Я в очередной раз взял Джека на работу, на сей раз – внештатным автором. Он вновь обрел свой сменный комплект одежды, который оставил под столом, когда уходил в последний раз. Я чувствовал, что должен помочь ему начать все сначала. Мы приступили к популяризации журнала при помощи новых вымышленных персонажей, среди которых были говорящие пингвины и Шаверма – цилиндрическое чудище, из мяса которого делают одноименное восточное блюдо. Сперва я поручил Карли изучить повадки этого вымышленного зверя и предположил, что фалафель был его экскрементом. Но именно Джек нашел на древних рисунках из Кападокского ущелья изображения несчастного создания, инстинктивно поднимающегося на задние лапы в момент опасности, что позволяло охотнику ввести копье точно через центр его тела, пока наконечник не упирался в землю. Джек писал: «Именно таким образом Шаверму жарили на шампуре, удалив голову и конечности и по мере необходимости отрезая куски готового мяса». Этот обычай дожил и до наших дней.

Я послал фотографа заснять процесс приготовления шавермы в удивительном приспособлении, называемом «шавермозный агрегат», но владелец ларька прогнал его прочь, приняв за агента конкурирующей организации или сотрудника санитарно-эпидемиологической службы. У Шавермы были голова утконоса и ноги слона, ее жизнь в «Ральфе» была наполнена странными событиями, среди которых, помимо всего прочего, оказалась встреча с Анной Курниковой.

Читатели любили девочку-девушку-женщину Анну Курникову. По блестящему предложению Брэда мы организовали раздел «Аннадзор», в котором описывали все, что успела совершить выдающаяся российская теннисистка за прошедший месяц (как правило – ничего). Но еще больше, чем Анну, наши читатели любили Катриону Раунтри и Сьюзи Уилкис – двух грудастых телеведущих с девятого канала – и постоянно умоляли нас выпустить номер с их участием. Можно было предположить, что раз АПО и девятый телеканал были частями одной машины Керри Пэкера, то сотрудники журнала и работники телевидения должны помогать друг другу. Мы думали, что у нас есть больше шансов заполучить фотографии девушек, чем, скажем, у «Эф-эйч-эм». Но это оказалось не так-то просто. Из всех телевизионных каналов девятый относился к «Ральфу» хуже всех, их отдел связей с общественностью был груб и тормозил, как никакой другой. Даже когда мы через свои личные контакты узнали, что девушки не прочь сняться для нас, их руководство по внешней политике наложило на эту инициативу строжайшее вето. Один из менеджеров любезно посоветовал нам больше никогда не беспокоиться относительно их сотрудников. Мы не понимали, почему нас так ненавидят, мы спрашивали их об этом снова и снова, но никто не хотел сказать нам правду.

Девушки с девятого канала из передачи о полицейских появились на обложке «Эф-эйч-эм». Разумеется, журналу это ничего не стоило. Когда канал согласился на съемку, Нейл из «Эф-эйч-эм» удивился даже больше меня. Это была увесистая пощечина по нашей небритой физиономии, пинок по яйцам, удар в глаз и вывих руки. На одном из собраний я заметил, что в компании со строгой вертикальной организацией управления (например, «Ньюс Лтд» Руперта Мердока) подобное было бы просто немыслимо. Согласившись со мной, Ник сказал, что в нашей компании действовала установка на разобщение: АПО не было обязано помогать девятому каналу, а тот, в свою очередь, не был обязан помогать АПО.

Ника больше интересовали не вопросы организации трудового процесса, а содержание журнала. Он попросил меня сделать «Ральф» гибридом «Лоудид» и «Нэшнл джеогрэфик». Я отправился домой, размышляя, что он имел в виду и как это можно осуществить, но вскоре Ник открыл для себя научно-популярный журнал «Фокус» и попросил скрестить «Лоудид» именно с ним. Я поинтересовался, что же ему так понравилось в новом журнале, и он указал на статью об исследователях полярных широт. Я немедленно связался с автором и купил права на статью. К сожалению, я не взял на себя труд предварительно прочитать ее, а статья была написана ужасным, мудреным языком, в ней полностью отсутствовала повествовательная часть, было всего лишь несколько цитат, а основной акцент делался на питательной ценности пайка исследователя. Я спросил Ника, что же ему понравилось в этой статье, и Ник признался, что не читал ее.

