class="p1">– Вот он, возьми, закури. Вижу, как ты пустую трубку сосешь. – Дэгэлэн Дэги протянул Тонмэю мешочек с листовым табаком.

Тонмэй всякого ждал от Дэгэлэн Дэги, только не такого щедрого подарка. Он вновь вытащил трубку, руки заметно дрожали от волнения, охватившего его. Он набил трубку табаком, выхватил лучинку, воткнул в горящие угли. Лучина тут же вспыхнула. Тонмэй торопливо поднес ее к трубке и затянулся. На миг забыл все на белом свете. Теплом обдало все тело, голова слегка закружилась от смачного табачного дыма.

Дэгэлэн Дэги, сияя глазками, посматривая на жену, мол, посмотри, как я обрадовал такого сильного человека.

Сам тоже закурил, затянулся, затем вынул трубку из беззубого рта, вытер ладонью чубук и протянул жене.

Та, видно, заждалась, быстро схватила, с ходу чубук, сунула в рот и, закрыв глаза, медленно, продлевая удовольствие, несколько раз затянулась…

Весь вечер тянулся долгий разговор об охоте, об оленях, о сильном и гордом ламуте Горго, вспомнили старца Ичээни, отца Тонмэя…

Из слов Дэгэлэн Дэги выяснилось, что он пучок табака припрятал от себя подальше на дне вьючного мешка, думая, что Тонмэй когда-нибудь заедет, тогда угостит его.

Гость сидел довольный. Он ехал к Дэгэлэн Дэги в тайной надежде выкурить у него хотя бы трубку табака. Как в воду глядел.

Дэгэлэн Дэги табаком поделился с Тонмэем, высыпав в его мешочек большую часть табака.

– Когда в последний раз поели мяса? – спросил Тонмэй, ложась на оленью шкуру перед сном.

Дэгэлэн Дэги засмеялся:

– Давно не ели. Забыл, однако, вкус мяса.

Тонмэй не откликнулся. Он уже спал.

«Бедный, небось сильно устал, потому-то глубокий сон так быстро сморил его. Весь в отца пошел, потому у него доброе сердце. Другой бы на его месте и не вспомнил бы обо мне. Кому я нужен, дряхлый старик…» – благодарно думает дед, укрывая Тонмэя своей поношенной до трухлявости, некогда добротной меховой тужуркой. Молча посидел возле крепко спящего Тонмэя. Нежданно вспомнил, как однажды купец Улахан Мурун в один из своих приездов к ним, шутя ли, всерьез ли, поведал о том, как будто бы работница Даайа родила сына. От кого она понесла сына, никто не знал. «Может, это твой сын, Василийкан?!» – напрямик спросил слегка подвыпивший Улахан Мурун. Когда до ламутов дошла эта сногсшибательная новость, все молча переглянулись и игриво посмотрели на изрядно сконфуженного Дэгэлэн Дэги. «Кто его знает, может и так…» – шевельнулась в его голове глубоко затаенная мысль. Тут же пред ним воочию предстала молодая якутка Даайа. В то далекое теперь лето все время проводил он с якуткой. Улахан Мурун велел ему помогать во всем работнице. Даже косил и собирал с нею траву, хотя та работа ему была непривычна и не по нутру…

* * *

Дэгэлэн Дэги проснулся с первой зарей и по обыкновению развел огонь в очаге и стал одеваться. Кряхтя, выбрался за полог. Первым долгом осмотрелся. Такую привычку закрепил за собой еще с юности. Безалаберность не по нему. В тайге жди подвоха в любой момент. Особенно опасен абага – медведь. Тот появляется внезапно, когда ты его не ждешь. Можно столкнуться со зверем при выходе из илуму. За долгую жизнь Дэгэлэн Дэги научился, как себя обезопасить от случайных происшествий. Понимает, осторожность как никогда необходима ему сейчас, когда постарел и силы, сноровка уже не те. Да и нечем защищаться, голыми руками, что ли… Ружье-то старое, ненадежное. Патронов мало. Бережет их.

