скулеж. Ого, этот мужик, который дракон может так тоненько визжать?

— Может, — припечатал голос в голове, — Когда по яйцам садануть.

Меня больше никто не удерживал. Я первым делом поправила юбку. Но отлипать от кровати не собиралась. Глаза б мои ни на кого не смотрели. Вот, в жизни не встану с этого места!

— Умница моя. МОЯ, — с нажимом повторилось в голове. — Василиса, я рядом. Полежи. Отдохни, любимая моя. Я тебя чувствую. Я подержу щит, никто больше не тронет.

В голове всплыло имя: «Шаардан…»

Я вспомнила своего дракона. Того, в которого по-настоящему влюбилась. Того, кого ждала на самом деле. «Шаардан, ты спас меня…»

— Девочка моя любимая, ты сама справилась, — прозвучало над ухом, а не в голове.

Он пришел?

Он пришел.

_______________________

* — комментарий Евгении Осипцовой)))

Глава 26

Шаардан

Я восстанавливался невыносимо медленно. Уже и забыл, когда в последний раз регенерировал в человеческом теле. Дракон ёрзал, мешал уснуть, ныл, что ведьма в опасности. Я не мог его выпустить, запертый в каменном мешке.

Нам были нужны силы: чтобы обратиться и не задохнуться, выдавить звериным телом каменную стену, отделяющую от свободы, чтобы взлететь, а не упасть камнем вниз.

Сигнал зыркала выдернул из беспокойной дрёмы.

Сначала обрадовался, но, когда услышал заливистый смех Рамины, дракона передернуло изнутри. Он взвился, требуя выпустить наружу. Он кричал, что Василисе нужна помощь и мешал разобрать бредни моей бывшей.

Она рассказала про проклятье ведьминского рода, и дракон ополчился на меня, выговаривал за то, что я затянул с инициацией.

Когда в зыркале отразился Накер, лапающий Василису, я выронил девайс и сразу кинул портал. Не вышло. Магический фон блокировал сильную магию. Я перестал сдерживать зверя.

Я не знал, сможет ли дракон взлететь, но это стало неважно. Если не попробую, потеряю ведьму, и тогда в жизни не останется ничего важного. Надо отлететь в сторону, чтобы выстроить портал. Если только дракон не рухнет и не разобьется в ущелье.

Татуировка дракона на плече вспыхнула, на секунду ослепила глаза, привыкшие к темноте, стала жечься. Что происходит? Некогда разбираться.

Дракон рычал, собираясь с силами для тяжелого обращения. Предстояло напрячься так, чтобы снести телом стену и сразу полететь. Каменный мешок, в котором я отлеживался был слишком тесен для огромного зверя. Он не сможет удержаться на небольшом уступе. А еще придется строить портал.

Я смогу.

Плечо нещадно загорелось, отвлекло дракона. Мы слаженно выругались.

Барабанные перепонки резануло женским криком. Кричала моя девочка. Василиса? Кричала у меня в голове?

Посмотрел на плечо внимательнее — татуировка пульсировала. Неужели сработала метка и появилась связь с Василисой? Это вовсе не сказки?

Я чувствовал, что ведьмочка дышала с большим трудом, ее била крупная дрожь и страх сжимал холодными тисками.

Немыслимым образом мне передались все ощущения девочки. Я как будто оказался в ее хрупком теле.

Голова была прижата к чему-то мягкому, Василиса стояла на коленях и сзади, сверху кто-то придавливал, не позволяя встать, раздвигал ей ноги. Она сопротивлялась, а потом отчаялась и сдалась.

Дракон зашипел: «Помоги ей. Метка проявилась. Чего ты медлишь?»

Как?

Не знаю как, просто заговорил с ней:

— Василиса, соберись. Я тебя чувствую, — дракон болезненно зарычал, вклинился: — Женщиной тебя сделаю Я.

Куда он лезет? Готовься к обращению, зверина.

Василиса отреагировала. Я сразу почувствовал, что она меня услышала, гаркнул, выводя ведьмочку из оцепенения:

— Кольцо. Быстро, тяни силу, ставь щит!

Сам дотянулся до камня, подтолкнул поток, укрывая маленькую девочку.

Как такое возможно?

Дракон не стал мешкать — вот кто не растерялся, глотнул силы из кольца, чуть не захлебнулся и сиганул в оборот. Связь с Василисой не оборвалась.

Я слышал, как скулил Накер. Как ведьмочка удивилась. Даже успел приободрить маленькое рыжее сокровище, похвалил. Сам вцепился в её щит мертвой хваткой — никто не смеет трогать МОЁ.

Огромное тело дракона сжало тисками каменного мешка, замедляя оборот. «Давай!» — рычал я уже на дракона, пряча мысли от Василисы, удерживая её щит и сжимая зубы от боли, не в силах сделать вздох, подстегивая зверя не останавливаться и закончить оборот.

Каменный капкан не поддавался. Дракон шипел, я рычал. Вместе продолжали оборот, тело заполнило все пространство пещеры, но обернулось лишь наполовину, давление стало невыносимо. Горная порода стояла намертво, никак не поддавалась.

«Шаардан, ты спас меня…» — прошелестело в голове. Ведьма размышляла о том, что влюбилась в меня, по-настоящему.

Будто глоток свежего воздуха, словно второе дыхание открылось, и я вложил все оставшиеся силы в оборот, пещера затрещала. Дракону удалось вырваться наружу. Лавина камней, бывших каменным капканом, с грохотом обрушилась и покатилась вниз вместе со зверем.

Преодолевая боль во всем теле, дракон расправил крылья, затормозил падение и сделал глубокий вдох — легкие обожгло. Ничего. Это ничего не значит. Я вылетел из-под камнепада, спикировал на ближайший утес. Получилось.

Быстро. Портал. Я смогу.

Прыгнул в покои и сразу рванул к ведьмочке:

— Девочка моя любимая, ты сама справилась.

Маленькое рыжее сокровище стояла на коленках, беспомощно уткнулась лицом в кровать. Не шевелилась. Не повернула головы. Улыбнулся, когда услышал её радостную мысль: «Ты пришел».

Из-под плеча выбивался свет метки. Скосил один глаз на свое плечо — татуировка тоже отсвечивала. Надо же. Василиса, и, правда, — моя истинная.

«Я говорил», — прошелестел дракон.

Почему Василиса не встает, даже не шевелится? Присмотрелся к ауре. С потоками творилось что-то неладное. Мы открыли ящик Пандоры, когда потянули магию из кольца.

Энергетические жгуты вились по телу ведьмы, выныривая из камня и обратно, смешивались с ее собственной силой, прошивали чистую ауру насквозь, не встречая препятствий на пути. Детское проклятье, метка магички по запросу — всё исчезло, ничего не мешало потокам.

Внутри всё оборвалось — проклятья больше нет. Слишком рано, я еще не успел ничего сделать, чтобы привязать ведьмочку к себе. Она мне нужна. Больше жизни нужна.

Дракон возразил: «Ты же видишь, как она рада, что ты пришел. Ты же сам слышал, как она благодарила за спасение и думала о чувствах.»

Благодарность за спасение и чувства — не одно и то же. Конечно, она рада, что я избавил ее от Накера. Но я хочу её любви. Не смогу жить, однажды утонув в зеленых глазах, наполненных обожанием, испробовав ее чувства на вкус, и потеряв их.

Мы были в комнате не одни. Плевал я на посторонних. Все разборки позже.

Аккуратно сгрёб Василису с пола, уложил по-нормальному на кровать на спину. Улыбка тронула лицо с