Вечером, муж честно пытался выполнить обещание не приставать. Получалось у него из рук вон плохо. Нет-нет да и ловила на себе его откровенный взгляд, а соблазнительные интонации, заставляющие забыть, кто я и где, звучали даже в самых невинных вопросах. Чтобы не поддаваться на провокации, решила прошерстить инфонет на вопрос венерических заболеваний.

Браен, узрев тему моих изысканий, начал как-то странно на меня коситься, хотя ничего не говорил. Пока я не захихикала. А улыбаться было от чего. Совет, вычитанный на женском форуме, гласил: «Насыпьте мужу в трусы немного молотого перца. Если пожалуется на зуд и жжение, значит, честный, если нет, то изменяет»… Первый комментарий: «Сволочь! Мой ни в чем не признавался! Молча сначала сломал мне руку, а потом пошел к венерологу» Вот и доверяй после этого советам.

Муженька разобрало-таки любопытство, и он заглянул мне через плечо.

– И зачем тебе это?

– Хочу подарить Джериссону незабываемое путешествие до Танэкта, – пояснила свои инфонетовские изыскания.

– Каким же образом? – заинтересовался Браен.

И я начала излагать. План был прост как настольные счеты. Подарить этому альфонсу такой боевой раскрас, чтобы никто не усомнился в его венеричсеком происхождении. Вот и ищу болячку позрелищнее.

Даже уже нашла. Папиломавирус пятого поколения, обеспечивающий красную крупную водянистую сыпь по всему телу. Особенность – характерный синеватый ободок вокруг каждого волдыря. То, что надо – это будет тяжело с чем-то спутать. Думаю, потенциальные жертвы будут «в восторге». И еще за что мне понравилась эта болячка, кроме своей уникальной клинической картины, так это тем, что аналогичные проявления бывают при попадании в организм больного кариофуресцедина (аналог хитина у эдельвов). Об этом гласила все та же научная статья, посвященная вопросу симптоматики. Но кто же в здравом уме будет закусывать надкрыльями представителей этой летучей расы? Посему автор научного трактата, с коим я ознакомилась, лишь вскользь упоминал о подобном случае.

Браен как-то нехорошо усмехнулся и заявил, что я у него просто чудо. В смысле, чудить умею с размахом и, он обязательно, все непременно должен принять участие в этой авантюре. А почему нет? У него как такового подросткового периода и не было – из детства сразу во взрослую жизнь, считай. Вот пусть сейчас и подурачиться, пока есть такая возможность, наверстывая упущенное. Мелкая месть? Почему нет? С кулаками же на этого Джериссона не налетишь – общественность не поймет. А так мелкая гадость – душе радость.

Этим же вечером, душевно поговорив с эдельвом и отстегнув энное количество единиц (мелкий подкуп наше все!), попросила его подсыпать в блюдо этого самого Джериссона кусочек своего надкрылья и добавить к нему кое-что из тюбика. Так сказать, чтобы усилить эффект аллергической реакции. В качестве «усилителя», посовещавшись с Браеном, решили использовать отличный синтетический арахис. Отличала его прежде всего повышенная аллергенность, впрочем, компенсируемая бросовой ценой. По этой причине такой арахис использовали в основном как корм для домашних питомцев-грызунов, но и их иногда воротило от этого чуда генной полимерии. Для надежности опробовали сначала на муженьке. Одна крошка, и Браен через пятнадцать минут покрылся столь милыми сердцу волдырями – впрочем, эффект продлился всего полтора часа, а жаль. Но успокаивало то, что арахис всего лишь запустит механизм аллергической реакции, а вот кариофуресцедин выводиться из организма будет долго и шикарные проявления лжевируса не сойдет дней десять минимум. В общем, добрые мы и бескорыстные: для Джериссона ничего не пожалеем, лишь бы ему весело и интересно было.

Вечер прошел на ура. Эдельв (тот самый, поправивший свое материальное состояние на сто пятдесят единиц) услужливо поставил суп перед Джериссоном и упорхнул, пошевеливая жвалами и кося на нас сотней фасеточных глаз. Дескать, все сделал, как и договаривались. Спустя десять минут официант явился с переменой блюд и быстренько унес суп со стола незадачливого альфонсо. Джериссон даже не заметил этого, полностью поглощенный процессом охмурения блондионоидной особы.

Нам с Браеном было забавно наблюдать, как девушка сначала недовольно нахмурилась, потом проворно вырвала свою миниатюрную ручку из цепких лапок жиголо и, поднявшись из-за стола, со всех ног бросилась вон из ресторана. Ничего не понимающий Джериссон попробовал последовать за ней, но, желая побыстрее встать задел тарелку и опрокинул на себя ее содержимое.

Осмотрев симпатичненькое пятно, радовавшее взгляд всеми оттенками алого (томатная паста весьма успешно заменила масляную краску на холсте рубашки), ничего не подозревающий дегустатор надкрылий направился в уборную. Мы же с Браеном, насладившись зрелищем, отдали должное хлебу. В дополнение к хлебу шел замечательный себас на подушке из овощей, а тар-тар из тунца и шоколадный фондан были выше всяческих похвал. Заметив лукавый взгляд муженька, подумала: «Ничто так не сближает, как совместные шкоды», и принялась развивать мысль дальше. Благоверный, видя мечтательное выражение лица, решил поинтересоваться, что за мысли бродят в моей голове, и получил:

– Совместный брак – вещь не прочная, даже если в роли цемента выступают дети, гораздо крепче людей вместе держит ипотечный кредит.

Муж аж закашлялся.

– Ты это к чему?

– Да вот задумалась, что по-настоящему сближает людей. Я имею ввиду не пьянки-гулянки. – Пояснила я свою мысль.

– Аааа… – успокоено протянул муженек и вздохнул с видимым облегчением.

Остаток вечера прошел мило, спокойно и даже душевно.

Через пару дней корабль пританэктился и мы оказались в одном из красивейших городов планеты – Ханити. Здесь располагалась летняя резиденция правящей ныне династии Лоринов. Если верить путеводителям, на троне сейчас восседал Эрхин пятый, и поместил он свой монарший зад туда уже как лет семьдесят назад.

Стоит сказать, что в отличие от Вилерны, на Танэкте была монархия абсолютная, хотя эта планета и была достаточно технически развитой. Объяснению этот парадокс не поддавался: то ли правители тут были поголовно мудрыми, а не самодурами, сующими во все нос и вставляющими палки в турбины прогресса, то ли «утечка мозгов» с других планет и оседанием этих самых умов на Танэкте сказалась. Правительство не выдавало беженцев, в том числе и политических, никому, ибо дипломатия была здесь на высоте. В смысле космофлот Танекта был одним из лучших и связываться с ним никому не хотелось.

В общем, Танэкт был как чирий на одном месте для Союза: убирать неудобно и неприятно, а рассасываться сам он не желает. Поэтому приходится терпеть.

Как только мы вышли из космопорта в Ханити, первое, что попалось на глаза – здоровущая голограмма, с которой улыбалась Таира, демонстрируя два ряда великолепных резцов. Похоже, голошоп постарался – дырку от ее молочного зуба я помню отчетливо. Положив руку ей на плечо, рядом стоял симпатичный (надеюсь, от природы, а не стараниями мастеров голограмм) парень в фероньерке с каплевидным камушком зеленого цвета и парадном мундире. Пояснение на семи языках, в том числе и едином галактическом, о скорой свадьбе принца Ингира с принцессой Таирой красовалось снизу изображения.