— Ваше святое уставное право, — кивает она.

С Баком получается поговорить ровно две минуты, из которых минуту сорок пять секунд говорю я. Объясняя диспозицию.

— Поясните ей свою аргументацию. Если не пройдёт, пришлите работу мне и подайте заявку на апелляцию. — Бак отключается.

— Куратор сказал поспорить с вами, — разворачиваюсь к ней.

— С удовольствием, — она разворачивает персональный экран к себе. — Почему вы указали Залив в качестве приоритетного направления? Именно это подрубает всю вашу стратегию выводов.

— Абсолютно случайно, я говорю и читаю на этом языке. Вот статистика с их сайта, — вывожу на её экран со своего комма правительственный сайт самой богатой страны Залива. — Я не особый спец по Лиге, хоть и сам тут живу. Но в арабах я уверен.

— Почему? — она, кажется, начинает испытывать искреннюю растерянность. — А тут всё какой-то вязью… я не понимаю. — Пятидесятилетняя мадам хлопает глазами и нервничает, как будто это у неё срывается зачёт по предмету.

— Я говорю и читаю на этом языке, — напоминаю. — Я не знаю, откуда брали данные по миграции последнего квартала составители вашего вопросника. Но статистику Королевства Саудитов обрабатывают японцы. Компания на аут-сорсе, из мировой тройки, — говорю название поставщика услуг, попутно указывая строку в тексте. — Жаль, что вы не понимаете.

— Они не могут ошибаться? — её тон меняется.

Она начинает усиленно думать, перебирая варианты. Агрессии либо негатива в её эмоциях нет.

— Вы в курсе, что сделают шейхи с куффаром, если он на их земле бросит тень на Королевскую семью? — фыркаю. — У них обман на таком уровне исключён религией и устройством государства. Для примера, знаете, что у них делают за обвес на базаре?

— Что? — а сейчас она излучает любопытство.

— Рубят руку. А обман всех от имени Короля, путём подтасовки статистики на сайте Семьи… даже не знаю, как вам объяснить.

Я действительно не знаю, как. Если она не может прочесть зелёным по белому. Потому что не знает языка, входящего в первую десятку.

— Это бы поставило под сомнение не только их репутацию, а и весь действующий порядок вещей там. — Продолжаю попытки донести то, что очевидно мне, но совсем не прозрачно для экзаменатора. — Совравший в мелочи монарх там — это нонсенс. Если они говорят, что к ним за последний квартал въехало девятьсот восемьдесят тысяч, а выехало двести, значит, так оно и есть.

— О, нашла… — Невпопад отвечает она. — Да, вы правы. Статистикой и обслуживанием сайта действительно занимается эта японская компания, что вы сказали… С арабами не сталкивалась, но японцы точно врать не станут… дайте мне минуту…

Её минута затягивается на добрые пятнадцать.

Терпеливо жду, отбиваясь от вопросов Жойс по второй линии (мы с ней собирались наведаться в сауну в подвале прямо сейчас, вдвоём, хотя б на десять минут; раз Камила пока остаётся вместе с нами в номере).

— Нашла! — Раздаётся, наконец, голос преподавателя. — У меня в таблицах ошибка! Откопировались автоматом данные прошлого года, а последний квартал этого вообще без данных.

— Данные есть, — аккуратно напоминаю. — Только с сайта-источника. Но он по-арабски. Не сочтите за наглость, но это у вас нет данных. А у меня они есть. И я, в отличие от вас, очень хорошо знаю, в каком регионе надо создавать точки опоры именно в этом квартале. Почти миллион мигрантов в Заливе ровно в пять раз больше того количества, что пустила к себе Лига.

— Логично. Но любой сложный расчёт должен иметь простую проверочную методику. Давайте сейчас вместе с вами проверим ваши тезисы.

Кажется, её настроение меняется быстрее ветра. Сейчас она просто пышет энтузиазмом.

— Как? — вздыхаю.

Похоже, сауна с Жойс отменяется либо откладывается. Потому что через полчаса у меня следующее занятие.

— Вы можете перевести данные, из каких стран какой процент мигрантов въехал? — она заносит руки над виртуальной клавиатурой. — А я проверю эти цифры по странам, откуда они уезжали. По тем, у которых сайты дублированы на Всеобщем[3], — поправляется она.

— Легко… ЖонгГуо сто семьдесят тысяч. Филиппины сто тысяч…

Глава 20

— Слушай, а зачем ты его вообще отправил на штурмовой полигон?! Бак! Я тебя, конечно, уважаю, — заведующий кафедрой, крупный высокий мужчина, навис над старшим преподавателем и заглянул в его рабочий экран через плечо.

На экране плясали диаграммы и схемы в трёх редакторах. Сам Бак со скоростью пулемёта редактировал методические пояснения к паре упражнений на одном неафишируемом ландшафте.

— Бля, всё ишачишь… Я думал, ты там кино или порнуху смотришь с серьёзным видом, — разочарованно вздохнул полковник.

— Зачем порнуха, если есть… — лучший куратор кафедры не договорил мысль, изловчившись и запихивая на схеме шумоимитатор туда, куда он с трудом влезал по габаритам.

— НА ШТУРМОВОЙ ПОЛИГОН ЗАЧЕМ ПАЦАНА ПОСЛАЛ?! — повысил голос шеф, вырывая своего креативного подчинённого из творческого поиска. — Он же совсем другой специализации? И этот пулемёт ты туда тоже не воткнёшь, там холм ниже и тебе половину сектора режет, — добавил начальник, оценивая создаваемую на экране диспозицию.

— Как раз пулемёт нормально стоит, пять метров от склона, — автоматически парировал Бак. — Мёртвая зона так и задумана. Я даже помню один момент, когда оно в реале так было… м-м-м… куда ж деть две искры воды…

— Мне тебе экран разбить? Чтоб ты на меня внимание обратил? — Абсолютно спокойно и негромко предложил полковник.

— Щас… извини… до точки дорисую… — Бак наконец развернулся и весело потёр руки, как будто в предвкушении. — Во-первых, в жизни бывает разное. И штурмовать тоже бывает нужно такими, к-хм, ресурсами, что не мне тебе рассказывать.

— Да то понятно. Но зачем искусственно нагнетать? — недовольно поморщился шеф. — Или ты решил создать прикладной справочник идиотских исключений из правил?

— Наш вундеркинд заявился на ближайший турнир по прикладной искре. — Сообщил подполковник. — В рамках подготовки к турниру, и для рекламы, он у меня сейчас вообще все первые семь участков обойдёт.

— Зачем? — непонимающе свёл брови заведующий кафедрой. — Что оно даёт?

— Смеёшься?! — встречно удивился Бак. — Пацан в присутствии трёх и более одарённых слетает с