«Раньше он прислушивался к моему мнению. Но в этот раз не помогли даже мои попытки внушить ему, что тебе от него нужны только деньги».

Вот оно. То чувство, которое я должна испытывать – ненависть. Злость на Элиаса за то, что посмел сказать подобное Алексу. Это была фантазия больного, замкнутого в себе человека. Это ревность. Элиас ревновал Алекса ко мне. Конечно, ревновал. Алекс был его другом все эти годы, а сейчас младший Митчелл уделяет все свободное время мне, да еще посмел привести к себе домой.

Все это время Элиас пытался отпугнуть меня своим поведением, а когда понял, что это не работает, решил придумать байку про то, что якобы влюблен в меня, чтобы проверить мои чувства к Алексу.

Чертов Элиас Митчелл! Ненавижу! Ненавижу, ненавижу, ненави…

Зазвонил мобильный. Ох, Алекс…

– Линда, где ты? – Его голос ходил по тонкой грани между беспокойством и бешенством.

– Алекс, прости, я… хотела оставить тебе сообщение, но боялась разбудить…

– Где ты?

– В Нолкресте. Со мной все в порядке, я просто…

– Какого черта ты забыла в Нолкресте в восемь утра? Если скажешь, что внезапно решила заняться бегом и тебя неумолимо потянуло именно в этот парк – боюсь, что поверю в это с трудом.

Какой же я была ужасной. И жалкой. И бедный Алекс…

– Я захотела погулять.

– В Нолкресте? В восемь утра? – повторил он с надрывом. – Бог мой, Линда! Что произошло? Я тебя обидел? Надрался как осел и нагрубил тебе?

– Нет!

– Оставайся там. Попрошу Элиаса отвезти меня. Буду через двадцать минут.

Каких же немыслимых трудов мне стоило не ударить себя кулаком в грудь, чтобы успокоить нервно дрогнувшее при звуке этого имени сердце.

– Я вернусь через час, клянусь тебе.

– Никуда не уезжай оттуда.

– Алекс!

Но он уже нажал отбой.

Что же, я вполне заслуживала его ярость. Насколько сильно я была зла на Элиаса, настолько же сильно Алекс должен злиться на меня. Я поступила глупо, практически сбежала из дома и никому ничего не сказала. Но два часа назад я не могла оставаться там ни минуты. Мне было плохо. Мне было нечем дышать. Меня тошнило.

Если Алекс простит меня, я буду бороться за него и за нас. Назло его брату. Мне плевать: пусть Элиас исходит ядом, пусть утопает в своем презрении ко мне. Я докажу ему, что достойна Алекса и что он по-настоящему дорог мне.

В ожидании я села на ближайшую к выходу из парка скамейку.

– Линда! – услышала я спустя обещанные двадцать минут. Повернулась на голос и увидела бегущего ко мне Алекса. Моего Алекса. Самого прекрасного, самого нежного, самого доброго Алекса.

Я поднялась ему навстречу, и как только он приблизился, обняла и прижалась к груди. Большой, теплой, надежной груди. Алекс тут же сомкнул вокруг меня руки:

– Я так волновался.

– Прости, – пробормотала я. – Я должна была тебе написать.

Алекс взял меня за плечи и, отстранив от себя, стал вглядываться в лицо. Он выглядел не слишком свежим после вчерашней вечеринки, но мне меньше всего хотелось осуждать его после того, какие предательские мысли только что позволяла себе я сама.

В его глазах читалась тревога:

– Скажи честно, если я тебя чем-то обидел. Я прямо сейчас с разбегу размозжу себе голову об дерево.

Я улыбнулась:

– Во-первых, ты ничем меня не обидел, а во‑вторых, не стоит портить такое красивое лицо.

– Тогда почему ты приехала сюда?

– Тебе ли не знать, что девочки часто совершают нелогичные поступки?

Алекс едва слышно хмыкнул и снова обнял меня:

– Пожалуйста, не исчезай так больше никогда. Я так сильно испугался, когда не смог до тебя достучаться, а затем обнаружил, что тебя нет.

– Прости. Не знаю даже, чем заслужила тебя.

– Неужели я настолько невыносим?

Я слабо шлепнула по его груди ладонью:

– Дурак.

Он засмеялся.

– Пойдем в машину. Элиас ждет.

Внутри меня все окаменело.

– Мы же едем домой? – выдавила я.

– Конечно. Или ты хотела куда-то съездить?

– Нет-нет, только домой. – Я слабо улыбнулась и, держа Алекса за руку, двинулась с ним к парковке.

Чем ближе мы подходили к машине Митчеллов, тем сильнее сдавливало мою грудь и тем меньше я хотела оказаться внутри салона. Стекла были затонированы, и потому я не видела водителя. Но мне хватало и знания, что Элиас находится в десятке метров, для того чтобы по моим внутренностям прошелся ураган. Внизу живота что-то неприятно засвербило.

Алекс открыл для меня заднюю дверцу машины, и я оказалась наедине с Элиасом на расстоянии вытянутой руки всего на несколько секунд, за которые Алекс закрывал за мной дверь и садился рядом с братом.

Этих секунд хватило для того, чтобы ярость, которую я пыталась развить в себе последние несколько часов, разлетелась в пыль.

Как только села на заднее сиденье, я подняла глаза на зеркало заднего вида и наткнулась на взгляд Элиаса. Виноватый и обеспокоенный взгляд.

Желчь подкатила к самому горлу, и я порадовалась тому, что ничего не ела утром.

Я подвинулась к самому окну, чтобы в поле моего зрения не попадало водительское зеркало.

– Нашлась беглянка, – весело произнес Алекс, усевшись впереди меня.

Элиас ничего не ответил, завел машину и тронулся с места.

– Слушайте, Глория же сегодня будет только вечером! – спустя несколько минут тишины произнес Алекс. – Давайте перекусим в каком-нибудь кафе.

– Втроем? – вырвалось у меня.

Алекс перегнулся через спинку сиденья, чтобы видеть меня. Его лицо сияло улыбкой. Похоже, он действительно загорелся этой идеей. Плохой идеей.

– Ага. Дома все равно сейчас шаром покати, а нам еще наводить порядок. Лучше было бы это делать на сытый желудок, – он подмигнул мне.

– Пристегнись, – подал голос Элиас.

Я сглотнула огромный ком в горле, образовавшийся при звуке его голоса. Голоса, который, как бы я ни не хотела в этом признаваться, что-то надломил во мне своими вчерашними словами.

Алекс закатил глаза и исчез за спинкой сиденья. Через пару секунд раздался щелчок ремня безопасности.

– Ну так что? – продолжил он.

– Как скажете, – ровно сказал Элиас.

– Этого спрашивать бесполезно. – Алекс махнул на него рукой и выглянул ко мне с другой стороны сиденья: – Детка, вся надежда на тебя.

– Я не знаю, – протянула я. – Если ты так хочешь…

Алекс шутливо свел брови:

– Не понимаю, как так произошло, что двое моих самых любимых на свете людей оказались такими занудами? Решено! – Младший Митчелл вновь выпрямился. – Едем в «Subway»!

– Ты же понимаешь, что Глория убьет тебя, если узнает, чем ты питался? – деловито поинтересовался Элиас.

Алекс поднял в