизатором, делал вид, что недвижим. И слушал… Слушал, как Ева пыталась вытащить нас.

Моя смелая и умная девочка. Когда я забрал ее из отчего дома, насильно, не спросив, что она сама хочет и думает, очень рисковал. Прекрасно ж знал, насколько она предана отцу.

Я столько лет наблюдал за ней, выучил все повадки, каждое движение и морщинку. Понимал, насколько она нежная, хрупкая, и до смерти боялся, что сломаю.

Мне хотелось оберегать ее от всего мира и даже от неё самой. А потом случился тот инцидент в ванной, и сперва я подумал, что все. Сломалась. Раз она пыталась сделать это с собой…

Но эта чернота стала для неё перерождением. И хоть изменения происходили долго и с трудностями, она, как феникс, восстала из собственного пепла.

С восхищением слушал ее твёрдый расслабленный голос, с удовольствием улавливая в нем все те же прекрасные нотки. Кажется, она копировала Иру, и это было странно, но, должен признать, эффективно.

А потом все рухнуло. Конечно, я подозревал, что новости про Иванютина просто не могут не дойти до прокурора. Да только я думал, что мы успеем раньше добыть из него информацию и уехать.

Я снова где-то ошибся, просчитался. Видимо, он был готов к тому, что мы приедем, или, может, следил или машину заметил. Я не знал, что именно сыграло против нас, но хорошего в этом абсолютно точно не наблюдалось.

Когда меня выволокли из машины, сильно ударился. Неимоверных усилий теперь стоило держать себя в состоянии «отключки», не говоря уже о том, что нас с Евой разделяли.

Я понимал, в какое именно место нас привезли, и поставил в уме галочку, что обязательно узнаю у прокурора, почему эта игра стала такой внезапно особенной. Верю-не-верю никогда не была популярна.

Да я даже толком не мог понять, когда эта игра появилась. Сюда люди поначалу даже приходили сами, а выходили… Другими. Потом поток иссяк, и народ стали притаскивать силой.

Но и это было непросто, ведь, как я понял, все подряд не подходят. Здесь обязательно бывали парочки. В отношениях, родственники… И теперь мы с Евой.

Я не распространялся при ней про эти игры. Мне и в голову не могло прийти, что мы окажемся именно здесь. Какой был шанс на это? Как оказалось, очень большой.

Я бы сказал, стопроцентный.

И вот теперь меня затащили в кромешную тьму, а я надеялся хотя бы на крошечный кусочек информации. Хоть что-то, что помогло бы заглянуть за завесу тайны.

– Прокурор дал наводку?

– Да, но на неё информации больше, о нем мало известно. Придётся непросто.

– Всегда непросто. Думаешь, справятся?

– Не знаю. Девчонка вряд ли, либо свихнётся, либо закроется в себе навсегда. Про него ещё неясно, в белую комнату его?

– Нет, пусть пока здесь полежит. В темноте всегда просыпаться страшнее. Надеюсь, она дойдёт до финала с ним. Всегда получал собой кайф от ломания таких принцесс…

Дальше они замолкли, а по спине заструился липкий пот.