– Покажем сатрапам, – и Алевтина помахала лопатой, – покажем, ух, мы им покажем…

– Что покажем? – фыркнула Леокадия, сжимая молоток.

– Не знаю, – призналась Алевтина, – хотя бы кузькину мать!

– Детский сад, – вздохнула Монти и напряглась.

В замочную скважину с обратной стороны вставили ключ, повернули, и дверь распахнулась.

– А! Сволочи! Не ждали! – закричала Василиса и, прихрамывая на неудобной обуви без каблуков, бросилась в образовавшийся проем.

Она, размахивая сельскохозяйственным орудием, которому с непривычки задала слишком большое ускорение, проскочила мимо двух мужчин, прижавшихся к стенке.

– Видишь, – сказал один другому, – я же говорил!

– Да она с граблями! Убить может! – поразился второй.

– Поберегись! Убью! – закричала Алевтина и выскочила следом за подругой из подвала с лопатой.

– Вот дура! – крикнула ей вслед Монти. – Зачем орать «поберегись!»?! Убью! Этого вполне достаточно для негодяев… Мальчики? Это вы, Удальцов?! – И спрятала молоток за спину.

Василиса с Алевтиной, услышав краем уха знакомую фамилию, остановились у противоположной стены и повернулись.

– Сережа! – закричала Алевтина, бросила лопату и кинулась к следователю. – Я знала, что ты меня спасешь!

Удальцов усмехнулся и принял гордую позу победителя, не устоявшего перед прекрасной, освобожденной им пленницей.

– Руслан?! Я и не знала, что ты меня спасешь, – пробормотала Василиса после секундного замешательства. – Руслан! – И кинулась на шею к мужу.

– Дурдом, – скривилась Леокадия, – надеюсь, мне виснуть на шее в знак признательности ни у кого не придется.

– Но как? Но что? Но когда? – сыпались вопросы с одной стороны.

– Да как же вы… Да как они… Да если бы… то мы бы им, – с другой стороны.

– А где Калерия? – Хладнокровие сохранила в этой трогательной обстановке только Леокадия. – Надеюсь, она задержана и дает показания о моем изумруде?

– Она задержана, – кивнул Удальцов, – а об изумруде мы поговорим вместе.

Он вновь стал официально прохладным, но этим нисколечко не испугал Алевтину. Она-то теперь точно знала, что все это время Сережа только и делал, что искал. Сережа искал ее. И нашел! И ее, и преступников.

– Они наверху, – сказал Удальцов, – пройдемте, граждане!

Василиса с Русланом задержались. Не целоваться же при свидетелях! Они так долго не видели друг друга.

– Но как ты нашел меня? – прошептала радостная Василиса.

– По дневнику, – признался муж, – ты очень хорошо его вела. Твои подробные описания очень помогли. Я сразу догадался, что все организовала Калерия, а помогал ей охранник. Только не следовало проникать в преступное логово одной.

– Но тебя же не было рядом!

– Да, я был далеко. Такая моя работа. Но сегодня я здесь, и все закончится хорошо. Только не для грабителей.

Калерия сидела с Анатолием на диване и мрачно разглядывала входящих. Василиса сразу заметила, что оба мучителя сидят в наручниках, а Удальцов сдерживает порывающуюся к предательнице Монти.

– Я вырву у нее все жиденькие волосенки! – кричала Леокадия.

– На себя погляди, – усмехнулась Калерия, – ходячий ужас из сумеречной зоны.

– Это ты мне устроила сумеречную зону, гадина! Где мой изумруд?!

– Не волнуйтесь, госпожа Монти, – сказал Руслан и шагнул к Калерии. – Ваша подвеска цела и невредима. – Он снял с шеи Калерии кулон и отдал его Леокадии.

Та схватила изумруд и спрятала его в бюстик. После этого немного успокоилась и плюхнулась в кресло, стоявшее напротив дивана.

– Не понял! – открывая дверь в гостиную, разочарованно произнес Илья Кузнецов. – Что за толпа?

Он явно собирался не на разборки. Стильный очаровашка уставился на Калерию, после нее перевел взгляд на Леокадию и совсем расстроился, увидев в комнате следователя.

– Леочка? – натянуто обрадовался Илья. – Так мы проводили тебя в иное царство. Пели за упокой…

– Идиот! – закричала Калерия. – Я заказывала службу «За здравие».

– Вот спасибо, – скривилась Монти, поглаживая себя по бюсту. – Как же мне вас отблагодарить?

– Ничего не надо, лично мне ничего не надо, я пошел, – засуетился Кузнецов.

– А зачем приходил-то? – прищурилась Леокадия, пронзая бывшего жениха убийственным взглядом.

– Ко мне на свидание! – громогласно заявила Калерия и уложила ногу на ногу. – Он в тебе полностью разочаровался. Да и держала ты его у себя только этой старинной побрякушкой! На самом деле Илья всегда любил меня! И без изумруда считал меня настоящей кар… кар… – от волнения Калерия сбилась, – карлевой!

– Старая ворона! – кинулась на нее Монти и вцепилась заклятой подруге в волосы.

Почему-то именно волосы притягивают разъяренных женщин в момент наивысшей ярости.

– Можно подумать, что ты ворона молодая! – принялась отбиваться от нее Калерия.

– Спокойно, дамы. – Их растащили Руслан с Удальцовым.

Кузнецов оторопело присел на стул у входа. Спокойно сидеть на нем ему не пришлось.

Дверь вновь распахнулась, на пороге гостиной показались Федор Дубинин с Лялей Сокольской.

– Что здесь происходит? – нахмурился Федор, разглядывая собравшихся. – Я предполагал, что дача необитаема.

– Естественно, – Калерию перекосило, – потому и притащил сюда свою любовницу!

– Кто бы говорил, – усмехнулась Сокольская и пригвоздила взглядом Калерию. – Весь бомонд в курсе твоих домогательств к моему брату!

– Брату? – удивилась Василиса. Но тут же спохватилась. Она же сыщик! – Эту версию я еще не успела отработать! – Это Василиса сказала для Руслана.

– Зато у меня все версии отработаны! – заявил следователь Удальцов, жестом приказывая Федору с Лялей пройти в глубину комнаты. – И я сейчас их озвучу.

– Мы будем очень внимательными слушателями, – усмехнулась Монти, поправляя вырез на грязной блузке. – Хотя и без озвучки все ясно, Калерию с охранником нужно четвертовать! Или, как на Древнем Востоке, отрубить им загребущие руки! Или посадить в бочку с дерьмом и провезти по улицам города, размахивая над бочкой мечом, как только они оттуда высунут непутевые головы! Чтобы другим неповадно было, – смягчила она свой монолог.

– Инквизиторша, – пробурчала Калерия, двумя руками – своей и Сидорова – поправляя волосы.

– Ну, насчет того, кто сегодня сядет в бочку с дерьмом, – хмыкнул Удальцов, – мы еще посмотрим.

– Давайте сделаем это побыстрее, – встряла Алевтина, – очень пить хочется!

Удальцов тут же отреагировал на ее замечание. Он подошел к столу, взял с него вазу с фруктами и отдал ее Алевтине, мирно сидевшей возле окна. Алевтина схватила яблоко и принялась упоительно жевать. Монти недовольно скривилась от этого проявления нежной заботы, но после недолгой борьбы с собой подошла к Алевтине и взяла из вазы грушу.