Справил нужду за толстым деревом в укромном месте. Старик не позволяет себе где попало справляться. Знает, что нужно беречь землю. И после него по его тропам будут кочевать молодые ламуты…

Тут заметил Тонмэя. Оказалось, что тот проснулся раньше него. Тот медленно ходил и присматривался вокруг. В илуму бабушка Чимчэн подвесила чайник над очагом. Она вышла по нужде, как вошли мужчины в илуму. Деликатность в большом и малом заложена в крови ламутских женщин.

Дэгэлэн Дэги предлагает гостю вареную рыбу. Тонмэй, чтобы ненароком не огорчить старика, с удовольствием взялся за рыбу.

– Очень вкусная рыба, – похвалил он.

Сухощавое лицо Дэгэлэн Дэги сморщилось в улыбке. Смолчал, зная, что больше нечем угостить Тонмэя.

– Как отдохнул, дого? – спросил он Тонмэя.

– То ли вчера устал от долгой дороги, то ли от тепла в вашем илуму, а спал я, обо всем позабыв, как дитя малое.

– Я тоже. Ну, это понятно. Ты сильно обрадовал меня нежданным приездом. – У Дэгэлэн Дэги за прищуром не видны глаза. Это у него от избытка радостных чувств.

– Давно не ели мяса? – Тонмэй заметил, как старики только рыбой питаются. А рыба-то ушла в озера, а на речных плесах осталась та, что припозднилась. На них долго не продержатся.

– Уже забыли вкус мяса. Не помню, когда поел в последний раз. Сын должен проведать нас. Может, он что-нибудь привезет. С моими ногами на горы не подняться. – Старик на этот раз серьезен.

Помолчали. Дэгэлэн Дэги поднял глаза на Тонмэя и тихо, с какой-то осторожностью и надеждой, вкрадчиво спросил:

– Сегодня-то с нами еще побудешь? Еще одну ночь…

Тонмэй не сразу ответил. Правая рука машинально потянулась было за трубкой, но остановилась. Надо беречь то, что дал вчера вечером старик.

– Сегодня обратно поеду. Мои с ума сходят. Я же им вчера не говорил, что еду к тебе. Сейчас пойду за оленями.

…Олени отдохнули. Их вчера вечером Тонмэй не отпустил. Могли далеко уйти. На длинных поводах привязал к деревцам на ягельнике. Сейчас довольные подтягиваются.

Возле илуму оседлал двух верховых. Одного свободного на связке потянет. Ничего не говоря Дэгэлэн Дэги, яловую важенку повел к речке. Дал попить воды. Едва слышно прошептал: «Тор мухонни, торутли эрэк дялбу. Эрэв орам тек тойдим. Би-дэ дялбу булихили…[64]

После этого заколол оленя. Пока туша остывает, вернулся в илуму. Хозяева с готовым чаем ждали его. Видно было, как Дэгэлэн Дэги сильно переживает из-за неминуемой разлуки. Вчерашний неугомонный балагур и теперешний Дэгэлэн Дэги не были похожи друг на друга. Тонмэй уловил перемену в настроении старика. «Бедный, в ребенка превращается. Стареет… И я, когда доживу до его возраста, тоже скорее буду напоминать своими повадками ребенка. Все мы, ламуты, немного дети в любом возрасте», – подумал Тонмэй.

– Дорога длинная, утоли перед отъездом жажду, Тонмэй. Еще неизвестно, когда теперь чаю отведаешь, – проговорил старик.

– Да, ты прав. При случае вскипячу котелок. В котелке у меня есть кое-что, – ответил Тонмэй.

Выпил кружку чая. Повернул голову к старику и говорит:

– Пойдем к речке.

– Сейчас, что ли? – удивленно уставился на