переваривая услышанное. Ведь Амелия попала точно в цель этим сравнением.

— Лет с десяти, — медленно ответила, окунаясь в прошлое. — С тех самых пор, как Террел стал забирать меня на пару часов от мамы. Конечно, она была против, но и запретить ребёнку общаться с отцом не могла. А он, видя, что я слишком смышленая для своих лет, не по годам взрослая, решил особо не скрывать о своей жизни.

— Это ужасно! — искренне воскликнула модель. — Как можно так ломать психику ребёнку?

— Как уже сказала, я была не по годам взрослая. Да и отец никогда бы не стал делать ничего подобного, зная, что я сломаюсь.

— Ты защищаешь его?

— Знаешь, когда он умер, у меня было много обид и претензий к нему. Прошло время и я осознала, что мы с ним были похожи больше, чем я бы того желала. Скорее всего, мама это тоже понимала, но ничего не могла сделать.

— Я когда-то приняла «эту» часть Ришарда, но Элеонора, он родился и рос в обычной среднестатистической семье, и сам. Сам! Осознанно пришёл к этому, будучи сформировавшейся личностью.

Мне нечего было ответить.

Понимала возмущение Амелии, ведь своим детям такой участи не желала. Но вот Лирссман…

Если он рос в обычной семье, где не было принято дарить на дни рождения детям новейшее оружие, да и праздники проходили в спокойной обстановке в кругу близких, а не в окружении охраны, то…

«Почему он решил обзавестись наследником именно сейчас?».

Что-то не укладывалось в этой истории, или же я не была в силах понять этот мир.

Хотела хоть что-то ответить блондинке, но из глубины дома раздался жуткий грохот, а затем, мужские громкие голоса.

Моментально схватила пистолет, подбегая к Амелии и хватая за руку, в следующую секунду потянув за собой. Кажется, девушка от страха на что угодно была готова, и даже её молчание радовало. Мы юркнули в подвальное помещение в тот самый момент, когда топот и мужские голоса достигли лестницы.

У меня словно все эмоции отключились, и действовала на инстинктах, как учил Террел.

В потайной подвал, куда водила Деймона, втолкнула сначала девушку, зашла сама, поправила одежду на вешалках, вернула стенку шкафа на место, а затем закрыла потайную дверь, щелкая выключателем.

— Что ж, попытаемся найти выход наружу, если он тут есть, — облегчённо выдохнула, спускаясь по ступеням ниже, только слыша, как не сразу, но всё же Амелия последовала за мной.

Девушка от меня и на шаг не отставала, а когда я поворачивала голову к ней, то она внимательно и относительно спокойно смотрела по сторонам. Проходя мимо комнаты с оружием, всё же порылась в ящиках, нашла военный нож, отдавая блондинке. Она сначала упорствовала, но после моей альтернативы взять ей пистолет, потому что для самообороны что-то в любом случае нужно, выбор для модели оказался очевидным.

Увидев в туннелях железную чёрную дверь, уже обрадовалась, решив, что выход здесь всё же есть, но вот, распахнув её, замерла. Была кромешная тьма, пришлось подсвечивать сначала фонариком, а после того, как нашла выключатель и помещение озарил яркий холодный свет потолочной лампы, на миг зажмурилась. После же…

— Медицинский кабинет? — раздалось за спиной скептическое.

— Нет. Скорее…пыточная, — резюмировала, проходя вглубь.

На полу и стенах была уложена крупногабаритная белоснежная плитка, тем самым швов было минимум, да они почему-то выкрашены в чёрный цвет.

«Видимо, чтобы кровь было легче оттирать», — вскользь подумала, подходя к стеклянным полкам с какими-то ампулами, шприцами, медицинскими инструментами.

— Пыточная? — удивлённо раздалось от двери.

Посмотрела на блондинку, не понимая, как общаясь с Лирссман, она столь наивна и…чиста. Даже завидно стало.

— Мой отец — не медик. Конечно, он мог сам себе зашить какие-то раны, пулю достать, но не всё возможно решить собственными силами. Да и, сама подумай! Здесь везде плитка, швы чёрные. Кровь легко отмыть, да и если что-то впитается в промежутки, то не будет заметно. Ещё и пахнет хлоркой.

Чем больше перечисляла очевидные вещи, тем больше бледнело идеальное лицо. Но всё же…вместо того, чтобы с дикими визгами выбегать или падать в обморок, девушка едва заметно кивнула, и даже сделала шаг вперёд.

«Не настолько она трусиха».

— Что ещё есть в этом подвале? — раздалось спустя минуту тишины.

— Склад с оружием ты уже видела. Есть отдельная комната с продуктами с долгосрочными сроками, консервы, крупы, — махнула рукой, продолжая осматривать полки и читать названия препаратов. — Видела помещение с какими-то брикетами, предполагаю, это был кокаин, может другой наркотик. Зная Террела, здесь точно должна быть комната с одеждой и обувью на все случаи жизни, и с дополнительными вещами в виде сумок. Возможно, где-то тайник с деньгами можно найти. Но не могу судить точно. А так, большинство помещений пустуют.

— Видимо, отец часто привозил тебя к себе, раз ты и про тайные ходы знаешь, и тайники в доме, — рассуждала Амелия, и я понимала, что ей проще разговаривать, чтобы меньше думать об увиденном.

— Я ни разу не была здесь, — спокойно произнесла, выпрямляясь и поворачиваясь к блондинке, у которой на лице застыла искренняя маска удивления.

— Как? Ни разу?! Шутишь! Как бы тогда ты знала обо всём…этом? — обвела она комнату рукой.

— Никто не должен был знать о моём существовании. Но при этом я обязана была знать всё, в том числе и план дома со всеми его секретами. Меня заставляли заучивать каждую деталь. Террел даже звонил мне ночами, требуя ответов на то, как пройти от спальни к кабинету, где можно быстро укрыться в случае опасности, где оружие лежит и всё в том же духе. И поверь, мой отец не был тем человеком, с кем можно было демонстрировать свой характер, отказываясь подчиняться. Может, ко мне он и был чуть более благосклонен, но за ошибки и неповиновение мне всегда приходилось отвечать.

— Да твой отец настоящий Дьявол, по твоим словам.

— Знаешь, Ришард в разы хуже, — зачем-то вставила ремарку, заслужив скептически приподнятую бровь.

— Но всё же, ты согласилась стать его женой.

Понимая, что хожу по тонкому льду, и подруге Лирссман знать правду нельзя, раз он ей ничего не поведал, было лучше смолчать, но вопросов явно станет ещё больше.

— Это долгая история. Могу только сказать, что он единственный, кто был в силах оказать мне необходимую помощь.

— То есть, ты его…не любишь?

— В «нашем» мире любовь — это слабость, Амелия. И самый худший враг. И не советую сравнивать тебя и меня.

Я разговаривала спокойно, словно рассуждала о смысле бытия. Блондинка же не была удовлетворена моими