По традиции каждую пятницу все сотрудники «Ральфа» выпивали в нашем офисе перед тем, как отправиться в «Глоуб». Мы регулярно получали коробки с пивом от рекламодателей, которые все равно не стали бы покупать у нас рекламу. Нам также присылали водку, бурбон и все сорта слабоалкогольных коктейлей. Однажды ночью я решил налить гостю стакан водки из таинственным образом появившегося холодильника и обнаружил, что кто-то уже успел открыть бутылку и заменить ее содержимое водой. Почерк Джека Маркса, «журналиста в шляпе», нельзя было спутать ни с чьим другим. Разумеется, к тому моменту он уже успел исчезнуть. Последнее напоминание о нем я получил в виде безграмотной записки от уборщицы. Она встряхнула нашу корзину для бумаг в аппарат для измельчения документов, и тот, как безумный агрессивный алкаш, бросил в нее с десяток битых пивных бутылок. Я был вынужден принести ей официальные извинения и указать, что виновник ее несчастий – человек с серьезными отклонениями и что, разумеется, он больше у нас не работает. Уборщица ответила запиской, в которой спрашивала, уж не Джека ли Маркса я имею в виду. Я отказался переходить на личности, но признал, что злодея в последний раз видели в шляпе.

«Ральфу» здорово досталось от «Макса» – ежемесячника «Некст медиа», издателя австралийской версии «Роллинг стоунз». «Макс» представлял собой честную попытку совместить британский мужской журнал и бюджет в пять раз меньше необходимого. Он был прекрасно переплетен, изящно обработан, похрустывал, наполнял и насыщал.

О размахе амбиций этого издания говорило заглавие октябрьского номера за 1997 год – «Двадцать пять самых сексуальных женщин в мире», что было ровно в четыре раза слабее «Эф-эйч-эм». Когда я начинал работать в «Ральфе», «Макс» продавался тиражом около двадцати тысяч экземпляров, эта цифра так никогда и не стала существенно больше, но я все равно до сих пор восхищаюсь Карлом Хаммершмидтом, который без денег смог добиться столь пристойного результата. Мне всегда так нравился приветливый Карл, что, приняв решение уйти из журнала, я купил его и сделал своим заместителем.

В последнем номере «Макса», выпущенном Карлом, было интервью со спортивным комментатором Нейлом Бруксом. На каверзный вопрос «Какое животное, по вашему мнению, лучше всего характеризует вашу половую жизнь?» – Брукс заявил: «Бульдог, поедающий сливочный крем». В ответ на другой вопрос он сказал, что всегда хотел признаться Клаудии Шиффер, что не был ее гинекологом. Удивительно но его уволили через несколько месяцев.

«Макс» издавался до октября 1999 года. На обложке последнего номера красовались две фотомодели, одетые в футбольную форму, а внутри журнала было пространное интервью: они рассуждали о футболе – виде спорта, в котором совершенно не разбирались.

Еще одним нашим конкурентом был австралийский «Джи-кью», который старался работать под журнал «Австралийское финансовое обозрение» и нарушил, таким образом, Четвертное Непреложное Правило Издания Журналов – он не предлагал читателям услуги. В нем можно было найти чуть-чуть того, чего не было в газетах – чуть-чуть юмора, чуть-чуть секса и никакой пищи для размышлений, кроме одежды. Рекламодатели любили его, потому что, делая всего по чуть-чуть, журнал имел немного шансов заработать обвинения хоть в чем-то. Первый номер «Джи-кью» вышел на потрясающих ста девяносто шести страницах, где была реклама каждого из серьезных модных домов. Содержание ничем не отличалось от других мужских журналов: рассказ про вышибалу, истории про лесбийские фантазии, Мухаммеда Али и порноиндустрию в Канберре.