О роли Евдокимова во время Октябрьского восстания в Москве известно лишь то, что он состоял членом Ревкома «Центросоюза» и действовал рядовым красногвардейцем в отряде Лефортовского района. В первые недели после переворота судьбы людей менялись в соответствии с принципом «кто был ничем, тот станет всем», и наоборот, — карьеры делались головокружительные, припоминаемые мельчайшие «революционные заслуги» служили пропуском по ступеням новой власти… В этой карьерной суете и столкновении амбиций Евдокимов смог не затеряться, но и не выбился слишком высоко для бывшего анархиста, а ныне беспартийного: в марте 1918 года, по переезде Советского правительства из Петрограда в Москву, он ушел из «Центросоюза» и стал заведующим Распределительным (справочным) отделом Всероссийского Центрального исполнительного комитета[292]. По-видимому, Евдокимов быстро понял, что большевики пришли «всерьез и надолго», и потому вскоре определился со своим политическим будущим. В апреле 1918 года Лефортовский райком РСДРП(б) принял его в ряды партии.

За восемь месяцев совместной работы председатель ВЦИК Я.М. Свердлов достаточно присмотрелся к своему неглупому и расторопному подчиненному, чтобы решить, в какой области тот принесет максимум пользы новой власти. Евдокимова было решено «выдвигать» по военной линии, и по распоряжению Свердлова его направляют слушателем ускоренного курса Академии Генштаба Красной Армии.

В Академии Генштаба Евдокимов учился до мая 1919 года, когда приказом Реввоенсовета его перевели в распоряжение Регистрационного отдела (военная разведка) Красной Армии. Это назначение было связано с намерением использовать Евдокимова для организации диверсионно-террористической деятельности в тылу армий адмирала Колчака в Сибири и на Дальнем Востоке, благо тот хорошо знал тамошние условия подпольной работы. Кстати, к аналогичной миссии готовился небезызвестный эсер Я.Г. Блюмкин, готовый «искупить кровью» свое участие в убийстве германского посла Мирбаха. Но наступление советского Восточного фронта развивалось столь успешно, что проведение этих секретных операций посчитали излишним. Так, в июне 1919 года Евдокимов был направлен в ведомство Ф.Э. Дзержинского и был назначен начальником Особого отдела Московской ЧК.

Месяцем позже в Особый отдел МЧК пришел двадцатилетний недоучившийся семинарист и большевик с мая 1918 года Михаил Петрович Фриновский. До середины 1916 года он служил вольноопределяющимся и унтер-офицером в драгунском полку, затем дезертировал, скрываясь, связался с анархистами. В марте 1917 года Фриновский с группой анархистов спровоцировал беспорядки в запасных частях 30-й бригады, дислоцировавшейся в Пензе. Начальник бригады генерал-майор Бем попытался навести порядок, но эта попытка закончилась зверским убийством офицера. В «убийстве на политической почве» участвовал и 18-летний Фриновский. Оказавшийся свидетелем гибели генерал-майора, полковник Ведюков сошел с ума[293].

Позже порядок в Пензенском гарнизоне все же удалось восстановить, участники убийства были объявлены в розыск. Скрываясь от властей, Фриновский переехал в многолюдную Москву, где устроился счетоводом-бухгалтером в один из военных госпиталей. В октябре 1917 года он уже командовал группой красногвардейцев Хамовнического района, был ранен при штурме Кремля, лечился в Лефортовском госпитале. На работу в МЧК он был переброшен с профсоюзной работы и стал начальником Активной (оперативной) части Особого отдела.

Среди сотрудников Евдокимова оказалась и Эльза Яковлевна Грундман. Грундман, латышка, член партии с 1906 года, до революции работала токарем на заводах Петрограда и имела за плечами «два с половиной года тюремного заключения, затем находилась под надзором полиции». В МЧК она руководила Информационной частью Особого отдела.

Еще одним выходцем из Латвии оказался Леонид Михайлович Заковский (Генрих Эрнестович Штубис), один из первых чекистов Дзержинского. В Особый отдел МЧК он был направлен в феврале 1919 года в качестве начальника Осведомительного отделения. Еще два сотрудника прибыли к Евдокимову ближе к осени 1919 года, когда из-за наступления Деникина началась эвакуация советских учреждений из Украины и южных губерний России. Первый из них, Федор Тимофеевич Фомин, рабочий-текстильщик и участник империалистической войны, начинал службу новой власти комиссаром и начальником разведки Штаба Наркомвоена Украины, затем руководил Особыми отделами 1-й и 3-й Украинских, 14-й и 12-й советских армий. В Москве у Евдокимова он стал инспектором — организатором Особого отдела[294]. Другим из «эвакуированных» был Прокофий Семенович Долгопятов, кровельщик с Кубани, выслуживший на Турецком и Германском фронтах чин вахмистра в 17-м Нижегородском драгунском полку. В октябре 1917 года он вступил в партию большевиков, командовал партизанским отрядом на Северном Кавказе. В августе 1919 года, будучи председателем Ново-Оскольской уездной ЧК, он был откомандирован в Москву, где Евдокимов назначил его комендантом Особого отдела МЧК[295]. В МЧК обосновался и бывший член партии анархистов-синдикалистов Константин Ильич Зонов. Пришедший в МЧК из ЧК 3-й армии, он вначале работал заместителем начальника Особого отдела, а затем стал заместителем начальника Секретно-оперативного отдела.

Евдокимов сумел найти подход к каждому из своих новых сотрудников, наладить с ними товарищеские и доверительные отношения. Большой жизненный опыт, знание людей, проницательность и твердая воля позволили ему сплотить чекистов, быстро сделать Особый отдел вполне дееспособным органом, что подтвердилось в самое ближайшее время.

Первым крупным делом, в котором участвовали Евдокимов и его чекисты, стала ликвидация так называемой Добровольческой армии Московского района и московского филиала «Национального центра», готовивших при подходе Деникина восстание в Москве. Евдокимов, Фриновский, Грундман лично руководили разоружением и арестами заговорщиков в Школе маскировки, Стрелковой школе, Высшей артиллерийской школе, органах Всеобуча и т. д.

Ф.Т. Фомин в своих «Записках старого чекиста» вспоминал о финале этой операции: «…я увидел из окна Особого отдела ВЧК, как по Лубянской площади чекисты провели несколько сот белогвардейцев — главные силы штаба «Добровольческой» армий Московского района. Этот отряд должен был начать наступление на Москву в самое ближайшее время. Ожидали только сигнала… В этой операции выдающуюся роль сыграл начальник Особого отдела Московской чрезвычайной комиссии Ефим Георгиевич Евдокимов»[296].