— Не понимаю, чем в нашем случае поможет тело Розы.

Я переглотнула.

— Роза… она… ее тело — по-прежнему вампир, поэтому, когда я запущу чары, у меня появятся способности вампира. Тогда я смогу отсосать у девушки кровь… — Внутри все похолодело, но я решила не обращать на это внимания — в обличье Розы я никогда не пила кровь, только яд. — Ты меня подстрахуешь.

Малик не ответил; что ж, молчание — знак согласия. Джинсы упали на пол, я отпихнула их ногой в сторону и осталась в носках, рубашке и наколдованных белых плавочках. На левом бедре не было ни следа от волшебной татуировки — ее закрыло Очарование от купальника. Я оттянула трусики вниз, мимоходом отметив, что Тавиш сделал из меня натуральную блондинку, и включила магическое зрение, но татуировки по-прежнему не было. Сосредоточилась и провела пальцами по бедру. Я не пользовалась чарами уже с месяц, и магия должна была бы запрыгать от радости и требовать, чтобы я ее запустила, но я ничего не почувствовала. Проклятье. Я снова подумала о том, что чары, наверно, испортились. А может быть, им мешает Очарование, которое напялил на меня Тавиш? Тогда пора его сбросить.

— Ножницы, — пробормотала я себе под нос и огляделась.

Они нашлись на столике на колесах, который стоял поблизости. Откуда он взялся? Не важно — или я чего-то не заметила, или Малик по-прежнему морочит мне голову. Я схватила ножницы и наклонила голову, так что блондинистый хвост свесился на лицо.

— Мисс Тейлор, — послышался нерешительный голос Нила Баннера откуда-то сбоку. — Позвольте мне…

Я раздраженно покосилась на него:

— Что?

— Я так понимаю, вы с этим вампиром полагаете, что единственный способ спасти девушку — это отсосать ей кровь?

— Да, — сказала я. Нашел время лезть. — Если вам это не нравится, потом обсудим.

— О нет, мне все нравится. — Он улыбнулся, и глаза его так и засияли от счастья. — Ведь это спасет ее душу.

Я так и вытаращилась на него от неожиданности.

— Однако я думаю, что можно найти и более удачное решение, — продолжал Нил Баннер, плавным жестом указывая на лифты. — Здесь же есть еще один вампир, не правда ли? И к тому же отчаянно нуждающийся в помощи. Почему бы не дать ему напиться? Тогда мы спасем не одну душу, а целых две.

Я выпрямилась и уставилась на него, стараясь осознать ход его мыслей. Перевела взгляд на Бобби, который скорчился на полу, по-прежнему вцепившись в нож, а вокруг него растекалась лужа крови. Я о нем совершенно забыла — как, видимо, и все прочие. Но он же вампир, он выживет, если только…

— Вы говорите, он умирает? — спросила я у Баннера. — Откуда вы знаете?!

— Господь даровал мне способность видеть наши души. — Баннер сцепил пальцы и прижал руки к губам. — Когда наши земные тела умирают, ауры постепенно истончаются, и в конце концов души выходят на свободу и способны слиться с дивным сиянием Славы Господней. Как чудесно лицезреть их в этот миг… — На его лице собрались горестные складки. — Кроме тех случаев, когда душа сверх меры отягощена мирскими горестями и страданиями и не в силах ступить на этот путь.

— Красивая картина. Надо полагать. А при чем тут они?

— И у девушки, и у вампира практически не осталось ауры, мисс Тейлор. — Нил Баннер еще сильнее стиснул руки. — Они умирают. Мы с Таддеушем помолились за обоих, но этого, вероятно, недостаточно. К сожалению, их души слишком обременены тяготами и не достигнут небес Господа нашего. Душа девушки останется здесь и превратится в призрак, что же касается вампира… — Он покачал головой, прямо-таки олицетворяя отчаяние.

Я повернулась к Малику:

— Это так?

— Женевьева, я не вижу ни призраков, ни духов, — ровным голосом ответил он. — Однако он уверен, что прав.

— Нет, я имею в виду то, что Бобби умирает. Он вампир и не должен умереть.

Малик приподнял подбородок и втянул воздух:

— Он молод, и, если с тех пор, как его Господин кормил его, прошло уже много времени, он ослабел. Чары, заключенные в оковах, пресекают и связь с Господином, поэтому — да, возможно, он страдает от раны так же, как страдал бы человек.

— Тогда вперед!

Он перевел на меня бесстрастный взгляд:

— Что — вперед?

— Хватит тебе, Малик! — Я уперлась руками в бока. — Ты тут изображаешь главного кукловода, дергаешь всех за ниточки, вот и скажи, чтобы девицу подтащили к Бобби и дали ему поесть.

Малик смотрел на меня, словно что-то взвешивая.

— Ты слишком многого просишь, Женевьева. Мое вмешательство в их разум минимально — лишь в той степени, чтобы подтолкнуть их к тому, чего и так требуют профессиональный долг и образование. И разумеется, чтобы они считали, что на нас не надо обращать внимания, поскольку мы не нуждаемся в медицинской помощи. — Он обвел вестибюль плавным жестом. — Направить их мысли на нечто стороннее — более трудная задача.

— Но ты ведь это можешь!

— Мог бы, если бы захотел.

— Говори! — Я вздохнула. — Назови цену. Но это только на один раз, не больше.

Он поднял бровь:

— Ты предлагаешь мне сидскую сделку, Женевьева?

— Ты же сам этого хочешь, правда? — сухо парировала я. — Иначе зачем тебе болтаться тут и всеми руководить?

— В самом деле, зачем еще, — проговорил он и вдруг хлопнул в ладоши — я так и подскочила. — Но это слишком заманчивое предложение, я не могу принимать поспешных решений.

— Тогда три варианта на выбор, но у меня есть право вето, а если все три мне не понравятся, то останавливаемся на том, что ты один раз пьешь у меня кровь, договорились?

— Пью кровь так, как захочу. — Малик медленно улыбнулся, показав мне блеснувший клык. Это был не вопрос, а простая декларация о намерениях.

Сердце у меня екнуло. Дьявол. Нельзя же быть таким красавчиком и при этом таким мерзавцем-манипулятором!

— Но чтобы никто не пострадал.

— Но чтобы никто третий не пострадал физически, — поправил меня он.

Сердце у меня екнуло по совершенно другой причине. Мне совсем не нравились подобные уточнения. Удастся ли с ним договориться? Я-то планировала добиться этакого делового контракта, а не заключить волшебную сделку, из-за которой придется поставить на кон все свое будущее. Волшебные сделки никому не приносят пользы: магия — штука капризная. Я поглядела на Бобби, скорчившегося на полу. Он потерял мать и невесту, а его отец лежит в коме. Да, из него получилась модная фотомодель для вамп-фанатов, но на самом деле он остался тем перепуганным подростком, с которым я когда-то повстречалась, и хотя он и кровосос, но смерти не заслуживает — по крайней мере, если я в силах ему помочь. И девица тоже, ради чего бы она меня ни искала. Я закрыла глаза и мысленно прошептала короткую молитву, обращенную к любому богу, который мог бы меня случайно услышать.