– Они… Они небьющиеся… – прошептала Агелена и вдруг зарыдала громко и отчаянно.

– Отлично!.. – отдышалась я. – Небьющиеся тарелки – это просто отлично! И чего ты ревешь?

– А если… Если это была передозировка-а-а-а?.. Она подумала, что больше нет денег на морфи-и-и-и-а-я… я спрятала две тарелки, они теперь висят в ее комнате, а она…

– Перестань реветь, мурена. – Нара встала и обняла Авоську. – Она бы все равно умерла – месяцем позже. Она знала, что умрет, уже когда меня родила.

Мы затихли, позволяя горю вытекать из нас с каждым судорожным вздохом.

– Никто не обидится, если я скажу, что чувствую себя просто счастливым человеком, будучи в данный момент полным сиротой? – решил подбодрить нас Гамлет. – Никаких тетей, дядей, братьев, сестер…

– Какой же ты сирота? – удивилась Нара.

– Действительно, – поддержал ее Прикус, – у тебя есть сын и падчерица, жена, теща, тесть и даже домашний юрист.

– Выпьем же за то, – радостно подхватил Гамлет, – чтобы счастье никогда не было полным и было чему завидовать! Спасибо этому дому.

– Точно! – согласился Прикус. – Я не очень понял, чему ты хочешь завидовать, но вот мясо… Это жаркое меня победило! И раз уж мы заговорили о родственниках, я хотел бы ее увидеть наконец!

– Кого? – осмотрела я всех сидящих за столом.

– Ну эту, племянницу. Которая так хорошо готовит. Где она? Почему не ест с нами?

В час ночи Агелена предложила пойти в комнату Макара и, как в первое наше совместное лето, залезть к нему в постель.

Мы легли с нею спать в комнате бабушки – я настояла, – Гамлет с детьми устроился в гостевой комнате, Прикус ушел сторожить на улицу, прихватив с собой спальный мешок.

– Мы уже не можем залезть к нему в постель, – вздохнула я. – Мы выросли.

– Скажи уж сразу, что муж тебя убьет, если узнает.

– Он не узнает, – вдруг раздался шепот у нашей кровати, – я его усыпила.

– Нара? – подскочила я. – Как это – усыпила?

– Она подсыпала ему сонного порошка, – сообщил Ося.

– И ты здесь?

Я включила лампу.

Дети сидели у кровати на полу.

– Мы проползли по коридору на четвереньках, – гордо заметил Ося.

– Зачем?

– Чтобы Прикус не заметил нас в окнах. Он дом обходит раз в час. У него часы на руке пищат, когда нужно идти в обход, – шептал Ося, сдерживая зевоту.

– Так… – Я быстро натянула джинсы и свитер. – Где ты взяла то, что подсыпала Гамлету?

– В кухне. Не волнуйся, это просто снотворное. Оно, наверное, старое.

– Так!.. Что же это творится?.. Сейчас же идем в кухню, и ты покажешь мне это старое снотворное!

– Хорошо, мы пойдем, – отвечает за Нару Ося. – Только по коридору поползем на четвереньках, ладно?

– Вы что, издеваетесь?.. Никуда я не буду ползти!

– Прикус обходит дом сначала в одну сторону, потом – в другую. Или ползем, или пережидаем, когда он перестанет заглядывать в окна и уйдет в сарай. Нефила, – серьезно и многозначительно вдруг попросил Ося. – Мы сюда приползли за помощью. Ты нам поможешь?

– Ничего не хочу слушать! Сначала я должна выяснить, что с мужем!

– С ним все в порядке, – вдруг тихо заметила Агелена. – Это я дала Наре снотворное.

– Вы что творите?! Да как ты посмела дать ребенку…

– Ладно, ладно, не кричи! – скривилась она. – Это не снотворное, это простая сода.

– Ка… какая сода? – совсем обалдела я, уже ничего не понимая.

– Обычная. Двууглекислый натрий, – объяснила Агелена.

– А мне ты сказала, что это снотворное, только старое! – возмутилась Нара.

– Я хотела, чтобы ты отстала, – отмахнулась Агелена. – Пристала как банный лист – дай и дай ей снотворное для Гамлета.

– А ты спросила, зачем оно ей? – поинтересовалась я, закипая. – Или тебя такие мелочи вообще не волнуют?!

– Спросила. Нара ответила, что собирается пойти на кладбище и раскопать там могилу. Короче – пошутила. Ну и я в ответ пошутила.

Я смотрю сначала на Нару, ожидая, когда она засмеется, потом – на Осю. Они оба слишком серьезны.

– А что я должна была делать, когда эта стрекоза так отвечает? – забеспокоилась Агелена, не дождавшись правильной реакции на свою удачную шутку. – Провести воспитательную беседу, что маленьким девочкам нельзя ходить ночью на кладбище? Нет уж! Проще было дать ей соду, чтобы она насыпала ее куда захочет, и пойти спать.

– Но он же заснул как мертвый! – прошептала Нара.

– Как это – мертвый?! – ринулась я к двери.

Кто его знает, может быть, бабушка Тили для конспирации хранила свое снотворное как раз в коробке от соды?

– Да он храпит! Он совсем не мертвый, а только сильно бесчувственный и храпит, как всегда, когда выпьет водки больше одного стакана, – остановил меня Ося. – Ты это потом поймешь и будешь регулировать, – заявил он. – Не будешь давать ему пить на ночь больше двухсот грамм.

От такого сообщения я села на кровать и уставилась на него с ужасом.

– Храпит?!

– Теряем время! – постучал Ося по часам на руке. – До следующего обхода осталось сорок семь минут.

– Мы бы сами дошли, но я точно не помню, какой поворот после деревни. Первый или второй? – спросила Нара.

– Мне это не нравится, – насторожилась Агелена. – Что-то мне подсказывает, что стоит одеться. И куда вы собрались? Только не говорите, что на кладбище, ладно? – жалобно попросила она.

– Я тебе это сразу после ужина сказала, – заметила Нара. – Честно сказала.

– Честно?.. Я думала, ты издеваешься!

– Ты, мурена, считаешь меня дурочкой, да?

– Я ничего такого…

– Считаешь, я знаю!

– Прекратите! – потребовала я и схватилась за голову. – Никто не пойдет на кладбище ночью! Мы сейчас ляжем спать, а утром обсудим эту интересную экскурсию.

– А вот и нет! – спокойно заметила Нара. – Утром ничего не получится. Кто ж нам даст при свете раскапывать могилу?

– Так, минуточку! Чью могилу ты собираешься раскапывать?

Нара посмотрела на Осю. Тот тяжело вздохнул.

– Чего молчите?

– Мы это… Мы должны кое-что взять из одной могилы, – выдавил из себя Ося.

После этих слов Агелена свалилась на кровать навзничь, а я от такого ее падения в ужасе вскрикнула и подскочила.

– Только… из одной?.. Почему сразу не собрать из всех могил много-много черепов? – Я сердито прошлась по комнате и торжественно заявила: – Дорогие дети! Уверяю вас, пока вы все подробно не объясните, мы не пойдем раскапывать могилу.