было ясно: я не дам тебе сделать то, что ты хочешь. Вместе с тем он наказывал только Юкию за любые мелочи, стараясь не давать тому возможности общаться со сверстниками.

– С твоими способностями тех, кто поддерживает господина Нацуку, можно было бы выявить и другими способами, помягче. – Суйкан сверлил Юкию ненавидящим взглядом. – Ты ведь можешь выбрать бесчисленное множество дорог в жизни, даже если уйдешь из академии. Стал бы приближенным молодого господина или еще кем.

Наставник почти кричал.

– Но в Кэйсоин есть масса воспитанников, для которых, в отличие от тебя, нет другого пути. И вот их-то ты использовал и вышвырнул, лишь бы побыстрее достичь своих целей. Я говорю и о тех, кого вы сочли соратниками Нацуки. – Суйкан сунул пятерню в волосы. – Даже если их семьи противостоят вам, им самим это совершенно неважно. Они ведь вторые, третьи сыновья аристократов невысокого ранга, которым никогда не попасть ко двору. Сыновья наложниц, кому нет места в родном доме. А среди их слуг попадаются и совсем безродные. Теперь, когда Кимитики здесь не будет, неизвестно, смогут ли оставаться в академии те, кто держался его.

Суйкан всего лишь ужасно беспокоился о том, что ждет их впереди.

– Ты, как всегда, мягок, – с довольным видом заявил Рокон.

– А ты бессердечен. Замолчи! Как можно так поступить с Кимитикой? – Суйкан с отвращением посмотрел на Рокона, а потом перевел свирепый взгляд на Юкию.

– Какой же ты воспитанник академии? – Обвиняя парня, Суйкан чуть не плакал, но тот оставался холоден.

– Раз вы не видите во мне воспитанника, то позволю себе говорить как подданный Его Высочества.

Юкия обвел взглядом учителей и дерзко и безжалостно спросил:

– Как вы понимаете сущность Кэйсоин? Два года назад в покушении на убийство молодого господина были замешаны молодые Ямаути-сю. Уже тогда стало ясно, что «телохранителей, призванных защищать дом Сокэ» больше не существует и что проблема кроется в Кэйсоин – месте, которое должно воспитывать этих защитников. Однако администрация, которая должна была все выяснить, ничего не предпринимала. Я занялся этим вместо них. И если вы недовольны моими действиями, хотелось бы узнать намерения господина директора. Почему вы не сделали что должны и куда собираетесь вести Кэйсоин?

– Я… – Сёкаку глубоко вдохнул под обвиняющим взглядом Юкии. – Директор академии подчиняется нынешнему Золотому Ворону. Кэйсоин должен отвечать его интересам.

– Так чего желает Его Величество?

– До сих пор Его Величество изволил приказать мне только одно.

Нынешний правитель не любил Ямаути-сю. Он не хотел иметь никакого отношения к академии и ее главе, который должен был поддерживать власть.

Это случилось в момент назначения директора на должность. Будущего руководителя академии вызвали в тронный зал, где он стоял перед правителем, скрытым за бамбуковым занавесом. Вместо него с Сёкаку заговорил секретарь: «Вы должны считать наследником престола не молодого господина, а его брата Нацуку».

Так прозвучал единственный приказ. Он противоречил воле прежнего правителя и к тому же передан через секретаря. Сёкаку засомневался.

«Ваше Величество. Это действительно так?» – обратился он к Золотому Ворону.

Но из-за занавеса донеслось лишь небрежное: «Делай как знаешь».

Директор так и не сумел определиться с позицией, поэтому внутри академии возник раскол.

– Несмотря на то что Ямаути-сю замыслили невероятное – убийство молодого господина, – Его Величество и тогда ничуть не рассердился.

– «Делай как знаешь»? То есть Кэйсоин стала такой из-за того, что вы преданно соблюдали его приказ? Похвально! – В голосе Юкии звучало неприкрытое презрение. – Похвально, но до невозможности глупо.

– Я знаю. И все же мой единственный господин – Его Величество.

– Так же как вы преданно служите нынешнему воплощению Золотого Ворона, я преданно служу истинному Золотому Ворону. И чтобы сохранить жизнь господина, я не пощажу никого, даже наставника.

Юкия мельком взглянул на Суйкана, и тот от злости закусил губу.

– Защитить Ямаути от обезьян сейчас может только Его Высочество. – Юкия снова посмотрел на Сёкаку. – Если Ямаути-сю так и не поддержат его и даже причинят вред, то Ямаути исчезнет вместе с нынешним Его Величеством, жизнь которого вы так оберегаете. Может быть, пора уже посмотреть в глаза реальности? Правителю угрожают не болваны при дворе, а обезьяны, настоящие чудовища! Не время балансировать между четырьмя домами!

Юкия повысил голос, будто хотел показать, что сердится.

– Молодой господин уже много раз пытался показать вам, что хочет поговорить по душам, устроить беседу. А вы… уж не знаю, боясь гнева Его Величества или еще по какой причине, наотрез отказываетесь. Может, вы просто боитесь за свой статус директора Кэйсоин, но это не отговорка. По вашей вине Его Высочество потерял лучшие кадры. Вы не смогли воспитать достойных воронов, которые стали бы орудием истинного Золотого Ворона и защитили бы Ямаути. Неужели вы не заметили, что из-за «верности», которую ваше превосходительство изо всех сил отстаивали, под угрозой оказалась вся страна, а значит, и сам Его Величество!

– Ну, хватит! – Сэйкэн протянул руку, останавливая нападки Юкии. – Думаю, господин директор уже понял, что ты хотел до него донести. Полагаю, дальше должен говорить сам молодой господин. Или я не прав?

При этих ласковых словах на лицо Юкии вдруг вернулась прежняя безмятежность.

– Именно так. Я должен знать свое место. Прошу прощения. – И он склонил голову.

Сэйкэн спокойно посмотрел на него.

– Однако имей в виду: Суйкан, похоже, не видел в тебе воспитанника, но я всегда рассматривал тебя именно так.

Юкия удивленно взглянул на Сэйкэна и через силу улыбнулся.

– Да, я знаю.

– Поэтому, хоть ты и правда использовал своих друзей, будучи слугой Его Высочества, в то же время не забывал искренне заботиться о них, ведь ты такой же воспитанник академии, как они.

При этих словах Юкия, который и глазом не моргнул бы, если бы его ругали, впервые дрогнул.

– Наверняка думаешь: чтобы уничтожить чудовищ, придется самому стать чудовищем. Так?

Юкия уже собрался что-то ответить, но так и застыл на месте молча. Сэйкэн смотрел на него с какой-то грустью.

– Возможно, ты хотел сказать: «Я готов стать чудовищем». Но прошу, не забывай, что внутри тебя есть другой Юкия, который чудовищем не стал.

Юноша ответил Сэйкэну пристальным взглядом, и вдруг лицо его приобрело растерянное выражение:

– Даже если так, я все равно не вправе говорить подобное.

* * *

Сигэмару шагал по территории академии, лениво думая: «Какая огромная сегодня луна!»

Наказание за драку им пока не назначили, и все приятели, закончив обрабатывать раны, тихо сидели в своих комнатах. К директору вызвали одного Юкию, и Сигэмару места себе не находил от волнения. Выволочка, видимо,