Если нам повезет.

Такова специфика тайных операций. Планируй, не планируй, итог все равно в большей степени зависит от везения, чем от твоих заранее просчитанных действий. Фактор случайности исключить невозможно.

Караул, отставший от собственного графика обхода, проверяющий, появившийся на посту чертовски не вовремя, молодой солдат, проявивший рвение там, где его уже лет двадцать никто не пытался проявить…

Сколько ни планируй, невозможно всего предусмотреть, и без определенной доли везения не обходится ни одна успешно завершенная тайная операция.

Когда ты находишься в компенсирующем нагрузки тяжелом боевом доспехе, мягкость посадки транспортного средства определить довольно сложно. Мы почувствовали лишь небольшой толчок, который подсказал нам, что посадки была не из жестких, но развороченная местность, десяток сломанных деревьев и две вмятины на борту катера свидетельствовали об обратном.

— Ну, простите, — сказал Риттер. — В те прошлые шесть раз, что я выбрасывался из корабля в десантной капсуле, за джойстиками, как правило, сидел кто-то другой, и только в половине случаев капсула выглядела лучше, чем сейчас.

— Ерунда, шеф, — сказал Боб. — Однажды нас так хорошо посадили, что для выхода из капсулы пришлось применять плазмоган.

— А вы в курсе, что нам на этой штуковине еще обратно лететь? — поинтересовался я.

Обычно десантные капсулы используются только для полета в один конец, поэтому при посадке их не берегут и колотят о поверхность почем зря, однако у нас сейчас не тот случай.

— Двигатели в норме, аккумуляторы тоже, — сказал Риттер. — А вмятины на скорость не влияют.

— Аэродинамику уже отменили?

— Хорошо, вмятины на скорость влияют, — согласился Риттер. — Но это не критично.

Если бы эти слова Риттера услышал любой профессиональный пилот ВКС, он бы уже принялся биться головой о стену, и этот его жест при наличии боевого скафандра стал бы для стены фатальным.

— Полтора километра до клиники, — сказал Боб, сверившись с картой на тактическом дисплее скафандра.

— Полчаса ходьбы, — констатировал Риттер и скомандовал: — Пошли.

На Веннту была уже поздняя осень.

Деревья сбросили листья и тянулись к небу голыми ветками, небольшой ручеек, который мы миновали, уже был подернут тонким слоем льда. Если Холден ушел партизанить в леса, сейчас ему приходится несладко.

Нам же было все равно, в скафандре свой собственный комфортный микроклимат, а щитки шлемов мы не откидывали безопасности ради. На войне как на войне.

Риттер пропустил Боба вперед и позволил ему оторваться от нас метров на тридцать, а сам поравнялся со мной и пригласил переключиться с общей частоты на приватную.

— Есть кое-что, что я не хотел обсуждать с тобой при остальных, — сказал Риттер. — И в особенности при капитане Штирнер.

Я мысленно вздохнул и мысленно же возвел глаза к небу, приготовившись к очередной порции фигни.

Сейчас Риттер начнет мне рассказывать, что он на самом деле работает на скаари, шпионит в пользу императора Таррена или, чего уж мелочиться, представляет четвертую силу, которая собирается навести порядок в этой части галактики.

В любом случае, для того чтобы меня удивить, ему придется очень постараться.

— Валяй, выкладывай, — сказал я.

— У меня все не выходит из головы эта твоя акция на Тайгере-5,— сказал Риттер. — Ты там так качественно все разнес, что мы до сих пор не можем понять, что за эксперименты собирались ставить над капитаном Штирнер.

По обломкам научного оборудования это очень трудно определить, знаешь ли.

— Если ты думаешь, что я могу пролить свет на этот вопрос, то ты ошибаешься, — сказал я. — Пока я все это крушил, у меня не было времени, чтобы толком осмотреться.

— Жаль, — сказал Риттер. — Если бы штурмовые отряды обладали способностью понимать, что именно они крушат, это здорово облегчило бы жизнь тем, кто пытается восстановить предшествующую штурму картину.

— А почему тебя это так беспокоит? — поинтересовался я. — Вы же взяли Корбена, так у него и спрашивайте.

— Если я хоть что-то понимаю в технике глубокого допроса, то Корбен уже овощ и на вопросы отвечать не способен, — сказал Риттер.

— А когда он еще был способен на них отвечать, про Тайгер-5 вы его не спрашивали, — попробовал угадать я.

— Именно, — подтвердил Риттер. — Конечно, мы подвергали его тотальному ментоскопированию, и чисто теоретически мы знаем все, что знал он, но на практике это слишком большой массив данных, которые просто так не перелопатишь. По крайней мере, до вчерашнего дня ничего нового относительно Тайгера-5 мы так и не узнали.

— Почему вас вообще это беспокоит? Чем бы он там ни занимался, теперь он этим уже точно не занимается…

— Просто у меня есть большие сомнения относительно того, что он там вообще чем-то занимался, — сказал Риттер.

— То есть?

— На Тайгере-5 мы нашли полтора десятка трупов и груду дымящихся развалин, — сказал Риттер. — Некоторые из трупов были опознаны как сотрудники СБА, некоторые принадлежали обычным наемникам со стороны. На месте не оказалось никакой документации, все компьютеры разрушены, обуглены и выглядят так, как будто по зданию гуляли ребята с плазмоганами и ракетницами.

— Но трупы сотрудников-то вы опознали, — сказал я.

— А что толку? Это коллеги Боба, «мясо» из оперативного отдела, их с одинаковым успехом может использовать любой офицер СБА чином выше майора. Причем использовать втемную, доводя до них информацию в части, их касающейся, и ни словом больше.

— То есть ты тоже можешь?

— Я вообще много чего могу, — сказал Риттер. — Я — элита. Я сторожу сторожей.

— И получаешь удовольствие от охоты за генералами?

— Так веселее, — сказал Риттер. — Так вот, возвращаясь к нашим генералам… Капитана Штирнер сдернули с обычного места службы и вызвали в штаб-квартиру на Землю, чему она нисколько не удивилась, так как это неоднократно бывало раньше. Для разовых акций СБА часто привлекает квалифицированных сотрудников со стороны, и для капитана Штирнер это был уже четвертый вызов. Предыдущие три были инициированы Визерсом, по поводу четвертого никакой информации не сохранилось ни в одном из отделов.

— Я вроде бы понимаю, на что ты пытаешься мне намекнуть, но логика происходящего от меня ускользает.

— У Визерса в команде ученых был специалист по криозаморозке, один из лучших в Альянсе, — сказал Риттер. — У Корбена таких специалистов не было, да и сфера его деятельности была далека от той, о которой рассказал тебе Визерс. Никаких суперсолдат Корбен вывести не хотел, у него был какой-то хитрый план по использованию внутренних трений в Гегемонии…