ничему не учит" страдает поистине сатанистским оборотом, который вбивает осиновый кол в наши души, а одновременно — в процесс созидания и мира.

Разве новейший глобальный кризис не есть современный казус из-за неучета уроков истории в процессе нашего существования (читай: в процессе мира)? Но исторические казусы возникают и становятся не только из-за неучета истории как движущей силы настоящего и будущего. Нет, сама история может обижаться на сообщество и строить свой мир под названием: "Уроки для тех. кто не понимает". Это мир идей, которые заведомо не актуализируются в бытие только потому что не учитывают ретроспективного влияния на мир, который останавливается из-за пустоты идей или их бессмысленности. История, однако, требует оживления.

Вот пример такого исторического казуса под названием "цифровизация". Когда тот или иной "шпанец от горшка два вершка" упорно крутит смартфон с "игрушками", оболваниваясь переинформированностью. Как далеко ему до истории мира и насущного самопознания. Вот еще один исторический казус под названием "Глобальный идиотизм": автомобили заполонили города и дороги, дворы и подъезды. Каждый хочет иметь свое авто: "А чем я хуже"? Невдомек таким неразумным и непонящим, что это уже было, было. Когда пробки и ДТП заполонивают мегаполисы, воруя столь ценное и дорогое время у занятых серьезных людей. Хватит исторических казусов?

Когда антропосоциогенез набирал свою силу и добрался до эры эоархантропов (около миллиона лет тому назад), встал вопрос диалектического совмещения объективных отборов: естественного (видового) и грегарного (группового, социального). Но этого совмещения в умах пралюдей и праобществ не произошло: естественный отбор ушел в прошлое, а социальный отбор его не оживлял. Это исторический казус неоживления процесса мира, хотя история была призвана это сделать. Вместо грегарного отбора очеловечивания стал преобладать капитальный отбор расчеловечивания и материального интереса. Не он ли стал главным виновником современных кризисов и прочих бедствий сообщества, которого мир не берет?

Разве не казусом истории выглядит факт накопления злости при потере смысла и недоверия в ведущих странах планеты. Путем накопления тысяч ядерных боеголовок с миллиардами тонн взрывчатки в пересчете на тротиловый эквивалент. Что это как не пренебрежение по отношению к истории, которая уже давно показала абсурдность подобных действий? А то и безумие правителей, которые не хотят признавать белое белым, а черное черным? Да, человек становился исторической целостностью, вбирая в себя историю в виде общечеловеческих ценностей от общества, сообщества и субъективности природы, замыкая самого себя на истории, отдавая в нее настоящее. Однако казусом выглядят постоянные кризисы и конфликты бытия, которые он считает за фатальное пришествие судьбы.

Разве не обиден казус тот, что якобы история ничему не учит в действиях социумов при их отчаянных стремлениях к порабощению или подавлению других стран как конкурентов. История учит, что лишь в приближении к миру возможно существование сообщества, в противном случае оно исчезает в тартарарах. Тогда планету раздирают на части материальные распри, а история хотела бы становиться субъективностью сообщества, но не может, поскольку ей не дают такого права. Это заключительный аккорд абсурдности казусной исторической практики цивилизации в планетарном масштабе.

Диалектика мира считает, что множественность различных теорий развития общества вместе с острейшим вопросом будущего человечества свидетельствует о кризисе идей, который постиг мировую науку. Неужели современная цивилизация уйдет в неизвестность, как это уже происходило с другими цивилизациями? Или размашистое движение современного технократического общества сумеет войти в равновесную колею духовности. Угроза глобального кризиса есть, прежде всего, следствие кризиса идей и следования неверным псевдосимволам. Эта очевидная аксиома воспринимается многими в штыки, будто при виде угрожающего наступления «варяжского племени». Ведь многим скоробогатенькое будущее служит единственной тихой гаванью в жизни? Но нам более важно понять причины такого вопиющей крутизны кризиса. Это очередной исторический казус.

Думается, прежде необходимо указать на существенное нарушение равновесия грегарно-капитального отбора в сторону последнего, вследствие противоречий общества и государства, возникающих, как правило, по причине прагматического характера. Во-вторых, нужно акцентировать внимание на это безмолвное безвластие государственного управления из-за девальвации политической линии в условиях противопоставления материального интереса интересам социальной системы. В третьих — это устаревшая мировоззренческая парадигма развития, которая приводила к неадекватным теоретическим попыткам уйти в сторону от объективно-исторического пути. Законы «политического маятника» всегда диктуют крен от ультралиберализма к ультрасоциализму и далее в сторону радикального шовинизма — прямиком на арену преступной игры в исторические «кошки-мышки».

Некоторые адепты современной прогностики предрекают, что существующая цивилизация обречена. Но если есть вход, значит, должен быть выход. Иначе получается фатализм, с которым нам совершенно не по пути. Значит, нужны новые прорывные идеи, реализация которых может позволить провернуть процесс гибели цивилизации вспять. Наиболее важная идея — необходимость смены мировоззрения. Пути технического прогресса исчерпали себя. Пришла пора понять, что необходимо отказаться от некоторых удобств, вещей и стереотипов массового осознания — во имя истории и своего хоть мало-мальски прожиточного будущего. Иначе казусы будут повторяться до бесконечности.

Понятно, что выработка и усвоение нового мировоззрения не может быть быстрой. На это нужны годы, годы и немалые усилия всего сообщества. А кризис уже не терпит? Налицо цейтнот? Идея оказывается в кризисе на диком рыночном поле брани, в прямом и переносном смыслах-бессмыслиях. Высокие рейтинги социальных институтов отказываются дутыми, а сами эти социальные в принципе образования не могут соперничать с ломовым извозчиком произвола капитального отбора, ведущему прямиком к скоропостижно-глобальному социетальному кризису. Исторические казусы не кончаются. А сама история требует уважения и оживления.

Существенно необратимые противоречия между обществом и государством начинаются с внутреннего субъективного искажения открытости в отношениях с обществом. «Быть честным перед народом» — главное правило ограждения начала бессилия власти и активизации коррупционной борьбы за власть. Это принцип не демократического, а диалектического общества. Борьба за власть может стоить многого, но многим не кончается. Она дурманно отравляет осознание и выливается в соответствующие действия. Взять хотя бы расстрел парламента России в 1993 году или химические атаки оппозиции в Сирии в 2013 году. В первом случае государство в борьбе за власть подмяло под себя народных ставленников, во втором — и говорить нечего: варварство не знает границ и граничит с каннибализмом. Тем не менее, нас продолжат уверять, что история ничему не учит. такая казуистика многого стоит.

Борьба за власть — главная причина непроцессности государства. Поэтому так важно устранить бюрократию от… исполнительства, поскольку именно в этом передаточном звене происходит пробуксовывание законов и возрождение антирефлексий личностей. Цивилизованная борьба за власть, например, между партиями мало что меняет в корне ситуации. Главное то, что народные массы не видят существенных изменений при смене власти, в случае прихода той или иной