Даже забавно. Сейчас она уверена, что самым лучшим способом обезопасила себя от всех ловушек, которые мог поставить ей Баринов. Действительно, прямая дорога от банка к ней домой именно по Советской. И наверняка Алла часто идет домой, заглядывая в магазины, примелькалась там, возможно, даже знакома с кем-то из продавцов. И если сейчас мы попробуем выяснить, была ли она в каждом конкретном магазине неделю назад после семи вечера, никто ничего конкретного нам не скажет. «Может, была, а может, нет – она к нам часто заглядывает» – вот ответ, который мы получим скорее всего. Ответ, который вполне устраивает Аллу и совершенно не подходит нам.

– Еще раз извините. Продолжайте, пожалуйста, – попросил Гошка.

– Что продолжать? – удивилась Алла.

– Вы говорили о магазинах, – напомнил шеф. – Какие еще магазины были у вас по пути? И пожалуйста, припоминайте сразу, что вы там покупали.

– Ах, это. – Алла снова расцвела улыбкой и бросила на Анатолия Егоровича взгляд, который должен был сказать: «Вы же понимаете, что эти люди занимаются полной чепухой. Ничего, сейчас я их выставлю полными идиотами, и мы вместе над ними посмеемся». – Легко!

Надо заметить, что директор банка ее воодушевления не разделял и смотрел на Аллу довольно кисло. Но будущий начальник кредитного отдела этого не замечала, она уже тараторила оживленно:

– После обувного я зашла в аптеку и купила леденцы от кашля, еще пришлось в очереди стоять. В этой аптеке почему-то всегда очередь. Потом был магазин «Посуда», но там я ничего не покупала, просто посмотрела. Люблю, знаете ли, хороший фарфор. Потом «Ткани». – Алла старательно перечисляла магазины, располагающиеся на Советской. А магазинами эта улица, надо признать, богата. Если заглянуть в каждый, пусть даже на пять минут, вполне можно и два часа домой добираться, и три.

– А в книжный?

Каюсь, я задала свой вопрос исключительно из вредности. Ну и чтобы сбить ее с ритма тоже.

– В книжный? – растерянно заморгала она. – Зачем? В смысле, в какой еще книжный?

– Между «Посудой» и «Тканями» на Советской есть магазин «Книги», – с удовольствием объяснила я. – Правда, он в полуподвальном помещении, но вывеска большая, трудно не заметить.

– Ах, этот. – Алла презрительно скривила губки. – Так он же на другой стороне, дорогу переходить надо. Да и закрыто там было, они рано закрываются.

Оп-па! Я осторожно покосилась на напарника и на шефа. Александр Сергеевич сохранял благородную невозмутимость, а Гошка еле заметно улыбался. Что ж, если они не хотят торопить события, я тоже буду сидеть тихо.

– Потом цветочный магазин, но в него я не заглядывала, – для разнообразия Алла решила сказать правду, – и мебельный, он уже у самого моего дома. – Она помолчала, сосредоточенно хмурясь – очевидно, высчитывала, достаточно ли обосновано позднее возвращение домой или стоило еще куда-нибудь зайти? На всякий случай добавила: – Я там много времени провела. Хочу в гостиной мебель обновить, вот и застряла там – каталоги смотрела, образцы.

– С продавцами советовались, – подсказал Баринов.

– Э-э… нет, кажется, – неуверенно отказалась Алла. – Не помню, может, и спросила кого, но долго не разговаривала. Больше сама смотрела.

Очень хорошо. Сейчас Александр Сергеевич задаст еще один вопрос, и наша милая барышня сдуется, как воздушный шарик.

– То есть мебельный магазин в вашем списке был последним, и сразу оттуда вы пошли домой, – не обманул моих ожиданий шеф. Дождался подтверждающего кивка Аллы и нанес решающий удар: – Значит, вы вышли из магазина около девяти. Вам самой это не кажется странным?

– Н-нет. – Алла снова бросила на своего начальника взгляд, но теперь умоляющий, словно хотела просить помощи. Увы, выражение лица Анатолия Егоровича бодрости ей не прибавило. – А в чем дело?

Вместо ответа, Баринов, не сводя с нее пристального взгляда, попросил:

– Гоша, расписание мебельного магазина на Советской?

– С десяти утра до семи вечера, без перерыва на обед, – с интонациями механического автоответчика отрапортовал напарник.

– Но я вовсе… я же и не говорила, что была там до девяти! Просто я потом, после мебельного, еще погуляла, погода была хорошая!

– Можно, конечно, запросить гидрометеоцентр, – тихо, словно сам с собой, посоветовался шеф. – Что-то я особо приятной погоды на прошлой неделе не припомню.

– Мне нравится гулять, когда холодно! – Алла зажмурилась.

– Может, вы кого-нибудь встретили, когда гуляли? – с сочувствием спросил Гоша. – Пока болтали, время незаметно и прошло?

– Да, конечно! Я подругу встретила… – Она сообразила, что следующий вопрос будет о подруге: имя, фамилия, адрес? – То есть нет, не подругу… Это была… это был парень, я его не знаю, мы тогда познакомились…

– Посыпалась, – еле слышно шепнул мне Гошка. Я кивнула.

– Да, он подошел ко мне…

– В мебельном магазине, – без тени иронии предположил Баринов.

Алла дернулась, словно он ее ударил:

– Вы все равно ничего не сможете доказать! Какая разница, когда я вернулась домой? Я никогда не признаюсь, что отравила Наташу. И мышьяка вы в моем доме не найдете, ни крошки!

Неожиданный звук привлек общее внимание – все уставились на Анатолия Егоровича, в руках которого треснула и разломилась пополам дорогая сувенирная ручка. Сам он, не замечая, что сжимает в пальцах обломки, с ужасом смотрел на Аллу. Если раньше исполнительный директор сомневался, то теперь поверил, понял, что перед ним – убийца.

– Согласен, в данной ситуации улики имеются только косвенные. – Александр Сергеевич решил вернуться к основной теме. – Но вот что касается смерти Ларисы Витальевны Леставиной… Дело в том, что есть свидетели, которые видели вас в подъезде сегодня утром.

Алла побледнела.

– Неправда. – Голос ей изменил, и теперь она почти шептала. – Неправда, там никого не было.

– Это вы от волнения не заметили, – мягко вступил Гоша. – Когда вы ударили ножом Ларису и бросили ее у дверей Елизаветы Петровны, вы, конечно, разволновались. Поэтому и не заметили женщину, которая подходила к подъезду. А она вас хорошо запомнила. Ей очень не понравилось, что вы не придержали за собой дверь.

– Боже мой. – По щекам Аллы неожиданно потекли слезы. – Боже мой, – она закрыла лицо руками, – боже мой…

Некоторое время тишина в кабинете нарушалась только всхлипами Аллы. Наконец Александр Сергеевич деликатно кашлянул и обратился к директору:

– Вы не будете возражать, если мы избавим вас от необходимости вызывать официальных лиц сюда?

Анатолий Егорович встрепенулся.

– Вы окажете нам большую услугу, – прочувствованно заверил он. – И еще. Сейчас, конечно, не время… не самое подходящее время говорить об этом. Но не сомневайтесь, Александр Сергеевич, я оценил ваше лояльное отношение к нашему банку. Шумный скандал с арестом сотрудника на рабочем месте очень скверно действует на репутацию. Финансовое преступление было бы, конечно, еще хуже, но и убийство достаточно неприятно. Так что позвольте поблагодарить вас. Сейчас – только устно. Но в самом ближайшем будущем я надеюсь выразить вам нашу благодарность более… осязаемо.