– Прошу прощения, но мне надо идти, – сказал Мэтью, глядя на часы, – сейчас. У меня назначена встреча. – Этот предлог он только что выдумал.

Остин встал, и все трое неторопливо пошли к двери. Мэтью открыл. Мальчик сердится на меня, с болью подумал он. Ему очень хотелось поговорить с Гарсом, прикоснуться к нему, но это было невозможно. Я не виноват, но мальчик расстроился. Они остановились у дороги. Остин все еще улыбался злобной улыбкой обиженного человека.

– Это моя машина, – сказал Мэтью первое, что пришло в голову.

На секунду все углубились в блаженное рассматривание неодушевленного предмета. Автомобиль был чудесен.

– Машина высший класс, превосходная.

– Какой удачный темно-красный цвет.

– Автоматическая коробка передач.

– При быстрой езде очень удобно.

– Для Лондона просто идеально.

– Раз уж обзавелся автоматической коробкой, впредь без нее не обойтись.

– Хотите, подвезу? – предложил Мэтью, одновременно придумывая, куда же ему самому ехать.

– С удовольствием, – кивнул Остин.

– Куда?

– Вокзал Виктория.

– А тебе куда, Гарс?

– Я просто проедусь. Могу выйти где-нибудь у метро.

– Сядешь за руль, Гарс? – спросил Мэтью. Ему хотелось сделать для племянника что-нибудь приятное.

Гарс замялся. Прикоснулся к автомобилю. Видно было, что его соблазняет такая перспектива.

– Нет, спасибо, – сказал он.

Остин разглядывал приборную доску.

– А ты не хотел бы? – обратился к нему Мэтью.

– Охотно, – ответил Остин, – если можно.

– Вот и хорошо. Я ведь, в сущности, еще не освоился с левосторонним движением.

– Тебе это кажется странным?

– И плоховато пока ориентируюсь в Лондоне.

– Куда же тебя везти, Мэтью?

– К Британскому музею.

– Если в музей, то я с тобой пойду, – вмешался Гарс.

Остин рассмеялся.

Сели в машину: Остин за руль, Мэтью рядом с ним, Гарс – на заднем сиденье.

– Отсюда лучше выехать боковой улицей, направо, потом налево. Налево. Сейчас будет поворот. Как у тебя дела, Гарс?

– Отлично.

– Рад, что вернулся в Англию?

– Да.

– Работу уже нашел?

– Еще нет.

– Остин, не так быстро. Остин, пожалуйста.

* * *

Остин резко нажал на педаль. Машину тряхнуло, подбросило, пронзительно завизжали тормоза. Кто-то закричал. Мэтью ударился головой в стекло, но за секунду до этого перед ним мелькнула девочка лет шести в розовом платьице, побежавшая за мячиком. Еще немного проехав, автомобиль замер, наискосок перегородив дорогу. Мэтью схватился за голову. Оглянулся. Девочка лежала на дороге. Остин, держась за руль, смотрел вперед, словно в трансе.

Гарс вышел из машины, Мэтью следом за ним. Он увидел ясно и отчетливо: пыльная пустая улица, ребенок, лежащий неподвижно… розовое платьишко, увеличивающаяся лужа крови, женщина в переднике, стоящая на коленях на обочине. Женщина то ли охала, то ли вскрикивала и все пыталась, пока кто-то не остановил ее, приподнять голову ребенка.

– Надо вызвать «скорую» и полицию, – произнес Гарс.

Собралась небольшая толпа, несколько машин остановилось. Улочка была невзрачная – длинный забор с калитками, несколько домов и пустырь, на котором стоял какой-то фургон.

– Где телефонная будка? – спросил Гарс.

– Мы уже… – откликнулся кто-то в толпе.

Солнце отражалось в расплывающейся лужице крови, в розовом платьице и в других вещах, на которые Мэтью не хотел смотреть. Ребенок был мертв. Кто-то поднял мячик и беспомощно держал его в руках. Женщина, раскачиваясь, задыхаясь, голосила хрипло. Из фургона вышел мужчина, подошел и сел рядом, привалившись к стене.

Остин стоял за спиной Мэтью. Гарс возле телефонной будки разговаривал с каким-то мужчиной. Издали донесся звук сирены. Мэтью сжал голову ладонями. Перед глазами вспыхивали ослепительные огни.

– Ребенок выбежал прямо под машину, – сказал он тем, кто стоял рядом.

– Да, это не ваша вина.

– Вы видели?

– Они не виноваты.

– Ребенок выбежал…

– Машина ехала слишком быстро.

– Мэтью, – Остин тронул брата за плечо, – скажешь, что это ты вел машину?

– Что?

– Скажи, что ты вел машину. Ты не пил. Мы не виноваты. Никто не докажет, что мы. Ты трезвый. Понимаешь?

Подошел Гарс:

– Позвонили куда нужно.

– Мэтью, скажешь, что ты вел? Понимаешь меня?

Кто-то поднял женщину и увел с проезжей части. Тело ребенка осталось лежать посреди дороги, рядом никого не было. Женщина плакала, сидя на бровке. Две другие женщины, явно прохожие, тоже плакали.

– Доченька моя… доченька моя… они не виноваты. Она побежала. Они не виноваты. Я виновата… я виновата…

– Не надо, Мэри… – говорил мужчина, сидящий рядом.

– Вы родители? – спросил кто-то.

– Да.

– Деточка… деточка моя…

– Не могу на это смотреть, – сказал кто-то.

– Они не виноваты.

– Скорость была слишком большая.

– Но ребенок выбежал!

– С каждым может случиться.

– Мэтью, – снова заговорил Остин, – ты не пил. Прошу тебя, скажи, что ты сидел за рулем. Никто не видел. Мы не виноваты, не виноваты. Скажи, что ты за рулем.

– Я не могу, прости, – произнес Мэтью.

Он отошел и сел на асфальт, прислонившись спиной к забору, рядом с отцом девочки. Голова была как в огне. Может быть, из-за удара. Ох, хоть бы этот ужасный плач прекратился!..

Врачи из «скорой помощи» собрались вокруг тела посреди дороги. Мужчина, до этого державший мяч, положил его в сточный желоб, по которому текла кровь. Остин, бледный, дрожащий, объяснялся с полицейскими. Мэтью потерял сознание.

* * *

«Дорогая Эстер!

Ты уже слышала эту ужасающую новость? Остин Гибсон Грей вел автомобиль и сбил ребенка, насмерть. Девочка, малютка, лет шести. Мэтью рассказал. Не правда ли, ужасно? Ребенок явно выбежал неожиданно, Остин не виноват. Но все равно невозможно представить, как страшно. И с каждым из нас могло случиться. Я бы после такого не смогла жить; а ты? Родители, как им смотреть в лицо? Да еще, кажется, единственный ребенок в семье. Мне и жаль Остина, и в то же время я не могу избавиться от чувства, что с ним просто должно было что-то такое случиться. Мэтью ударился головой о стекло и теперь лечится. Я только об этом событии и думаю, о несчастном Остине, прямо сейчас ему напишу, ему наверняка станет легче, если и ты напишешь.