и с капустой и яйцом. Вон у той уважаемой, — мотает он подбородком в сторону огромной как утёс тётки за прилавком. — очень вкусные с вишней. Может вам взять?

— Издеваешься что ли? — смеюсь, похлопав себя по округлившемуся животу, и медленно забираюсь в седло, баба беременная, а не снискавший себе великую славу молодой маг. — Так, ну, булки для таких крепких парней — не еда. Время есть, остановимся в трактире, я с вами чаю попью.

Мне ещё надо будет переодеться, не являться же на собрание церковных иерархов в своём пижонском наряде богатого аристократа, я не зря так вырядился, родственников уважил. До собрания ещё больше трёх часов, так что, успею всё, и одежду сменить, и бойцам дать нормально поесть. Вот такой вот аббат Степ, слуга царю, отец солдатам.

От Николаевского храма сворачиваем в сторону реки, там вдоль неё идут кабаки один за другим, выбирай любой на вкус и по размеру кошелька. Только доехать до набережной не получилось. Едва наша кавалькада оказалась на выезде с улицы к базарной площади, как раздались громкие крики и нас заставил прижаться к стене дома сильный встречный поток паникующих людей.

— Что там за дела? — спрашиваю вслух всех своих солдат, мгновенно создавших вокруг меня непроницаемый заслон и отталкивающих ногами или мечами в ножнах наиболее ретиво напирающих из бегущей мимо толпы. — Ого, слышу звуки боя.

Привстаю в стременах и вижу как в центре очистившейся от людей площади остановилась небольшая, похожая на сундук чёрная карета с крохотным зарешёченным окошком. Местный аналог воронка, типа, автозак? Ещё не встречал таких.

Одна из двух лошадок, тянувших этот явно тюремный экипаж, билась в агонии. Чем-то её сильно ткнули. Вокруг кареты сгрудился десяток конных всадников, отбивавшихся от нападавших на них с мечами мужчин, те были пешими.

Стражники носили латные нагрудники, но и их противники, похоже, какую-то защиту под куртками и дохами имели, я увидел, как меч соскользул с одного из них, не причинив вреда. И, кажется, нападающих больше раза в два.

— Милорд, поехали отсюда. — здраво предложил сержант.

Мысль дельная. Меня происходящее не касается, так чего изображать из себя в каждой бочке затычку?

Напор толпы уже схлынул, все, кому нужно было убежать от места схватки, уже это сделали. На площади остались лишь продавцы по краям, не пожелавшие бросать свой товар, да мальчишки с девчонками, группами занявшие места в зрительном зале, в смысле во всех пяти — нет, шести — проездах на улицы. Вот уж кому происходящее в радость, оживлённо обсуждают, машут руками.

Благодаря внезапности нападения неизвестные уже убили четверых из конвоя кареты, оставшиеся успели спешиться и заняли оборону вдоль дверцы. У них нашлись небольшие круглые щиты, что даёт им неплохое преимущество при защите.

Как должен поступить в такой ситуации дворянин? Да никак. То есть, я тут никому ничем не обязан, кто с кем выясняет отношения, не знаю. Поэтому командую:

— Возвращаемся к храму.

И опять моим намерениям не суждено было сбыться. Едва мы отлипли от стены, как Григорий, поднявший вверх взгляд, предупредил:

— Лучники!

Смотрю куда и он, действительно, на покатой крыше двое мужчин. Даже странно, обычно местные используют арбалеты, лук — оружие лёгкой кавалерии или браконьеров, или подавшихся в разбойники крестьян. Но удивляться некогда, лучники увидели мой отряд раньше, чем мы их, и почему-то решили, что от нас исходит угроза для товарищей.

Одна за другой в нас прилетели две стрелы, естественно, не причинив никакого вреда, зря что ли я постарался обеспечить своих бойцов амулетами воздушной защиты? Однако, явно неудачный результат стрельбы этих живущих на крыше карлсонов не смутил, следом полетели ещё стрелы.

И хотя результат для лучников опять оказался нулевым, ситуация для меня сложилась не однозначная. Если мы сейчас пустимся в бегство, а эти придурки продолжать выпускать по нам свои снаряды, то у кого-то из ребят амулет может и разрядиться. Вдруг тому прямо в сердце смерть вонзится? Могу ведь и не успеть спасти.

Ещё не успеваю это додумать, а основное внимание уже перевёл на второе зрение, выбирая из жгутиков нужные цвета.

Глава 18

В арсенале выученных наизусть боевых заклинаний, для создания которых мне не нужны шпаргалки, имеется уже двенадцать плетений. Это без учёта пары целительских и самого важного в условиях здешней жизни — уничтожения мелких насекомых, иначе меня давно бы клопы или платяные вши, бич придорожных гостиниц, сожрали. В общем, выбирать сейчас есть из чего и наносить удары могу один за другим, не дожидаясь восстановления энергетических жгутиков.

Специально подбирал себе в копилку не только такие атаки, которые легче запомнить и быстрее создавать, но и с учётом использования в них разных цветовых оттенков и, желательно, чтобы не требовалось отделять от источника нити на всю их полную длину, когда половины, а лучше трети жгутов было бы достаточно.

Быстрее всего я смогу сплести стрелку, это облегчённый вариант молнии, и ледяную сосульку. Натренировался каждую из них за минуту создавать. Бьют они достаточно далеко, а тут до лучников всего-то полсотни ярдов, да даже меньше, вот только, данные заклинания точечного воздействия, сразу одним ударом обоих стрелков не поразишь.

Можно ударить нормальной молнией, но как бы пожара не запалить. Какого-то строгого запрета на применение боевой магии в городах нет — не будет же правящий класс сам себя ограничивать в применении своих сил? — однако, разбирательства в случаях гибели людей или причинения серьёзного материального имущества обязательно проводятся. Одарённые и дворянство в целом у нас обладают широким набором прав, которые вовсе не означают вседозволенность и безнаказанность.

Так что, молния отпадает. Да, крыша-то черепичная, огнеупорный материал, зато балки деревянные, а сила у моего варианта бьющей по площади в сотню — десять на десять — квадратных ярдов молнии весьма впечатляющая, как пить дать, запалит дом.

Мысли пронеслись в один миг, а я уже выхватываю от магоядра светло-голубой жгут, основу для заклинания воздушного молота, и соединяю концы, придав нити форму овала, приплюснутого почти до соприкасания.

— Милорда прикрываем! — кричит Алекс.

Воины сняли висевшие за сёдлами щиты и теперь прикрываются ими сами, а трое ближайших загородили меня. И правильно. Амулеты амулетами, и всё-таки надёжней использовать все возможности.

С площади под возбуждённые крики людей продолжают доноситься звуки сражения. Хотя конвой и застали врасплох, сдаваться стражники не собираются.

Ещё один оттенок голубого, затем петля жёлтого и неправильный